Ольга Карелина - Эффект Домино

Рафаэль встал, на негнущихся ногах добрался до кресла и, уже обречённо садясь в него, спросил:

— Ты считаешь, у меня там тоже бездна ошибок и ненависти к себе?

— А ты? — многозначительно фыркнул хорон, и поднявшаяся с пола Эмине взялась за электроды. Рафаэль даже не успел толком подумать о том, что может ждать его, как из кабинета вдруг перенёсся в просторный и безлюдный кинозал.

Впрочем, нет, он был здесь не один. На среднем ряду, ровно посередине восседал ещё кто-то, пригласительно махавший ему рукой, не оборачиваясь, и, приблизившись, Рафаэль с изумлением узрел самого себя — в той же самой одежде, обуви и с той же самой причёской. Вот только лицо у него было словно с налётом Кита — саркастичное, всезнающее и с ехидцей.

— Ты присаживайся, — Рафаэль-2 похлопал ладонью по соседнему сиденью. — Есть интересный фильм. Не стесняйся.

— И про что фильм? — осторожно полюбопытствовал Рафаэль, опускаясь в кресло и наблюдая, как его двойник из ниоткуда извлекает пульт.

— О, да про тебя, — осклабился хиддр. — Мы же для этого тут все собрались. Решить твои проблемы. Хотя, нет, вру, одну твою главную проблему. Совершенное неумение делать хоть что-то правильно и примечательный талант последовательно и эффектно разрушать свою жизнь. А поскольку я, как и все фрейдисты, считаю, что всё идёт из детства, с него и начнём. Помнишь свою первую школу?

Рафаэль-2 щёлкнул пультом. На огромном экране замелькали до боли знакомые герою кинозала кадры: залитый протухшим йогуртом шкафчик — а главное, важное сочинение, — куда-то спрятанный рюкзак, который он в седьмом классе так и не нашёл до конца дня, а потом школьный уборщик принёс его прямиком из помойки, украденная одежда после занятия по плаванию, причём членами собственной же команды, в которой он был не последним по важности человеком, — голым его втолкнули потом в женскую раздевалку, и никто, даже администрация, не поверил, что это не он сам придумал… И целый ворох в режиме слайд-шоу показанных записок с оскорбительными прозвищами и пожеланиями исчезнуть.

— Ты ведь был и остаёшься физически крепким парнем, Раф, — закатил глаза его альтер эго. — Ты каждому, кто тебя обидел, мог настучать по голове. Пару раз бы наказали, ну да и что? Зато никто бы больше не лез. Знаешь, как это называется?

— Трус? — мрачно спросил Рафаэль.

— Нет, моё дорогое первое «я», это называется терпила! Ты же их всех оправдывал! У того отец пьёт, у этого двойка по математике, у третьего комплекс неполноценности из-за того, что ты выше его в два раза. И вообще, ну что поделаешь, я же единственный хиддр в школе и не имею права пользоваться тем, что мой отец гэшээровец… Однозначно терпила. Тем знаменательней был тот факт, что после его смерти ты сам же подошёл к матери и потребовал переезда, а завуалированно — перехода в другую школу. Что, гром не грянет, мужик не перекрестится?

— Я сделал это для неё! Я видел, что ей физически тяжело находиться в доме, где она прожила с ним семнадцать лет! И ты это знаешь не хуже меня!

— А, сочувствие, как трогательно, — цокнул языком второй хиддр. — Прекрасно, что ты ищешь оправдания вполне себе разумному поведению, даже перед самим собой. Неужели так стыдно признаться, что и ты хочешь иметь власть над собственной жизнью? У меня есть ещё пример, поехали?

Рафаэль раздражённо вздохнул, и его визави, усмехнувшись, снова щёлкнул пультом. На экране пошла сцена знакомства Рафаэля со своей будущей компанией. Выброшенный мамой в районе расположения их нового дома (она спешила на работу) и имея на руках лишь бумажку с адресом, куда должны были подвезти их вещи, он пошёл к группе парней-сверстников, чтобы спросить дорогу. Хотя карту можно было посмотреть и на смартфоне.

Рафаэль опять увидел их своими же глазами. Это был 2637 год и очень жаркое лето, поэтому сам он был в белой хлопковой рубашке и льняных брюках, а вот эти трое били его воображение наповал. Ближе всех к краю дороги стоял Кит — в удлинённой залохмаченной ярко-голубой майке с кричащим абстрактным принтом с обеих сторон, красно-бордово-розовых камуфляжных шортах по колено, кислотно-зелёных кедах и не менее кислотно выглядящих жёлтых солнечных очках. Рядом — Рэкс, смуглый, с выбритыми висками, в чёрной безрукавке, коротком белом галстуке, чёрных же шортах с большими карманами и минимум четырьмя разномастными цепями и того же цвета кедах. И, наконец, Борис — волосы у него были до середины спины бордового оттенка со светло-салатовыми кончиками, но в остальном это был наиболее адекватно выглядевший парень, в рубашке с короткими рукавами и обычных джинсовых шортах. Гремучая смесь, и Рафаэль собрал всю свою храбрость, чтобы заговорить с ними, что-то активно и горячо обсуждавшими.

— Извините, — громко сказал Рафаэль, и все трое, оборвав себя на полуслове, синхронно обернулись. Старясь смотреть в пространство под изучающими взглядами чёрных, изумрудных и песочных глаз, хиддр продолжил: — Вы не подскажете, где здесь четырнадцатый дом по Фестивальной улице?

— О, так вот кто его купил! — обрадовался сильвис. — Ты почти дошёл, вон туда и прямо, он красно-белый с голубой плиткой на дорожке. Слушай, первый раз вижу живого хиддра!

— До этого ты видел только мёртвого? — усмехнулся Рафаэль, неожиданно почувствовавший себя среди незнакомых людей в своей тарелке.

— Смешно, — оценил Кит. — В какой будешь учиться школе?

— В седьмой. Вы же тоже ещё школьники?

— О да, перешли в десятый класс. «А».

— И меня вроде как туда определили.

— Круто, ещё кто-то интересный в нашей богадельне! Знакомься, это легенда нашей школы — Рэкс Страхов, — он показал на немедленно состроившего гримасу смуглого хорона. — Лучший ученик, будущая золотая медаль, личная благодарность директора, всё такое. Вторая легенда — Борис Доматов, — рука сместилась в сторону бордововолосого парня, и тот сдержанно улыбнулся. — Лучший по химии, пироман и подрывник. И лучший, я имею в виду, в том числе над Рэксом, так что какая-то неувязочка выходит. А я…

— А это наш местный убийца моды Кит Гасспаров, — перебил его Рэкс. — Известен любовью к яркой одежде, дружбой со мной и тем, что всегда всё знает и говорит первым.

Кит приподнял очки, чтобы пронзить Рэкса испепеляющим взглядом, но было видно, что подобные издёвки у них в порядке вещей и никого не обижают. Рафаэль, всё ещё пребывая в изумлении, протянул им руку:

— Рафаэль Талайсибара. Не известен ничем. Был в команде по плаванию плюс кейко, но это дома, теперь отца нет, так что…

— Приятно! — Кит первым пожал ему руку, потом был Рэкс и Борис. — Ты, кстати, эту золотую медаль не слушай, я известен тем, что компы ходят передо мной по струнке. Вы из-за… отца переехали?