Владимир Ильин - Напряжение растет

«— Жди», — строго посмотрела Света из-под ресниц.

«— Жду», — согласно прикрыл я глаза. — «Вспышка» — крепко зажмурился и показал взглядом вниз

«— Вспышка?» — недоверчиво приподняла она бровь.

Скосил взгляд на отвернувшихся к реке бандитов и подтвердил, беззвучно произнося слова о перстне губами.

Края губ Светы на мгновение приподнялись. Ближняя ко мне ладонь немного сдвинулась, показывая острую и тонкую щепу в семь сантиметров длиной, и тут же ее скрыла. Интересно!

«— Жди!»

«— Жду…» — отозвался я, прислушиваясь к пробуждению знакомой и безумно приятной эмоции.

Болото в душе исчезало под покалывание тысячи иголок, будто при первом шаге на отлежанную ногу — болезненно-приятном, побуждающим сделать еще одно движение.

— Мелковато, — донесся обеспокоенный голос от реки.

— Нет разницы, — ответили ему без эмоций. — Лицо в реку, сами захлебнутся. Ты там не ходи особо, следы потом сам затирать будешь.

— А если очнутся? — повеяло трусостью от вопроса.

— Не очнутся, — уверенно ответили ему. — И не вздумай ногой прижимать! Никаких следов насилия!

— Да кому они нужны, безродные, — хмыкнул третий голос. — Кто расследовать-то будет?

— Босс сказал, мы делаем. Заткнулись и работаем.

— С кого начнем?

«— С кого начнем?» — из под ресниц спросил я Свету.

Вместо ответа, девушку скрючило в жестком приступе кашля.

— Ты сказал, они не очнутся! — Истерично прозвучал голос.

— Да мы «ветеранов» этой штукой глушили! — Зло сорвался голос их старшего.

Света между тем приподнялась на коленки, кашляя, и дернула ворот платья, бессильно падая на землю и загребая ногтями землю.

— Тащи ее первой в воду!

— По башке может дать? — меланхолично поинтересовался голос четвертого. — Камнем и в реке могло приложить.

— Так закинем. Видишь, у нее сил нет. Побарахтается и потонет. Ладно, я сам. — Зло чертыхнулся прежний голос.

В пару уверенных шагов на нас надвинулась слабая, из-за непогоды, человеческая тень.

— Давай, красавица, переворачивайся, — встал он рядом, наклонился и потянул девушку, намереваясь забросить себе на плечо.

Света неловко повернулась и вновь зашлась в приступе кашля, резко сгибаясь и поднимая руки к лицу.

А затем тянувшийся к ней мужчина неловко упал на нее всем телом.

— Вадимыч, неужто так девка понравилась? — Скарбезно произнес трусливый голос.

«Пора» — посмотрел на меня жесткий взгляд из-под тела бандита. Тела, из правой глазницы которого выглядывал кончик щепы.

Света тут же зажмурилась и вжалась в грудь покойника. Я же потянулся Силой к рациям на груди оставшейся на ногах троицы и одновременно активировал перстень, подняв его над головой, сгибом другой руки прикрывая глаза.

Вспыхнуло так, что показалось, будто вижу кости руки на просвет, сквозь ткань одежды и кожу. Тут же по ушам ударил тройной крик, а по чувствам — жар огненной волны, прошедшей над головами.

— Н-не вижу, ничего не вижу! — визжал трусливый голос.

— Держу щит! Стоять на месте! Маски на лицо! — Вылаивая команды, распоряжался другой.

— Вадимыч, ты где? Вадимыч?!

— Серый, сволочь, где разведка?!

— Никого вокруг нас на триста метров! Вадимыч лежит на этой… Вадимыча убили! — добавилось истерики в тон третьего.

— Снайпер! — разгадкой прозвучал нервный голос.

Паника врага требовала действия. Сердце стучало, как бешеное, призывая к броску. Но в мыслях отчего-то наступило странное спокойствие.

«Думай, перед тем, как бить». И я думал, машинально комкая песок в сжавшихся кулаках, глядя на синеватое марево щита вокруг тройки бандитов. Защита искажала их облики, размывала силуэты, делая то огромными, то приближая увеличительной линзой берег вдали, скрывая врага. Обманчивое бездействие и тишина с их стороны, которое не означает ни победы, ни шанса на побег.

Если я нападу — берег рядом зальет слепым огнем, задевая друзей. А кольцо у меня только одно.

Бежать, схватив друзей на руки? Но один из них может чувствовать противника. Сейчас он насторожен, пытаясь отыскать врага и будет таковым, пока его не найдет.

Поэтому — указать Свете на друзей и на лес. Повелительно дернуть рукой еще раз, пока возмущение на ее лице не сменится покорностью, и она не схватит Федора и Артема под плечи и не потянет к лесу.

Самому — приподняться и скатиться по пологому склону вниз, к самой воде. И уже оказавшись за спинами врага, сидя, поджав под себя ноги и уперев руки в мелководье, крикнуть со всей накопленной злостью.

— Я твой враг!!!

Потому что иначе ударят по друзьям. Не дадут им уйти. Ну а я…

На руке вспыхнул сиянием серебристый ободок кольца со щитом, застыв жемчужной волной света в метре вокруг. По щиту тут же ударило полосой огня. Стегнуло по воде и песку рядом воздухом, стянутым в отчетливо видимое лезвие, а затем ударило вновь, на этот раз разбившись о жемчужную завесу над головой.

А я как-нибудь справлюсь.

Секунды, отмеренные абсолютной защите, начали обратный отсчет жизни. Главное, не дать им обернуться, схватить за горло страхом и не отпускать.

— Я отнял у тебя глаза, — прошипел, поднимаясь на ноги и делая шаг к врагам.

По щиту ударило еще раз — закрученным в шар огнем, раздутым порывом ветра до метрового диаметра.

— Которыми ты смел на нас смотреть. — В голос добавилось хрипоты и скрежета.

Огненное и воздушное лезвие двумя гильотинами одновременно опустились на щит.

— Я заберу твои руки.

Щит окутало пеленой огня, бушевавшей еще два моих шага.

— Что смели нас касаться.

На этот раз ударило передо мной, раскаляя песок до уровня потеков грязного стекла, зло шипевшего выкипающей из него водой.

— Я отрежу твои ступни, — ботинок хрустнул по спекшемуся песку, обозначая новый шаг. — Но оставлю колени, чтобы встать на них и молить о пощаде.

Оставалось еще два до мерцающей завесы, за которой скрывались трое бандитов. И, скорее всего, пару-тройка секунд от щита.

По остаткам защиты грохнула очередная конструкция из огня и воздуха, не различимая из-за расстояния.

— Ссе-ерый, с-связь н-не работает…

— Я ее забрал, — поделился я с ними таинственным шепотом, касаясь пальцами вытянутой вперед руки вражеской защиты, ответившей искрами на усиливающееся нажатие. — Чтобы остальные не смели сбежать от моего гнева!

Голос сменился ревом, а ладонь на десяток сантиметров рухнула вглубь защиты, побледневшей на фоне ярких разрядов, в которые превратились искры.

А затем поймал краем глаза движение, перевел взгляд за спины врагов и, со вздохом теплой грусти, собранной из укора и благодарности, осуждения и понимания, искренне, хоть и устало улыбнулся.

Зачем они… Хотя, я бы тоже не ушел…

Улыбнулся Свете, что спокойно стояла прямо за щитом с очередной острой деревяшкой в руках, на этот раз наспех овитой медной проволокой поверх нацепленных на дерево серебряных перстней.