Сергей Самаров - Резервация разума

– Там нет Прсжнана, сына Матомоссэ, – подсказал мне квантовый киберкомпьютер. – Там вообще нет никакого тела, ни его, ни кого-то другого.

– Я вижу, – мысленно согласился я. – Мог ктарх после падения разбившегося скутера остаться в живых, и уйти?

– Если бы он не погиб сразу, его шлем восстановил бы и его, и скутер, и Прсжнан, сын Матомоссэ вернулся бы на базу. Кроме того, я слышал бы его шлем. Но я не слышу его. И на базу он не вернулся. Так говорят мне другие шлемы.

Наш мысленный разговор был, естественно, недоступен для пограничников, обладай они даже собачьим слухом. И потому отсутствие ответа на прямой вопрос заставило капитана Светлакова повторить сказанное.

– Троица, я спрашиваю, что ты еще увидел. И что думаешь о дыме.

– Увидел я пока только одно – дым. И не увидел тоже только одно – тело ктарха среди обломков скутера. Вижу обломки кресла, в котором ктарх сидел во время полета, а тела – нет.

– Тело могло выпасть раньше, при попадании ракеты, – предположил капитан.

– Тогда выпало бы и кресло. Мне так ситуация видится. Хотя мне трудно судить об этом. В меня ни разу из ПЗРК не стреляли. А летал я много. Больше, правда, на вертолетах и на грузопассажирских десантных самолетах.

– Твои годы еще молодые. – насмешливо ответил Светлаков, очевидно, с высоты своего звания, которое мне пока было только обещано в неопреденном будущем, до которого еще следовало дожить. Внешне капитан выглядел, конечно, моложе меня. Голова еще не была тронута сединой. Впрочем, у меня на голове был шлем, который седину скрывал вместе со всеми волосами. Только вот щетина седая лезла откровенно. Но она даже вместе с глубокими морщинами «погоду не делала», будучи обычно скрыта под маскировкой пары погон с тремя маленькими звездочками каждый, или просто придавала лицу больше мужественности, и все. К тому же в настоящий момент на мне даже погон не было.

– Не каркай, – без возмущения и даже лениво попросил я. Но попросил твердо.

– Не зарекайся. – предупредил капитан строго, как умудренный жизненным опытом командир предупреждает сопливого новобранца, своего подчиненного.

Как человек не конфликтный, я постарался не заметить его командного тона, и молча включил продолжение видеосюжета с «беспилотника». Сам «беспилотник», кажется, никак не отреагировал на меленькое облачко дыма, вырвавшегося из бойницы башни. Не дано мне было знать и то, обратили на него внимание или не обратили люди, что «беспилотником» управляли. Скорее всего, они тоже не служили в спецназе ГРУ, и ничего не заметили. Иначе их «беспилотник» обязательно задержал бы камеру на бойнице, а не полетел бы дальше без остановки. Такая ненаблюдательность больше походила на подготовку грузинских пограничников. В моем понимании, спецназ американских горных егерей обязан был обратить внимание на этот дымок. На то он и спецназ, чтобы все замечать. Но, если спецназ не заметил, тем хуже для него и лучше для нашей группы. Согласно мировой теории и статистике, готовят американцев хорошо всегда, в этом сомнений нет. Но обычное легкое высокомерие по отношению к спецназовцам других стран американцев многократно подводило уже, и многократно же подведет в будущем. У них нет необходимой концентрации тогда и там, где без концентрации работать невозможно. А у нас даже солдаты обучены всегда быть предельно сконцентрированными. И, даже уволившись из армии, не могут избавиться от служебной настороженности еще многие годы, как сами мне иногда пишут. Но в этом во многом и заключена сила спецназа ГРУ, помноженная на систему подготовки. Именно, помноженная, у не сплюсованная с системой подготовки. Математику я когда-то тоже изучал, и вижу разницу между сложением и умножением.

– Куда мог паук деться? – строго, как на допросе лютого противника, спросил капитан Светлаков. Оставалось удивляться, как он удержался при таком тоне, и не замахнулся, пугая меня ударом. Видимо, выдержка у Светлакова была железная. – Мог он после падения остаться в живых? Какой-нибудь паутиной за воздух зацепиться? Каким-то образом спружинить. Мог?

– Я не ктарх, и не знаю их анатомических особенностей. Но, в моем понимании, паутина всегда должна сама за что-то цепляться, иначе она будет просто унесена ветром. Это что касается привычной нам легкой паутины наших пауков. У ктархов паутина есть, но толстая и тяжелая, которую только ураганом и может унести. Или, уж, на худой конец, сильным штормовым ветром. Что касается возможности спружинить, то я сильно сомневаюсь в этом. Мы с майором Медведем вчера подбили три скутера, и два пилота разбилось при падении, один, как раз тот, что к вам долетел, уцелел каким-то образом, сразу восстановился сам, и восстановил скутер. Полетел сюда, не зная, что его здесь ждет такая неприятная штука, как ПЗРК. Он вообще, как мне сказали, и к нам с майором Медведем летел с надеждой на налаживание взаимопонимания. Не получилось ни с нами, ни с вами.

Я не стал объяснять, что скутеры были подбиты потому, что были убиты ктархи. И не мог заявить, что, по мнению шлема, если бы Прсжнан, сын Матомоссэ был жив, он уже восстановился бы, и восстановил скутер, и улетел бы на базу. И шлему, вернее, квантовому киберкомпьютеру было бы об этом все давно известно.

– Чем вы их сбивали? ПЗРК? – поинтересовался Светлаков?

– Нет, КСВ [8] КСВ – крупнокалиберные снайперские винтовки, часто называемые антиматериальными винтовками из-за способности с дальней дистанции выводить из строя материальные средства противника. . У нас хороший снайпер, да и скорость полета скутеров позволяла это. Медленно летели, как к добыче подкрадывались. Это нас и насторожило. А настороженность вызывает встречную агрессию. Известная истина: кто первым начнет, тот и победит!

– Наверное, хороший снайпер, – согласился капитан. Нужно уметь стрелять так, чтобы сбить летательный аппарат.

Я опять не стал уточнять, что из снайперской винтовки стрелял даже не профессиональный снайпер, а майор Медведь, командир нашей группы. И винтовка была вовсе не крупнокалиберная, а только патроны были бронебойными. Я уже сказал Светлакову, что у нас хороший снайпер, не привязывая снайпера, в целом, к конкретным выстрелам, и не обманывал в этом. Ефрейтор контрактной службы Ассонов, в самом деле, был прекрасным стрелком и сертифицированным специалистом, прошедшим обучение в школе снайперов, и умеющим обращаться с любой винтовкой, вне зависимости от калибра, дополнительной оснастки, и страны производства.

Но мне было, честно говоря, не до воспоминаний о том, что уже случилось, и что изменить было невозможно. По крайней мере, изменить в этой реальности, как говорил о ней адмирал Гжнан, сын Амороссэ. Пропажа тела ктарха со сбитого скутера и меня сильно волновала. В первую очередь, потому, что на нем должен был быть шлем, ради которого я и вся группа спецназа ГРУ и начали эту операцию. Найди я сейчас ктарха, я спустился бы с горы, взял шлем, может быть, с помощью солдат, а то и без нее, похоронил бы погибшего, по земному обычаю, в земле. Вернулся бы на свою территорию, и предоставил возможность пограничникам перекрыть границу, и не запускать на российскую территорию ни американских ученых, ни американских спецназовцев из корпуса горных стрелков. Задача спецназа ГРУ была бы уже без лишнего шума выполнена.