Константин Воронин - Выживальщик (СИ)

Поэтому, когда артель плотников возводила в усадьбе прошлым летом курятник и свинарник, я нарисовал им пару эскизов и подробно объяснил, что мне требуется. И плотники не подвели. Теперь, по обе стороны от ворот, к забору примыкали два помоста из толстых досок. С левой стороны, той, что подальше от дороги, помост был коротким, а с правой - длиной в четыре метра. Они не доходили до верха забора на полтора метра, как раз,чтобы скрыть с головой стрелка, вставшего на колено. На каждый помост вела деревянная лестница с перилами. Ширина помоста - около двух метров. На левом помосте в одном месте, а на правом - в двух местах лобзиком аккуратно спилены верхушки досок. И оставлены эти верхушки на старом месте. Достаточно вынуть отпиленный кусок доски, и в заборе образуется бойница. Некое подобие форта для защиты от индейцев. И 'индейцы' ждать себя не заставили.

Дело было к полуночи. Мне, что-то не спалось. Наташа и Лариса, привалившись ко мне, давно уже спали. В доме царила тишина. Поэтому слышно было, как потихоньку собирается на дежурство Василич. Вот они с Тимофеевной о чём-то пошептались, вот послышался приглушённый звук поцелуя. А спустя несколько минут, через нашу спальню прошел к себе на цыпочках Лёша Леонидов. Звукоизоляцию между спальнями Полынников сделал знатную. Из спальни Леонидовых до нас не доносилось ни звука, они, соответственно, не слышали, что творится у нас.

Лежал и размышлял о том, о сём. Но вскоре мысли начали путаться, сон одолевал. Оставалось только необычайно приятное чувство оттого, что рядом два тёплых, нежных тела. По приятности могли сравниться только моменты, когда по мне ползали маленькие двойняшки, бывшие ещё совсем грудничками. Ползали и лопотали что-то на своём тарабарском языке, счастливые и довольные. И я был счастлив, вот они - кровь от крови моей, плоть от плоти. Хотя, порой, не обходилось без курьёзов. Один раз Даша ножонкой весьма ощутимо пнула меня по моему 'мужскому хозяйству'. Вопль боли я подавил, но стон сдержать не удалось. Двойняшки замерли, посмотрели удивлённо и настороженно. Я промолчал, и они продолжили своё 'броуновское движение'.

В другой раз меня спасла Наташа, подошедшая к кровати, чтобы одеть девочкам памперсы. Маша, покачиваясь, сидела у меня на груди (только-только садиться начали) в одной распашонке. Огромные её глазёнки посмотрели на меня безмятежным взглядом, что-то вякнула и преспокойно принялась писать. Наташа среагировала молниеносно - промокнула горячую жидкость обеими памперсами, не дав ей стечь на постель. И, будь я проклят, Маша хитро на меня глянула и ехидно улыбнулась.

- Ничего, детская моча даже полезна,- утешила Наталья. А я усвоил, что бойкая Даша имеет простой и открытый характер, в отличие от тихой и скромной Маши, внутри которой сидит чертёнок.

Сквозь полудрёму отчётливо услышал громкий истошный крик. Следом раздался пронзительный вопль. Уже наловчившись в подобной операции, ухватился за заднюю спинку и спрыгнул с кровати. Мгновенно влез в трусы, одновременно со штанами, сунул босые ноги в валенки. На улице раздались два хлопка и свист взлетевших сигнальных ракет. К пирамиде с оружием подскочили с Лёшкой одновременно. Он успел натянуть ещё тельняшку, я же одел полушубок на голое тело. Лешка схватил СВД, я ┐- 'Сайгу'. По запасному магазину уже лежало в карманах полушубков. Вылетели на улицу в тот момент, когда хлопнул выстрел из карабина Василича.

Лесник посмотрел на нас насмешливо. Одеты кое-как, без шапок...

- И чего? Вас, вроде бы, не звали. Спали бы себе дальше,- неторопливо передёрнул затвор, выбросив стреляную гильзу. Собаки стояли рядом, натянутые, как струна, настороже, но не лаяли. Знали, что за лишний шум не похвалят.

- Кто был-то?

- Судя по голосам - молодёжь. По тому, как орали, двое человек покалечились качественно. Брёвна снегом присыпало, но ямы-то между брёвен целёхоньки. Одному всё же удалось на забор вскорячиться. Ракеты запустил, со страха вниз ухнулся. Опять полез. Да колючка не пускает. Я и стрельнул ему над головой, для острастки. Их там, похоже, человек десять. В лучшем случае, двое через забор прорвутся. Так я двоих-троих спокойно положу. Вот и не стал вас беспокоить. Идите, досыпайте. Всё в полном порядке.

Покурили мы с Василичем втроём и пошли в дом. Полушубки повесили возле оружейной стойки. Ко мне подошла Тимофеевна, которую теперь все звали Ирой. Придерживая руками, запахнутый халат, с тревогой спросила шёпотом:

- Володя, ну, что там?

- Василич твой, геройски отразил натиск монстров и вышел из схватки победителем. Живой и невредимый. Вернётся - всё расскажет и горячо расцелует в сахарные уста.

Получив шутливый подзатыльник, на ходу расстёгивая штаны, дошёл до кровати. Как всегда, стоило мне встать с постели, Наташа и Лариса подползали друг к другу. Вклиниться между ними не удастся. Лечь с краю нельзя - Ларисе ночью Вовчика кормить, да и мало ли, встать к нему придётся. Поэтому я влез на кровать между печкой и Наташей.

- Всё хорошо?- шепнула она. (Не печка шепнула, разумеется.)

- Ага. Спи, малышка,- поцеловал теплую стройную шею, прижался к круглой, упругой попке и погладил выпуклое бедро.

Вовчик что-то 'промяукал' во сне.

- Спи, сыночек,- прошептала Лариса,- папка твой - сволочь, тётя Наташа - гадина. Один ты мамочку любишь.

Нет, ну, любит Ларисёнок горькой сиротой прикинуться. Наташа чуть отодвинулась от меня, это означало, что она плотно прильнула к Ларисе. Поцеловала её в шею. Перегнувшись через Наташу, поцеловал круглое плечо Ларисёнка.

- Подлизы мои любимые,- совсем еле слышно изрекла Лариса, засыпая.

Перед выходом на ночное дежурство подошёл к столу, взять приготовленный с вечера термос с кофе. За столом дремала Ира - встречает Василича со смены. И тут глаза у меня полезли на лоб. На столе стояла миска с очищенной картошкой, отваренной в мундире.Лежал кусок хлеба с салом.Блюдечко с постным маслом для картошки. Солонка с солью. И... Рюмка и бутылка с 'бальзамом'. Глядя на мои вытаращенные глаза, Ира робко спросила:

- Рюмочку ведь можно с мороза? Коленька же не запойный.

- Можно, можно. Вполне,- и вышел в сени, недоумённо покрутив головой. Что деется-то!

Утром, когда меня сменил Лёшка, я одел снегоступы, потому, как снега насыпало уже чуть ли не по пояс. Вышел за забор и произвёл осмотр места ночнойпопытки нас проведать. 'Гости' пришли на лыжах по дороге. Там, где они пытались подобраться к забору, снег на брёвнах заградительной полосы сбит. На снегу видны и следы крови. Или об колючку ободрались, или кто-то открытый перелом ноги заработал. Хотя, могли основательно ногу заострённым суком проткнуть. Кроме лыж у них были ещё и волокуши. На них, похоже, покалеченных и утащили обратно, в город.