Сергей Самаров - Резервация разума

– Проход солдаты рыли? – спросил я у спины капитана, стянутой широкими резиновыми креплениями «разгрузки».

– Да. По приказу полковника Сорабакина. Тогда еще майора Сорабакина. Рыли ночью, скрытно. Сорабакин начинал свою службу здесь с начальника пятой заставы. Сейчас это его любимое детище. Не знаю только, к добру такое положение или ко злу. Любимым детям, известное среди людей дело, всегда уделяют больше внимания, но с них и спрашивают намного строже, потому что на них обычно надеются. А полковник Сорабакин бывает люто строг, если встретит какой-то непорядок.

– Почти, как наш комбат. У того если табуретка из общего ряда на пять миллиметров выступает, поголовно все в казарме разгильдяи, которых следует воспитывать и воспитывать. Даже если с комбатом начальник штаба батальона приходит, начальник штаба – тоже разгильдяй, потому что плохо за порядком в батальоне следит.

– Вот-вот, – согласился Светлаков, остановился, и посмотрел на меня впервые по-человечески. – То же самое и у нас. И тоже любит, в основном, на табуретки в казарме смотреть. Значит, и у вас, как у людей.

– Мы ж, как и вы, не ктархи, – честно сознался я, не желая себя даже представить в образе паука, даже самого симпатичного, если такое вообще возможно.

– А это кто такие? Что-то в голове вертится. Ты говорил, кажется.

– Это пауки так себя называют. – напомнил я, а сам подумал, что память капитану Светлакову не мешало бы потренировать. В спецназе ГРУ, например, с такой памятью служить невозможно. Наверное, и в погранвойсках тоже сложно. Но это уже дело самих пограничников. А мне моя память подсказала карту, которую показывал мне майор Медведь перед тем, как отправить меня впереди группы в качестве авангарда. Я мысленно сравнил ее с картой на своем «планшетнике», которую тоже держал в голове, и так же мысленно нанес на нее проход, вырытый пограничниками в горе между скалами, и сам наблюдательный пункт, к которому мы только что подошли. Наблюдательный пункт напоминал окопный блиндаж времен Великой Отечественной войны – настоящий квадратный окоп размерами два с половиной на два с половиной метра, перекрытие в два наката из еловых бревнышек-«карандашей» [5] Бревна-«карандаши» – обычно «карандашами» называют тонкие бревна, занимающие среднее положение между бревнами, пригодными для строительства, и жердями. , за неимением, видимо, настоящих стволов или, скорее, из-за невозможности сюда настоящие стволы доставить незаметно. Поверх наката была насыпана утрамбованным слоем земля, и навалены крупные камни, которые в одиночку таскать было бы невозможно. Мы вошли внутрь. От стен до потолка тянулись двухметровые стояки из тех же «карандашей». Но они потолок не подпирали, а служили запорами для стен. Стены были из того же популярного здесь строительного материала, но крепились не гвоздями, а были привязаны к стоякам еловыми корнями. Я давно уже знал, что это очень прочный и эластичный материал даже после высыхания, и хорошо годится для связывания рук пленникам, если в рюкзаке не окажется веревки или веревка нужна для чего-то более важного. Не зря викинги, которые хорошо знали ударную силу волны северных морей, тоже использовали такие корни вместо гвоздей при строительстве своих драккаров.

На наблюдательном пункте находилось два солдата-пограничника и младший сержант, в момент нашего прихода прильнувший к окулярам большого и громоздкого наблюдательного прибора. Младший сержант обернулся на наши шаги, козырнул, и начал доклад начальнику заставы. А мне в это время напомнил о себе шлем:

– «Беспилотник»…

– Что он? – мыслью на мысль, без слов, ответил я.

– Скутер нашел его. «Беспилотник» без вооружения. Носит на себе три камеры – простую, инфракрасную и тепловизионную. Радиосигнал заглушен. Изображение больше не передает. Только производит съемку. Результаты сохраняет на отдельную карту памяти. Что с ним делать?

– Результаты съемки скачать можешь? Что он отснял?

– Уже скачал. Предвидел желание. И стер все записи с носителя, на который «беспилотник» транслировал то, что видел. Там большая запись, больше часа по вашему человеческому времени. Что требуется с самим беспилотником сделать?

– Сможешь сложить его вдвое, строго пополам, и сбросить на то место, откуда он взлетел? Сверху! С грохотом и свистом!

– Разумных существ я там не обнаружил. Отошли в сторону, хотя и недалеко. Стоят группой вокруг человека с компьютером. Волнуются из-за отсутствия связи с дроном. Могу его сложить даже в четыре раза.

– Сделай, запечатай его так, чтобы разогнуть было невозможно. С нескольких местах можешь наложить сварочные швы. Так будет убедительно. Но на корпусе напиши… – я сосредоточился, чтобы вспомнить, как пишется по-английски фраза, обращенная к гостям. И представил себе ее написание: «So with all of you if you don't get out…» [6] «So with all of you if you don't get out…» (англ.) – «Так со всеми вами будет, если не уберетесь…» . Это было не слишком вежливо, но в казармах не учат хорошим манерам светских балов.

– Напишу, – у шлема память была, может быть, даже лучше моей. – Куда нести?

– Откуда взлетел.

– Там уже неподалеку находятся люди. Они сильно волнуются – пропала связь с дорогим аппаратом. Он у них в единственном числе.

– Ну, сбрось рядом, чтобы никого не покалечить… – я понял гуманитарную миссию шлема, и поддержал ее.

– Что делать с записью «беспилотника»?

– Перебрось ее на мой «планшетник». – свой «планшетник» я носил в специальном нагрудном кармане, который «липучками» крепился к бронежилету. – И отметь там же место, откуда «беспилотник» взлетал.

– Готово.

– Уже перебросил? – удивился я, привыкший к скорости работы обычных домашних компьютеров, и не сумевший до сил пор привыкнуть к неуловимой скорости квантовых операций.

– И перебросил, и «беспилотник» сбросил. Сейчас люди читают там твое послание, чешут затылки, посматривают в небо, озираются.

– Со скутера наблюдаешь?

– Да. Больше наблюдать неоткуда.

– Уведи в сторону скутер, и посади его на прежнее место.

Тем временем два солдата-пограничника стали приподнимать тяжелую крышку люка в перекрытии, чтобы выставить в отверстие ствол крупнокалиберного сдвоенного пулемета «Корд». Капитан Светлаков, видя, как упираются солдаты, взялся им помогать. Шея капитана напряглась так, что вздулись синие жилы.

– Что ты хочешь? – спросил я капитана.

– Хочу «беспилотник» сбить.

– А где он?

– Тепловизор быстро его найдет, – Светлаков показал мне на тот самый «Dedal-TA2.642 Pro», про который я недавно вспоминал. Прибор лежал на столе, прикрытый старой газетой. Пограничники использовали его, похоже, в качестве дополнительного прибора наблюдения, а не в качестве насадки на оптический прицел. Ночью, может быть, и как прицел используют. Значит, и до погранвойск достижения военной науки все же тоже доходят. И это, наверное, хорошо.