Константин Воронин - Выживальщик (СИ)

Я поймал её за руку:

- Стоп, Дарья Владимировна! Что происходит? Ты где слов-то таких нахваталась?

Даша тоже залилась слезами:

- Он Маху поцеловал, а меня нет.

Казалось, что от хохота стёкла в окне вылетят.

- Давайте миритесь сейчас же. А то не посмотрю, кто прав, кто виноват - всех накажу,- грозно приказал я.

Даша шмыгнула носиком:

- И маму накажешь? И Вовчика с Надюшей?

У меня от смеха живот заболел.

- Маму в первую очередь накажу. За то, что таких дочек мне вырастила.

- Не наказывай маму,- про слёзы уже забыли,- лучше мы в угол встанем.

Оставив женщин успокаивать детей, вышли во двор на перекур. Лёша Леонидов покрутил головой:

- Он же её старше почти вдвое. И сильнее.

- В этом возрасте не сила главное, а бесстрашие. Кто боится, того и бьют.

- Вообще-то, да, если наше детство вспомнить, то так оно и было. Придётся мне Лёшика ещё повоспитывать усиленно.

- О, это процесс бесконечный!

- Ты почему без косынки?

- Так, Маша тоже... - тряхнула светлыми кудряшками.

- Маша в тенёчке сидит, под навесом, а ты по солнцепёку бегаешь с Волчком наперегонки. Одень косынку. А то в избу загоню.

- Я и сама в избу собираюсь. Только не в нашу, а к бабушке Ире в гости. Можно?

- Если косынку оденешь, то можно.

Встал в дверях забора и провожал взглядом маленькую фигурку, пока навстречу Даше и Волчку не выскочил Пират. На крыльце показалась Ирина и я, успокоенный, пошёл к столу, на котором пищала рация, мигая лампочкой вызова.

- Кольцов на связи.

На острове работали три рации, на материке - четыре. Приходилось как-то обозначать себя. Совсем недавно подслушал разговор Сергеева с Огарковым.

'- Сергей Сергеевич, выдели пару вагонеток в долг с отдачей. За аренду расплачусь самогонкой.

- За фигом мне твоё банановое пойло. Зерном.

- Побойся Бога, Сергеич. Я тебе и так за вездеход с плугом с этого урожая три мешка должен. Хлебушка-то все хотят. Бери самогонкой. Намашутся твои мужики кайлом да лопатой, ты им вечером и нальёшь по стопочке.

- Это мне народ спаивать?

- Им эта стопка, как слону - дробина. Они же у тебя пашут от зари до зари. Давай самогонкой,а? Не притесняй малые северные народы.

- Северный, у тебя хоть раз холоднее плюс двадцати пяти было?

- Да, как-то после дождя ночью аж двадцать один градус был.

- Ладно, пригоняй УАЗик, думаю, две вагонетки он утащит. С тебя три кувшина самогона.

- Так вагонеток две, и кувшина два.

- Три. Или не приезжайте.

- Хорошо, три, грабитель ты наш.

- Будешь обзываться, отдашь четыре.

- Всё, всё, конец связи.'.

И в цирк ходить не надо, клоунада по рации. Сергеев своих мужиков уговорил работать по десять часов, пока на ноги твёрдо не встанут. Алтайцы расходились с площади не очень счастливые. Уральцы и мурманчане работали по восемь часов. Но русскому человеку, если объяснить всё, как надо, он и по шестнадцать часов работать сможет. И через полгода алтайские признали правоту Сергеева - далеко вперёд, против других поселений, вырвались. Уровень жизни самый высокий. Не в шалашах живут, как те же сибиряки. У каждого свой дом с личным огородом. А, оставшихся от работы и сна, шести часов, на себя самого хватает.

- Владимир, это Сергеев. Послезавтра катер за тобой придёт. Что-то вроде совета правителей у нас собирается. Все вожди, плюс камчатские ещё объявились. Эти люди отчаянные - от наводнения на вулканах спасались. Да, и новость у нас - сибиряки целое озеро нефти нашли. Осталось перегонку наладить и перестанем твои цистерны доить.

