Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

Хотя и его коснулась рука хайтека, приделав инородные глаза фар и антенну радиостанции. А значит, где–то в недрах локомобиля спрятаны генератор и аккумулятор.

Сидящий за рулем паровика, косматый бородач в пропитанной потом рубахе приветливо помахал рукой нашему каравану и потянул какой–то рычаг.

Над пологими холмами протрубил паровой свисток.

Так мы не хуже можем.

— Заткнули уши! Сынок гудни–ка.

Установленный на шушпанцере тепловозный ревун басовито вторит своему ископаемому коллеге.

Недовольная Муха сердито рычит за сиденьями. Раздетый по пояс, перепачканный сажей вихрастый пацан, исполняющий на локомобиле обязанности кочегара, разгоняя гул в ушах, энергично затряс головой. Машинист парового трактора поковырял указательным в ухе, вытащил палец и, сжав кулак, отогнул большой палец. А морда при этом довольная–довольная.

Видимо не часто его в ответ приветствуют децибелом того же калибра.

Едва разминувшись с паровым трактором, уступая дорогу нашему конвою, на обочину съезжает запряжённая мощной лошадью, одноосная повозка, на резиновом ходу.

Дайте угадаю, что везут?

Что характерно угадал. В повозке кучка колотых дров и две бочки. Одна с водой. Вторая: то ли с торфом, то ли с бурым углем. Наверняка могу утверждать одно — не с антрацитом это точно.

Разминувшись с паровым трактором, выезжаем к мелководной речушке, на противоположном берегу которой, под присмотром до зубов вооруженного пастуха пасется солидных размеров стадо.

Проезжаем километр вдоль реки мимо недавно распаханных полей и облепленных стервятниками туш больших гиен и еще каких–то хищников помельче. А может и не хищников.

Человек пришел сюда всерьез и надолго. Пришел, как хозяин необъятной новой Родины. И реликтовой фауне, в особенности хищной, здесь теперь не место.

А вот и Форт–Джексон.

Словно сошедшие с рекламных плакатов ковбои в потертых джинсах, небритые, обгоревшие на солнце рэдники, суровый шериф из–под широкополой кожаной шляпы, блестящей стеклами солнцезащитных очков, наспех сколоченные неказистые дома, загоны для скота, красноватая пыль, едкий запах навоза, пота и самогона. Запах последнего особенно силен.

Минуем улицу в три дома и заезжаем на укатанную площадку перед местным культурно–досуговым центром, в простонародье именуемым салуном.

Украшенный рекламой какого–то американского пива, здоровенный прямоугольник шатра с припаркованным с торца домом на колесах. Точнее уже без колес.

Стальной каркас шатра то ли не довезли, то ли пустили на другие нужды. Заменив сталь, даже не досками, а толстыми, небрежно окоренными жердями. От того геометрия шатра не очень–то прямоугольная, а жерди жалобно скрипят от едва заметного ветерка.

Дабы не пойти ко дну в мокрый сезон, под шатром настелен пол. Тут уже доски не пожалели. Дополняет картину мощная барная стойка, большой телевизор, пара мощных колонок под потолком, куча разнокалиберной мебели разной степени износа.

Рядом с барной стойкой небольшая эстрада. Возле которой «скучают» три дамы весьма характерной внешности.

Судя по состоянию мебели, характерным пятнам на полу и ретушированным бланшем под глазом одной из «скучающих» дам, вечерний досуг Форте–Джексон протекает весьма бурно. Но подконтрольно — в крыше шатра и барной стойке отсутствуют характерные круглые дырочки.

Давящий на барабанные перепонки рокот дизеля наконец–то затихает.

Хорошо–то как.

Зато полуденный зной наваливается на неподвижную машину с удвоенной силой.

Рядом паркуются другие машины нашей поредевшей группы. Дымящий самокруткой Степаныч. Раскрасневшийся от жары Дядя Саша. Как всегда невозмутимый Олег. Утомлённая дорогой Ленка. Любопытно крутящий головой Итц*Лэ.

— Кто на стреме?

— Я останусь, — с готовностью отозвался Олег.

Чудно, другого я и не ожидал. У Олега, да и у Ольги тоже, стойкое неприятие к увеселительным заведениям.

Девочки сразу устремились к сарайчику с двумя дверьми.

Букв «Мэ» и «Жо», точнее их англистикой транскрипции, на дверях нет. Но назначение и так понятно.

Мужская половина коллектива бодро заруливает с тень шатра. В Сухой сезон стенки шатра скатаны в рулон и подвязаны к жердям под потолком. От того духоту разгоняет слабый ветерок.

У «входа» в салун висит табличка с надписью на английском и испанском о том, что с оружием сюда в ход заказан. Это же единственный светоч культуры на две сотни миль вокруг, а не какой–то–то заурядный притон, что характерно тоже единственный, на те же две сотни миль.

По сколько на русском ничего не написано, игнорируем надпись и веселой гурьбой вваливаемся заведение.

— H i All , — приведствовал нас бармен за стайкой.

— Сам ху–йло, — скалясь во всю пасть, приветливо ответил бывший егерь.

Бармен недовольно поджал губы. По всему шутка ему хорошо знакома.

— В отки нэт , — разведя руки, проскрипел бармен.

— Давай что есть, — продолжил балагурить Дядя Саша.

Судя по появившимся на стойке стопочкам и этот оборот русской речи бармену прекрасно знаком.

Три кубика льда и полста грамм карамельного цвета жидкости.

Ну–с, заценим.

Крепчайший виски ледяной струей обжигает пищевод, огнем растекаясь по телу. В голове разом проясняется.

— Годная штука, — смачно затянув самокруткой проглоченный стопарик, оценил пойло Стапаныч. — Дэн, скажи ему, чтобы он льдом не разбавлял.

— Степаныч, давай без фанатизма.

— Все путем, — уверенно заявил пожилой водитель.

Бармен тем временем выставил на стол глиняные кружки и разливает по ним свежий лимонад из запотевшей бутыли. Из–за сцены выпорхнула девушка, чем–то похожая на певицу Сандру. Составила кружки с лимонадом на поднос и понесла их детям.

Хорошо живут, даже лимонад есть холодный. И официантка в чистеньком передничке.

Может у них и пиво есть? А то с вискарика, да по такой жаре, развезет на раз.

Пиво нашлось.

Причем весьма недурственное на вкус.

Варят его тут же, в соседнем сарае. На вполне цивильном оборудовании для производства домашнего пива. Оказывается в Штатах это запросто.

В меню заведения всего два блюда. Овощной супец и фасоль с подозрительного вида соусом. Но если дорогие гости час обождут, повар зажарит огромную яичницу с помидорами и домашней колбасой.

От зноя есть совсем неохота. Поэтому ограничиваюсь чашкой супа и парой кружек пива. Зато косоглазое семейство заказывает по тарелке супа и сковородку фасоли в соусе.

— Дэн, ты знаешь. Я бы три раза подумала, прежде чем есть тут, — Алиса уселась напротив меня и придвинула к себе кружку с пивом. Вид у нее недовольный.

— Антисанитария?

— Не то слово.

— Я вроде даже рукомойник видел.