Ольга Карелина - Эффект Домино

— Это не составило особой проблемы. Разве вы не считаете, что я моложе, красивее и перспективнее Зебастиана?

— Ты сразил, наверное, её наповал этой фразой, — усмехнулся Домино. — А что мы будем делать с Эрнестом?

— Я думаю, то же, что с охраной. С нашими навыками подготовить яд и для него легче лёгкого.

— Сетте недалеко отсюда. Я съезжу, только постарайся сделать так, чтобы Волк не заметил.

— Без вопросов. То есть возражений нет?

— Ты хоть немного представляешь, что мы будем делать потом? — спросил Домино, в упор глядя на Азата.

— По-моему, я уже всё сказал на эту тему, — холодно ответил тот. — Езжай. Крайт, отвлеки охрану, потом возвращайся.

Риз молча кивнул — при Домино он не называл Азата хозяином — и первым пошёл к двери. Покачав головой, Домино двинулся следом.

Трианг он принял, ещё когда только-только узнал об объявлении войны, но всё равно не запомнил, как съездил к Сетте и привёз оттуда три вида полууниверсальных ядов-снотворных. Убивать охрану смысла не было, а вот для Зебастиана Домино всё же прихватил парализатор, действенный и болезненный. Его лихорадило: он никак не хотел поверить, что пришло время достичь наконец той цели, ради которой он пошёл в преступники, а поверить было необходимо, чтобы найти в себе душевные силы преодолеть этот последний рубеж. Передвигаясь на автомате, скрупулёзно, безэмоционально продумывая их стратегию свержения злейшего врага шаг за шагом, где-то в глубине души он метался, зачем-то ища выход из этого ставшего явью кошмара, и даже «гидра» в этот раз не могла ему помочь.

Время до шести вечера пролетело одним мгновением. Домино пришёл в себя, когда в зале для банкетов, украшенном эмблемами и цветами «империи» Зебастиана, собрались все люди, имеющие в его рядах влияние, и, оглядев их в мёртвой тишине, Степной Волк начал говорить.

Домино слушал его вполуха: слишком уж велико было его собственное внутреннее напряжение. В контрасте с ним держащий пламенную речь Зебастиан, казалось, воспринимал эту войну как дар ангельский. Он словно ждал её всю жизнь, этот бывший генштабовский наёмник, получивший власть лишь за счёт его, Домино, глупого доверия и удачного стечения обстоятельств, — может быть, ему просто хотелось доказать, что ему не только повезло, что он и в самом деле великий полководец и хитрый, талантливый политик? На что он рассчитывал? Да, ставки куплены, поставлены на колени, смотрят ему в рот преданными или затравленными глазами, но ведь остальная часть ГШР больше, во много раз больше. За сегодняшний день, конечно, Мессия успел в резкой манере отреагировать на выступление Рэкса и всех, кто стоит за ним (интересно, есть там у кого-нибудь голос?), они наверняка схлестнутся на северной земле, опять пытаясь поделить и ресурсы, и врагов. Только разве бандитам будет от этого легче? Ни Рэкс, ни Аспитис не забудут, за чем — и кем — они пришли. Поделить ресурсы можно и потом, когда голова Зебастиана будет насажена на пику.

Наверное, поэтому Волк и собрал совет. Его дело было вселить энтузиазм и желание умереть за него, а уж как, пусть придумывают сами смертники. Бежать так или иначе было некуда.

Такие идеи, конечно, тоже поступали — среди различных тактик ведения будущего боя. Когда вызвали Домино, главного наравне с Эрнестом специалиста по политике, он тоже что-то предложил, особо не задумываясь, — но, кажется, нечто свежее и интересное, потому что Зебастиан одобрительно кивнул ему. Что это было? Трианг выдыхался — похоже, Домино чересчур переживал, — и аурис с трудом дождался момента, когда собрание как таковое кончилось и все устремились к столам с выпивкой заглушить своё волнение алкоголем, а Зебастиан скрылся за дверью, ведущей в потайной коридор и, через него, в его личные покои.

Выбравшись из зала, Домино быстро нашёл свободную комнату и заперся в ней. Этой ночью ему нельзя спать, поэтому стимулятор будет к месту. Он должен был лежать в кармане его походных штанов — и его там не было. Нигде не было. Домино поспешно позвонил Крайту, своему вечному снабженцу чем угодно, но и риз не нашёл для него ни единого инъектора. Это было невероятно, ещё ни разу за всё время употребления трианга Домино не оказывался в ситуации, когда не мог получить его по первому же требованию. Сорвав злость на Крайте, аурис бросил телефон на пол и обхватил голову дрожащими руками. Вплоть до последней решающей встречи с Зебастианом, которую вызвался полностью подготовить Азат, его ждала почти целая ночь старых врагов — одиночества и страха.

Домино отошёл к окну и так и стоял там, не шевелясь, почти не думая и даже не ощущая нахлынувшей ломки. Он видел, как один за другим разъезжаются гости, как темнеет привычной чёрной тёплой ночью без единого облачка на далёком тёмно-синем, звёздном небе, как всё затихает на территории в преддверии следующего утра, когда император непризнанной империи скажет своё последнее слово и только тогда можно будет наконец начать планировать свою дальнейшую жизнь. Сколько людей здесь — и среди тех, кто сейчас дома или едет домой — решит оставить Зебастиана, дезертирует, спасая свою никчёмную шкуру? Они его игрушки, оловянные солдатики, купленные на распродаже за бесценок, но многие за этот же бесценок будут готовы умереть. Сам же Волк устоит до первого поражения — именно оно и покажет ему, какое он на самом деле ничтожество, и он опять спрячется, забьётся в нору до следующего удачного момента. Кажется, его просто не за что больше ненавидеть, разве что презирать — или жалеть? Сын своего времени, не первый и не последний. Вся миссия Домино была напрасной. Он испачкал руки в крови, а с Зебастианом вполне могут покончить и без его участия. Если только не попытаться облегчить их труд…

Когда везде всё совсем стихло: и в доме, и на улице, — Домино увидел тёмную, неопознаваемую фигуру, направляющуюся к одной из будок охранников, коих было достаточно раскинуто по территории резиденции Степного Волка. В руках человек нёс одноразовые стаканчики и две бутылки вина — определённо Азат вышел на промысел. Какое-то время Домино следил, как он ходит от будки к будке, пару раз скрываясь в доме за пополнением запасов, а потом на улице по чуть-чуть начало светлеть. Северная ночь коротка, даже зимой, в паре дней от прошедшего декабрьского равноденствия; Домино вскинул руку с часами — было четыре утра. Совсем скоро придёт Азат, и они отправятся на главную схватку их жизни, куда больше похожую на добивание зверя, попавшего в капкан. Уже беззубого и уставшего зверя, живущего на одном только адреналине и даже не догадывающегося об этом. Странно, почему, думая о нём, он в первую очередь ассоциирует с таким зверем себя?..

Дожидаясь брата, Домино мучительно пытался вспомнить, кого ему напоминает Элина, главная наложница Зебастиана, но так и не смог.