Константин Воронин - Выживальщик (СИ)

- Тогда ставьте автоматы в стойку, вон, у стены, и пойдёмте за инструментом.

- Ничего, что оружие так, в открытую, держите?- спросил Сергеев,- всё же дети в доме.

- Дети у нас не беспризорные. Мы их воспитываем. Не дебилы и не олигофрены. Вовчик ещё неразумное дитя, так он ходить не может. А когда сможет, при нём постоянно мать будет, пока в разум не войдёт. Чтобы пуговицу не проглотил, песка не наелся, с крыльца не сверзился.

Сергеев поднял руки вверх: 'Сдаюсь'. Огарков хитро посмотрел на меня:

- А, если матери отойти надо? В туалет, к примеру.

- На этот случай у Вовчика есть тётка Наталья, бабушка Ира, дедушка Коля. Да и отец родной у него имеется,- и повёл 'апостолов' к сараю. Заметил их взгляды, брошенные на стол под навесом. Там стояла банка-пепельница, лежала пачка сигарет и спички. Выдав пилу и топор, показал на навес:

- Перекурите и за работу.

Они кинулись к сигаретам, с блаженным видом выпустили первый дым.

- Сигареты себе возьмите. Двенадцать деревьев свалите - перекурите.

- Вот спасибо!

Я пошёл к катеру. Матрос, стоя на корме, вылил из ведра грязную воду, зачерпнул чистой. Ведро ополоснул, засунул в него голик. Повернулся ко мне и вежливо поздоровался. Это был не кто иной, как Мишка-революционер.

- Закончил? Пойдём, пообедаешь, студент.

- Я не студент. Я - матрос катера 'Владимир Кольцов'.

- На катер назначили потому, что его поделить нельзя?

- Вы уж извините меня, Владимир Сергеевич, ерунду я тогда городил. Сергей Владимирович за этот месяц меня уму-разуму научил.

- Что ж, в трудные времена люди взрослеют и умнеют намного быстрее. Пойдём, подарок получишь.

Усадил Михаила под навесом и через минуту вынес ему тельняшку:

- Носи на здоровье, раз мысли о дележе оставил.

Он, совершенно по-детски, обрадовался:

- Здорово! Все в тельняшках, и капитан, и Петрович. А я - как сухопутчик какой-то. Спасибо огромное!- тут же скинул с себя рубашку и одел тельник-майку.

- Совсем другой вид. Настоящий морской волк.

- Скажете тоже. Но я учусь...

- Обедать идём.

Увидев Мишку в тельняшке, Сергей присвистнул:

- Это за какие такие заслуги?

- Это ему компенсация за утраченные революционные идеалы.

Все захохотали. Мишка смущённо улыбнулся, но тут ему под нос поставили тарелку с гороховым супом, и он принялся орудовать ложкой.

- Первый раз сотню отжиманий делал по двадцать отжиманий за подход, последние - даже по десять. А сейчас за два подхода по пятьдесят справляется. После этого получает завтрак,- шепнул мне Сергей,- быстро с гнилым либерализмом распрощался.

Я показал ему большой палец. И мы пошли таскать брёвна на берег, чтобы собрать плот. Подошёл Леонидов, отправил Лёшика к двойняшкам и принял участие в работе. Через четыре часа плот был готов.

- Брёвна на стройке пригодятся, проволока, тросы и нагеля тоже в дело пойдут,- радовался Сергеев,- прямо, вот, судьбой ты нам послан, князь Гвидон.

- Почему Гвидон?- поинтересовался я.

- 'Остров на море лежит,

Дом на острове стоит',- перефразировал Пушкина Сергеев,- а грамоту мы тебе на княжество выдадим. Когда бумага будет.

- Вагонетку помойте, дерево измочальте и варите целлюлозу.

- Пока не до этого. У нас кузница сейчас на очереди. В слесарке две кувалды валялись без ручек. Ну, ручки, сам понимаешь... С вагонетки колёса сняли, кверху дном перевернули, металл там толстенный - наковальня готова.

- Так гул же будет стоять, тот ещё.

- Мы же не совсем дураки - песком её набили. Сейчас горн надо складывать. Глину нашли, кирпичи научились формовать и обжигать.

