Максим Парамохин - Две грани нейробука (СИ)

Попробовал снова — тот же результат. Он стал открыть другие каталоги, но всякий раз натыкался на требование пароля. Может, глюк его собственной программы?

Тут на электронную почту пришло сообщение, заставившее о скрытых файлах забыть. Завтра в 8:00 ему надлежит явиться в КОП — контроль общественного порядка. Любому жителю ФИОМСа такой вызов предвещал большие неприятности.

КОП следил, чтобы поведение людей не выходило за рамки норм и правил, а также разбирал конфликтные ситуации, которые случалось, хоть и редко.

Вызов оттуда обеспокоил, тем более что Джантор не припоминал за собой никаких серьезных проступков. Остаток вечера он перебирал в памяти события последней недели — чем он мог провиниться?

Вроде ничем. Грубости и неуважительного отношения к другим не проявлял, работал добросовестно, избыточной и бесполезной растраты ресурсов избегал. Как ни думал, никаких веских причин для вызова не нашел.

Утром по дороге снова стал размышлять, в придачу к собственной задействовав несоизмеримо более обширную память нейробука, куда автоматически записывались все действия человека. Отсутствие зацепок беспокоило даже сильнее, чем предстоящий разговор. Который наверняка будет неприятным.

Городской совет Веббервиля расположился в двухэтажном светло-желтом здании, кабинет, где при необходимости заседал КОП, находился на втором этаже. Всю обстановку выдержанной в серых тонах комнаты без окон составляли четыре стула, три в ряд и один напротив. Ждать пришлось минут семь, наконец зашли три человека. И совсем не те, кого Джантор полагал увидеть. Он сразу узнал Тунвайла, ректора Техасского университета. Лицо одной пожилой женщины где-то видел, вторая ему незнакома.

Поиск в Интернете нашел их сразу. Эвиальма, председатель совета директоров Texas Instruments, и Дорлисс, возглавлявшая городской совет Хьюстона. Севшие напротив представляли контроль общественного порядка всего Техаса.

Кожа покрылась мурашками. Что же он такого натворил, раз им занимается столь представительный совет?

— В последние дни, Джантор, твое поведение вызывает серьезное беспокойство, — начал Тунвайл. — Твоя идея полетов зацепом за самолетом — занятие очень рискованное. Я глядел последние нейроклипы, и, надо признать, пару раз казалось, что ты врежешься в скалы. Подобный риск совершенно неоправдан, — сурово закончил ректор.

Джантор приободрился. Похоже, все не так страшно.

— На самом деле это лишь внешнее впечатление. Я прекрасно все чувствую и контролирую. Реальный риск минимален, и не превышает допустимого.

— Никакой контроль не бывает абсолютным, всегда сохраняется элемент непредсказуемости, — возразила Эвиальма. — Тем более что для полетов используется гибкий трос. Отклонение в сторону всего на метр станет для тебя фатальным.

— Но я же чувствую. И самолет, и натяжение троса. У меня большой опыт полетов, и я отлично знаю, как выполнить нужный маневр.

Какое-то время три пары глаз смотрели на него, и с каждой секундой внутри нарастало чувство вины. Не в силах выдержать суровые взгляды, Джантор опустил голову.

— Тем не менее, такие полеты опасны, — произнес Тунвайл. — А фиомсянин должен избегать ненужного и бесполезного риска.

— Но я же говорю, риск не так велик. И он оправдан. Записанные в ходе полетов клипы очень популярны, — эта мысль приободрила Джантора. Он посмотрел в глаза Тунвайлу.

Последний и самый лучший нейроклип возглавил рейтинг просмотров всего ФИОМСа, за неполные два дня уже собрав полтора миллионов лайков и более 10 тысяч положительных, а чаще восторженных отзывов. Людям нравится головокружительное ощущение скоростного полета, а потому небольшой риск можно счесть оправданным.

— Из того, что кому-то рискованные забавы по душе, вовсе не следует, что они допустимы, — возразила Эвиальма.

— К тому же, — вступила в разговор Дорлисс, — ты рискуешь не только собой. В полете ты управляешь самолетом, и если сам врежешься в скалу, машина тоже потеряет управление. А там сидят твои знакомые. Их жизни ты тоже подвергаешь опасности, — с каждым словом пожилой женщины ощущение вины нарастало.

Джантор снова уставился в пол, но кожей буквально чувствовал ее обвиняющий взор.

— Ну, я просто… просто был уверен что смогу и… Наверное, мне в самом деле стоит летать осторожнее…

— Здравая мысль, — голос Тунвайла стал чуть теплее.

Совсем немного, но достаточно, чтоб воспрянуть духом. Собственно, уже многие, начиная с его соседей, замечали, что полеты рискованны. Он будет пролетать минимум в десяти метрах от поверхности, а не в одном-двух, как ранее.

— Я стану держаться дальше от опасности, — пообещал он и набрался решимости взглянуть им в глаза. Если это все, чего они хотят…

— Есть еще кое-что, — голос ректора стал намного холоднее. — Нам стало известно, что ты пытался открыть некоторые папки операционной системы.

Столь неожиданная смена темы Джантора удивила.

— Ну, я хотел добавить в нейроклипы немного страха.

— Зачем? — одновременно спросили все трое.

Под их суровыми взглядами Джантор буквально позабыл — зачем. Почти минуту он собирался с мыслями.

— Просто когда я перевожу ощущения от прыжка или полета в нейроклип, осознание риска и опасности теряется. Если добавить немного страха, ощущение станет полнее. Я очень удивился, когда обнаружил, что в базовых настройках операционной системы ничего подобного нет, и подумал…

— А ты не подумал — почему этих настроек там нет? — оборвал его Тунвайл.

Вопрос застал Джантора врасплох. Сам факт сокрытия страха, и, по всей видимости, ряда других функций его так сильно поразил, что над причиной он как-то не задумывался.

— Надеюсь, ты помнишь, в чем заключается задача общества? — спросила Эвиальма.

— Повышать качество жизни своих членов, — ответил Джантор, все меньше понимая, к чему они клонят.

— Вот именно. А страх, если ты не в курсе, относится к категории негативно-деструктивных эмоций. Которые, как следует из самого названия, качество жизни ухудшают. Поэтому устранение таких эмоций и причин, их порождающих — один из ключевых приоритетов деятельности ФИОМСа как социума. Пытаясь вызвать их сознательно, ты идешь против фундаментальных принципов, на которых построено наше общество.

В первый момент тяжесть обвинений ошеломила. Пару минут Джантор молчал, не зная, как ответить, потом кое-что вспомнил.

— Но я ведь не собирался активировать страх на полную мощность. Совсем капельку, для полноты ощущений. Как острая приправа к блюду.

— Использовать негативные ощущения и эмоции вообще нельзя, — возразил Тунвайл. — Они противоречат базовым целям ФИОМСа, мы должны устранять порождающие их причины, или, когда это невозможно, подавлять сами негативные эмоции. Поэтому страх, боль, холод и тому подобное регулируется в автоматическом режиме, — ректор говорил четко, размеренно и жестко, будто вбивал гвозди. — Самовольное и неквалифицированное вмешательство повлечет негативные последствия для морального здоровья как самого человека, так и окружающих. Поэтому доступ к таким функциям закрыт, вмешиваться в них запрещено. Ты не должен пытаться их изменить, равно как и говорить о них с другими, ясно?