Василий Сахаров - Когда пришла чума [litres]

– Теперь-то они без стволов, можно навалять.

– Козлы! Под стволами нас держали!

– Сейчас разберёмся!

– Сейчас сам всё отдаст, и бензин, и жратву, если есть!

Небольшая толпа, человек десять, зашумела и стала приближаться. Намерения у «старожил» были самые недобрые, сомневаться в этом не приходилось, и Вагрин, потянув с водительского сиденья автомат, спокойно сказал:

– Назад, шакалы.

Мужики моментально потеряли к Вагрину интерес, заткнулись и стали расходиться. Остался только тёзка. Он растерянно развёл руками и спросил:

– Чего это у вас оружие не отобрали?

– А у нас тут подвязки есть. Понятно?

– Да, – кивнул он и собрался уйти.

– Стоять, – бросил Вагрин и приблизился к нему.

– Стою, – замер Андрей.

– Кто здесь старший?

– В лагере?

– Да.

– Пока меня временным комендантом назначили.

– А над тобой кто?

– В лесу бойцы сидят, снайперы. Если что нужно, к ним обращаюсь.

– А кто они?

– Не знаю. Сказали, самооборона. Остановили нас и сюда отправили. Мы подчинились. Всё равно ехать больше некуда.

– Давно здесь сидите?

– А как ты нас заправил, так сюда и поехали. Большая часть по трассе помчалась, а мы решили в лес, поближе к природе.

– Жратву дают?

– Нет. Вода из ручья. А дрова на опушке, там уже напиленные лежат, подходи и бери.

– Как долго продлится карантин, вам сказали?

– Сутки. Но уже вторые пошли.

– Лесников спрашивал, почему задержка?

– Ага. Только они ничего конкретного не сказали, а потом велели ждать ещё сутки.

– Понятно. Свободен.

Мужик удалился, а Вагрины и Людмила собрались возле буса, поговорили и разбили собственный лагерь. На рожон решили не лезть и подождать сутки, а потом получить объяснения от Наёмника. Разумеется, если он не соврал и не подставил своего бывшего подельника.

Всё просто. Но при этом нужно быть настороже и не расслабляться. Как обычно.

Возле микроавтобуса Вагрины развели костерок, и Людмила стала готовить обед. Продуктов хватало, и женщина решила сварить кашу. Вода закипела быстро, Людмила бросила в котелок крупу, а когда она сварилась, добавила пару банок тушёнки. Над лагерем поплыл одуряюще вкусный запах, и «старожилы» засуетились.

– Смотри, дядь, – позвал племянник Андрея Ивановича, который в ожидании обеда проводил инвентаризацию того, что есть в бусе.

Старший Вагрин выбрался из салона и посмотрел, куда кивком указал Иван. Беженцы собрались в кучку и наблюдали за ними. Судя по всему, они уже давно не ели, рядом с ними, дёргая отцов и матерей, крутились дети.

– Как думаешь, попросят поделиться продуктами? – отвернувшись, спросил Андрей Иванович.

– Обязательно, – усмехнулся Иван.

– И не постесняются? Ведь только что угрожали.

– Сейчас стеснения неуместны. Голод не тётка, а у них дети.

– И что скажешь, стоит с этими шакалами делиться?

– Придётся. Они ведь не сами придут, а детей подошлют. А как отказать ребёнку? Ты, наверное, сможешь. А у меня кусок в горло не полезет.

– Вот только не надо из меня монстра делать.

Вагрины замолчали, и вскоре Людмила позвала их обедать. Они расположились таким образом, чтобы видеть остальных беженцев, и Андрей Иванович заметил, как две женщины толкают в спину детей, мальчика лет восьми и двух девчонок, не старше десяти. Дети робко приблизились к костру, и одна из девочек позвала Людмилу:

– Тётя.

Людмила вопросительно кивнула детям:

– Вам чего?

– Нам бы покушать… Не ели давно… Пожалуйста…

Женщина посмотрела на Андрея Ивановича, и он сказал:

– Собери им немного.

– За ними другие придут, – предупредила женщина.

– Знаю.

Людмила отвлеклась от обеда и быстро собрала детям продуктовый пакет: несколько пачек печенья, пачку чая, килограмм сахара, килограмм шоколадных конфет, три кило рисовой крупы и десяток порций лапши быстрого приготовления.

Дети потащили пакет взрослым, которые моментально поделили его между собой, а два мужика даже подрались за пакет риса и рассыпали его. В общем, всё происходило примерно так, как Вагрины и предполагали. И это сейчас, когда с людей ещё не слетел налёт цивилизованности. А что будет через год или два? А через пять? Наверняка всё вернётся на круги своя. Сильные и ловкие будут на вершине, а не приспособленные к жизни обыватели окончательно скатятся ниже некуда.

До наступления темноты беженцы ещё два раза подсылали к Вагриным детей, но этим уже ничего кроме пары бутербродов не перепало. А потом Андрей Иванович подозвал своего тёзку и показательно его избил. После чего велел никому не приближаться. Больше воспитательных бесед не понадобилось, и дальнейшее пребывание в лагере прошло без эксцессов.

Ночь пролетела быстро, хотя выспаться Вагриным не удалось. С вечера до самого утра в лесу кто-то валил деревья, жужжали пилы и тарахтел движок. А потом появились хорошо вооружённые самооборонщики и выпустили из лагеря всех, кто находился в нём до приезда Вагриных.

Им оставалось дождаться Наёмника, и он появился ровно в полдень. Пришёл один, поприветствовал Андрея Ивановича, Людмилу и Ивана. Каждого в отдельности. А затем спокойно сел возле костра, положил рядом АКМ и обратился к старшему Вагрину:

– Рассказывай, Вага.

– Что ты хочешь узнать?

– Для начала, как сюда добрался и какие у тебя планы.

Краем глаза Андрей Иванович заметил, что в лесу ещё два человека, которые прикрывали Наёмника. Однако непосредственной опасности он не чувствовал и выложил подельнику всё как есть. Ну, почти всё. Кратко, без особых подробностей. А дальше сам стал задавать вопросы:

– Кто Шарукана сдал?

Наёмник равнодушно пожал плечами:

– Наверное, сейчас это уже не важно. Главное, не я и не ты. Другое интересней. Кто сейчас в его бункере живёт и наши харчи жрёт.

– Какой-нибудь наглый тип при погонах.

– Я тоже так считаю.

– А ты сюда как попал?

– На самолёте, – усмехнулся Наёмник. – Когда колонну стали расстреливать, я в лес рванул. Ушёл чисто, меня не догнали. Выбрался в безопасное место и на частном самолёте улетел в Питер. Оттуда в Ижевск и автомобилем в Сыктывкар. Там знакомые были, помогли перебраться в Ухту, и я попал в неприятности. Про чуму все уже знали, поэтому главные местные воротилы слились. В городе ввели особое положение, и через пару дней начались разборки. Кто к криминалу близок – в одну сторону. Менты и чиновники – отдельно. А военные – третья сила. Кто, где и чей, вообще непонятно. Начался замес – все хотели власть перехватить, и я оказался вместе с вояками. Им быстро наваляли, из города немногие ушли и, кто уцелел, забрались в тайгу. Я с ними и теперь помощник начальника штаба местной самообороны.

– И что, в городе реальные бои были?