Василий Сахаров - Когда пришла чума [litres]

– Да. Правда, локальные. Армейцев здесь мало, в основном приезжие, и потому они огребли. А братва с ментами и чиновниками задружила. Наверное, свою республику теперь создадут. Если от чумы не передохнут.

– Деревни на реке они пожгли?

– Да.

– Зачем?

– В Погожске чума началась. Его первым сожгли. Потом в Поромесе что-то обнаружили. А другие посёлки уничтожали уже по инерции, как и окрестные деревни. Поймали мы тут недавно одного чистильщика, так он сказал, что они создают безопасную зону. Город контролируют, и этого им хватает, а независимых вокруг станут давить. Сразу и жестко.

– Ясно. Но непонятно, зачем ты в эти края подался.

– Я, Вага, как и ты, на бункер Шарукана нацелился.

– Не зная координат?

– Я надеялся их узнать.

– Как?

– Очень просто. Строительство велось. Техника поставлялась. Дороги и посадочные площадки для вертушек должны быть. Вот и подумал, что доберусь до Нарьян-Мара, а там будет легче. Но не получилось. А ты координаты знаешь?

– Знаю, – кивнул Андрей Иванович.

– А как планировал добраться до бункера?

– По Ижме в Печору, а оттуда в Цильму и по берегу прогуляться до места. Кстати, как тут с лодками?

– Никак. Почти все чистильщики спалили или в город утащили. Остались только моторки, пара штук, но их никто не отдаст и не продаст.

– И какие у тебя мысли?

– Предлагаю вам вступить в самооборону.

– Что взамен?

– Бензовоз придётся отдать, как взнос за безопасность, а бус, продукты, снаряжение и всё оружие, какое есть, останутся у вас.

– Бус тоже могут отобрать?

– Могут. Но не сейчас и не у вас, если вы в обойме. Пока будете со мной, я группу разведки собираю, а дальше посмотрим. Глядишь, у городских катер отобьём или вертушку украдём.

– А в городе есть вертолёты?

– Вчера один видел, над рекой прошёл. Значит, есть.

– А потом?

– Потом, Вага, отобьём бункер и заживем как люди. Ты, да я, да мы с тобой, и рядом те, кто нам нужен и полезен. Вровень встанем и своё не упустим. Всё, как покойный Шарукан мечтал. Как тебе такой расклад?

Наёмник протянул Андрею Ивановичу руку, а тот сначала покосился на племянника, который сидел рядом. Иван еле заметно кивнул, он по-прежнему признавал в нём старшего, и только после этого Вагрин пожал руку Наёмника и сказал:

– Меня всё устраивает. Записывай нас в самооборону. Только сначала расскажи, кто здесь главный и какие у вашей самообороны планы. А то ничего не понятно, и первое впечатление, что в глуши собрались те, кому больше некуда бежать.

– Всё расскажу и покажу. Но ты недалёк от истины. Здесь, действительно, прибежище отверженных. Впрочем, вскоре сам всё увидишь. Поехали отсюда.

Нежданно-негаданно мы оказались в самообороне. Что это и с чем её едят, вообще непонятно. Но вскоре мы во всём разобрались. В основном благодаря Наёмнику, который по воле случая тоже оказался в этих краях и сразу поставил нас на ступеньку выше обычных бойцов. Мы осмотрелись, пообщались с людьми и решили, что дёргаться не надо. По крайней мере, пока, и сейчас необходимо отдохнуть, восстановить силы и хорошо подготовиться к новому броску на север.

Итак, самооборона. Шесть дней назад из города вышли пять бронетранспортёров и шесть «Уралов». Это всё, что осталось от армейской группировки (мотострелкового батальона и неполной роты десантников), которая должна была усилить органы правопорядка в городе Ухте. Остальные армейцы в большинстве просто разбежались, а некоторые переметнулись на сторону криминальных авторитетов, олигархов провинциального разлива и чиновников. Они уже открыто не признавали власть Кремля (а где тот Кремль?), то есть, по сути, стали сепаратистами. По этой причине полковник Кораблёв – сразу отмечу, что это весьма деятельный человек – решил уходить в глушь.

Не все подчинились своему командиру, но те, кто за ним пошёл, верили Кораблёву, и на момент бегства с ним было около восьмидесяти солдат, а также два десятка бойцов, которые прибились к армейцам в городе. Местом базирования беглецов стал лес в треугольнике между реками Ижмой и Кедвой и невдалеке от сожжённого чистильщиками посёлка Кедвавом. Армейцы не успели спасти деревню от разорения, но прикрыли местных жителей, которые, отбиваясь от городских, уходили в лес. После чего возникло четыре лагеря. В одном военные, и мы приехали в него. Во втором – жители Кедвавома, которые стаскивали к себе всё, что уцелело на пепелище. В третьем, самом многочисленном и наименее устроенном, беженцы. А в четвёртом – беглецы из Поромеса и Винлы, а с ними несколько человек из Порожска. Чумных не было, и прибившийся к беженцам священник утверждал, что это знак свыше. Мол, Бог отделил агнцев от козлищ, и теперь всё будет хорошо. Да чего там хорошо, просто замечательно! И люди ему верили. В основном потому, что хотели верить, и в жизни практически каждому нужен якорь.

Однако всё гораздо проще. Какое там провидение? Элементарно: мы в глуши, и дорог в цивилизацию всего две. Одна через лес, а другая по реке. До Ухты семьдесят два километра. Не всякий решится забраться в дебри, и многие больные искали пути в больницу, в города и крупные посёлки, а не в лес. И ничего хорошего всякий разумный человек от будущего не ждал. Всё только начинается, и даже если удастся избежать заражения, то возникнет много иных трудностей. Вот-вот начнётся осень, а потом зима. А людей скопилось много, больше четырёх тысяч человек. Чем их кормить? Куда поселить? Как обеспечить защиту? И кто возьмёт на себя ответственность за жизни людей?

С ответственностью вроде бы понятно. Пока главным считается Кораблёв, у него есть бойцы, техника и вооружение. Но как долго ему будут подчиняться? И понимает ли полковник, что вскоре начнутся голодные мятежи? Ещё парочка скользких вопросов, хотя Наёмник утверждал, что Кораблёв всё понимает. Поэтому беженцам не дают сидеть без дела. Мужчин, кто желает трудиться, определяют в рабочие бригады, которые занимаются строительством, рыбной ловлей и охотой. А женщины, кто не сидит с детьми, собирают ягоды и грибы. Это только начало, и в ближайшее время планируется выслать на заражённые земли разведчиков, которые станут искать склады с товарами, продовольствие и топливо. Пока эта группа только формируется, и есть уже семь человек: Наёмник, преданные ему бойцы и наша троица.

Честно говоря, самому лезть в опасные места не хотелось. Но сидеть на месте тоже нельзя. Необходимо шевелиться, двигаться и думать над тем, как продолжить путешествие на север. Так что выбор невелик, и я был готов к тому, что в самом скором времени снова придётся рисковать. Такой вот расклад.

Впрочем, обо всём по порядку.

В военном лагере людей было относительно немного, человек сто. Ещё двадцать бойцов находились на блокпосту, караулили дорогу, и три десятка в разных местах наблюдали за рекой. Нам сразу же выделили место – только что вырытую необорудованную землянку, а поскольку спать в ней никто не собирался, временно она стала складом.