- Это хорошо. Нам кирпичей на две печки не подкинете?

- Не вопрос. А вы нам Николая Васильевича дайте на недельку. Он и по печному делу мастер, и по строительному. Избу, какую себе возвёл! Плотники у нас есть, их только обучить немного.

- Василич, поедешь?..

- А куда деваться, ежели надо... Лёшке осталось только стёкла в окна вставить, сам справится. Печь ему решили в южном варианте поставить - во дворе, под навесом. Очень даже удобно будет.

- Значит, порешили. Отдаём тебя в рабство, в обмен на кирпичи. Ирина, готовь мужа в дорогу дальнюю, на материк он в командировку убывает.

- Ой, сокол мой ясный, и на кого ж ты меня покидаешь?!- заголосила Ирина Тимофеевна. Но, не выдержав роли, улыбнулась,- смотри мне там... Мне-то тут загулять не с кем, а ты, если налево сходишь - домой не пущу. Сейчас котомку тебе спроворю,- и пошла к дому, напевая:

'Женское счастье - муж в командировке.

Хомячок и дети у свекровки'.

- Весело у вас,- улыбнулся Сергеев.

- Вот, Василич, через неделю с кирпичами будешь, наваляешь печей.

- Ура!- закричали катерники,- через неделю опять в ресторане пообедаем!

- Лишь бы брюхо вам набить...- прогудел Огарков.

- Тебя не возьмём, ты больно здоровый. Расход солярки повышается и ешь за двоих,- пошутил Петрович.

Канистрами таскали на катер солярку, переливая в цистерны. Полицейские (бывшие) носили коробки с продуктами для алтайцев.

- Вам муки больше не дам,- объявил я Огаркову,- получите мешок зерна для посева. Вам, Сергей Сергеевич, два мешка зерна. Мешок пшеницы и мешок ржи. Ну, и, как мурманчанам - муки пару мешков. Хотя, у вас людей больше намного. Ладно, даю четыре мешка муки. Пшеница у меня взошла, но пока заколосится, пока сожнём, пока намелем. Ещё вот мельницу мне мастерить надо.

Загнали вездеход на плот, закрепили намертво.

- Придётся одному из апостолов на плоту плыть. Вдруг что-то с буксиром, чтобы было кому конец завести,- решил капитан Сергей.

Женщины устроили во дворе под навесом, что-то вроде шведского стола. Наставили тарелок со всякими закусками, с хлебом, с овощами. Выставили рюмки, стаканы, бутылку литровую с 'бальзамом', морс брусничный. Пироги с джемом на части порезали, выложили на большое блюдо. 'Апостолы', выпив по паре рюмок и закусив салом с редиской, отправились на берег, подымить. Катерники, взяв пару тарелок и наложив на них всякой снеди, пошли на катер. Василич прощался с Ириной.

Я достал из буфета четыре пузатых рюмки, открыл бутылку коньяка, подаренную нам Сергеевым, выложил на стол плитку шоколада. С Огарковым, Леонидовым и Сергеевым уселись за столом под навесом. Отхлебнув ароматного коньяка и бросив в рот дольку шоколада, я произнёс речь:

- Я не Христос, семью хлебами всех накормить не могу. Продукты, которые выделил, в основном, детям достанутся. Ещё больным да немощным. Остальным придётся, пока, бананы есть. Но смело можете обещать людям, что через год будет и хлеб, и овощи, и мясо. Катер с кирпичами придёт - отправлю вам пару свиней и хряка. Четырёх кур и петуха. Эти пускай цыплят высиживают. Уж когда петушков разведётся много, тогда их и под нож можно. В коробке с семенами в отдельном пакете - семена табака. У Огаркова уже вырастили, небось, самосад. Только вот с бумагой плохо, придётся учиться сигары крутить. Пока табак расти будет - коробку сигарет выделил. Три палатки отдаю: двухместную, четырёхместную двухслойную и армейскую десятиместку. В каюту бросил свёрток, там два одеяла пуховых. Здесь, при такой погоде, они ни к чему. А вы в палатке на пол постелите - детишкам спать мягко будет.