- Бензин мне для мотоплуга и бензопилы нужен, а солярку пусть катерники подчистую выбирают. А зачем я вам на совете вашем?

- Так порешили. Говорят, не забудь своего князя Гвидона с Волшебного острова позвать. А то мы не знаем, с чего вы так круто поднялись.

- Блин, если только на день, не больше. Сам понимаешь, хозяйство у меня. И пришли с катером компрессорщика и электрика. У меня компрессор, тот, что воздушную завесу в бункере создавал, без дела ржавеет. Но ставили мне его специалисты, сам я могу чего-нибудь не так отсоединить. На катер закатим, он на колёсах, будет у вас сжатый воздух.

- Отлично! Хорошо, что у нас руки не дошли отбойные молотки на металл пустить. Теперь - прощай, кайло! Электриков полно, компрессорщика найду.- И смущённо добавил:- прихвати с собой 'бальзама' пару-тройку бутылок. А то не хочется вождей-то банановкой угощать.

- Обязательно возьму. Ладно, аккумулятор сядет. До связи.

Сергеев не удержался и хихикнул в рацию:

- Сибиряки-то запальцевали: 'Мы теперь нефтяные монополисты!'. А я им и говорю: вы от рыбы скоро в темноте светиться начнёте. И свинина дикая, жёсткая, с домашней не сравнится. У нас же свиноматки поросят как на конвейере гонят. И курятина у нас. И мука. И яйца куриные.

'Мы по гнёздам яйца собираем...'. Ага, ваших три яйца против нашего одного. Десяток яиц собрали, две ноги сломали. Опять же за гипсом для своих калек к нам прибежали.

- Сергеич, меня жена зовёт. Послезавтра наговоримся. Катер спозаранку присылайте, пока компрессор погрузим... Всё. Конец связи.

Сергеев был готов хвалиться успехами своего поселения до бесконечности. А у меня, и вправду, во двор вышла Лариса. За её указательные пальцы крепко ухватился кулачками Вовчик и перебирал заплетающимися ногами в кожаных башмачках. Халат у Ларисы был нараспашку и я не отводил от неё взгляда. Маша ушла в дом за новой книжкой.

- Вот, Вовочка, мама забыла халат застегнуть после того, как тебя кормила, и папа сейчас в маме дырку глазами просверлит.

Я засмеялся: - Зачем в тебе дырку сверлить, она там и так есть.

- Пошляк ты, Вова. Там не дырка, а щёлочка.

Присев на корточки, развёл руки в стороны. Вовчик затопал совсем стремительно и, радостно выдохнув: 'Папа!', упал ко мне на руки.

- Мама у него - ма, Ира - ба, Наташа - На, Даша - Да. Одного тебя нормально называет,- ревниво заметила Лариса, застёгивая халат.

- Замри,- приказал я ей и, не спуская Вовчика с рук, наклонился к вырезу халата.

- Вера Наташу специальной гимнастике научила и обтираниям. Наталья говорит, что через пару месяцев грудь у неё будет, как до родов. Вот Вовчика перестану кормить, тоже займусь собой.

Я опустил сына на траву, дал ему в руки свои пальцы и мы пошли к крыльцу. На крыльцо вышла Наташа. Она была в щортах и в топике, как обычно ходила. Руки, ноги и живот у неё покрывал светло-коричневый загар. В отличие от белокожей Ларисы.

- У тебя загар шоколадный, а у меня красный. Не хочу ходить, как рак варёный,- говорила Лариса Наташе,- я Вове беленькая нравлюсь. Он меня Белоснежкой называет.

Вышедшая на крыльцо Наташа, погладила себя по животу:

- Вот, Володенька, и ты так же через двадцать месяцев пойдёшь.

Подхватив Вовчика на руки, я помотал головой.