Владимир Ильин - Напряжение растет

— Много дел? — Повернувшись на кресле вполоборота к окну, глянул на него гость.

— Мероприятие такого масштаба обязывает.

— Тогда иди, — лениво повел он рукой. — Я тут посижу. Вид у тебя тут из окна красивый.

Сергей Михайлович даже растерялся — оставить его тут, среди документов? Но и мягко выгнать никак не получится — раз сам не вышел, то упрется, как… Сделать вид, что решил остаться и поработать ради гостя — так этот паразит будет скалиться ухмылкой до самого вечера…

— Я распоряжусь, чтобы принесли напитки, — доброжелательно улыбнулся Долгорукий и с невозмутимым видом покинул кабинет.

Не станет же он рыться по ящикам?! Хотя этот может… Триста лет не добавляли ни ума, ни просветления, ни таинственной мудрости. Триста лет — это немного опыта и целый океан отвратительного характера.

— Черт с ним, — хлопнул он раздраженно третьей по счету дверью. Первые две гость мог услышать.

Впереди торопливо разбегались подчиненные, прячась по темным углам. Дед опять был не в духе.

— ИГО-О-ОРЬ!!!

— «Значит, на этот раз скрипка», — пробежала ленивая мысль у князя Вида, расслабленно откинувшегося на кресле. — «Но это же неудобно».

Под белыми тучами неспешно несла свои воды серая гладь реки. Иногда поверхность проходила рябью от резкого ветра, налетавшего с севера. В лицо бил холод, пытаясь забраться в складки одежды или вырвать из рук удочку, но злости на него не было. Даже легкой грусти не отыскать. Внутри мерно горел огонь новой влюбленности, волнами проходя по телу, согревая вместе с ним и душу.

Оказывается, так бывает — потеря того, что казалось пиком совершенства, эталоном, бережно хранимым в сердце в надежде на новую встречу, обернулось не трагедией, а осознанием сокровища, что, оказывается, было совсем рядом. Иногда даже потрясение может стать великим чудом, способным раскрыть новые чувства. И там, где совсем недавно была холодная пустота потери, появляется новый образ, сотканный из ее аромата, ее облика, ее вкуса. Воспоминание о ней позволяют улыбнуться холодному ветру, рассмотреть яркое солнце за пеленой облаков, а знание того, что она ждет дома, наполняет уверенностью и желанием жить.

Кто знает, если бы Игорь не сожрал все вареники в первый день, приготовили ли бы мне эту замечательную шарлотку?

А я ведь чуть его не прибил, и если бы не обещание бабушки сделать что-то особенное, Артем и Пашка меня бы вряд ли удержали. Теперь, наверное, следует сказать ему спасибо.

Рядом плеснуло небольшим карасем, тут же ловко подсеченным Димкой и с важным видом, полным превосходства, помещенным в ведро с водой к остальному улову.

Старый знакомец щеголял новыми кедами с модной зеленой полоской и свежим фингалом — у среднего брата оказался такой же размер ноги. Но, судя по тому, что у конкурента фингалов было два, а кеды остались у Димы, этот раунд остался за младшим братом. Еще на нем была безразмерная серая фуфайка и столь же теплые и габаритные штаны. Такой же набор, кроме обуви, был и на мне — Димка сдал в аренду за смешные деньги вместе с рыбацкими сапогами. Он, вроде как, мог достать решительно все, из числа того, что было в деревне.

А еще у Димы была новая мечта, пришедшая взамен обретенным кедам — пока что тайная, как и положено мечте. Но стоимостью вряд ли ниже обуви — потому после школы он почти безотлучно находился рядом с нами. Без особой наглости — просто занимался своими делами у нас на виду, ожидая, когда нам что-то может понадобиться. Оказалось очень удобно. А когда попросили не верить Игорю в кредит, то и выгодно.

— Может быть, мотыль, белый хлеб? — Нейтрально поинтересовался он, демонстрируя упаковки из спичечных коробок. — Всего пять рублей.

— Нет, спасибо.

Димка безо всякого расстройства кивнул, переснарядил крючок и продолжил сосредоточенно наблюдать за поплавком.

Я же потянулся к телефону во внутреннем кармане, сверился с часами и положил его обратно. Остался еще десяток минут до обеда, и можно возвращаться домой. Она ждет.

Воспоминания вновь накрыли разум, играя на струнах души музыку волнительного предвкушения. Мог ли я подумать, что такое чудо можно создать из теста и яблок? Какие еще тайны хранит мир?

— Там ваш друг идет, — вежливым шепотом вывел из грез Дима. — С футляром от скрипки. Кажется, Артем.

— Он, — утвердительно качнул я головой, не оборачиваясь.

Внутри гигантской куртки было слишком удобно, чтобы портить установившийся баланс мягкости и тепла лишним движением.

— А хотите, — подмигнул он заговорчески, оглянувшись назад и чуть пододвигая ко мне свое ведерко, — готовый улов недорого? Ваш друг обзавидуется!

С иронией покосился в его сторону, и Димка понятливо притихнул.

— Привет всем, — известил о своем прибытии Артем. — Как успехи?

Я потянул за удилище и вытащил из воды полуторалитровую пластиковую бутылку.

— Компот почти остыл, — оценил температуру ладонью и погрузил емкость обратно в речную воду.

Рядом возмущенно выдохнул Димка.

— Вы сказали бы, я б ее в свой холодильник засунул. — Буркнул он, с поникшими плечами собирая снасти.

— От горячего техника портится, — отрицательно качнул я головой. — Нельзя.

— Можно еще в подпол поставить.

— Так быстрее. Проточная вода.

— О, отличный улов, — отчего-то заинтересовался Артем его ведерком. — Продаешь?

— Шесть отличных карасей. Могу сразу почистить. Сорок рублей за все. — Протараторил Димка на одном дыхании.

— Беру, только домой к нам сразу отнеси. Там и почистишь.

За спиной шелестнули бумажки, и парень с энтузиазмом отправился покорять холм с уловом и удочкой наперевес.

Рядом на корточки присел Артем и некоторое время молча смотрел на гладь реки.

Одет он был в зеленоватый охотничий костюм с желто-серыми полосками, голову прикрывала черная вязаная шапка, ноги грели такие же, как у меня, рыбацкие сапоги — удобно в них передвигаться по местной слякоти, особенно после дождя. С учетом очков и футляра от скрипки, вид был своеобразный.

— Там почта пришла, — произнес он, продолжая смотреть вперед. — Письма, газеты.

— Мне есть что-нибудь? — Заинтересовался я.

— Даже Федору есть конверт. — Утвердительно кивнул Артем.

— А от этих… — завершил я неопределенно, но друг понял.

— А тебе как раз таки только от них и есть. Пятнадцать писем, между прочим. Все ответили. Сейчас отдать?

— Можешь кратко, про что там?

— Это все-таки твои письма, — с укоризной возразил он.

Был бы от кого из близких, тогда да… Но эти вряд ли стоят времени, которое стоит потратить на их прочтение. Тем более, скоро обед, а Артем умеет ужимать лист бумаги до пары фраз.

— Так прочтешь? — Повернул я к нему голову.