Mихаил Ахманов - Тень Земли

Эти и другие новости Пако Гробовщик вывалил на Саймона, прихлебывая пиво, почесывая лысину и ковыряясь в тарелке ножом. Он устроился на мешках с песюками, а вокруг, под деревянной кровлей просторного склада, ели и пили его молодцы, поминали геройски погибших Пехоту и Шило, Скобу и коротышку-бармена, хвастались, кто и сколько прикончил синезадых и скольких уложит в следующий раз, когда дон Кулак поведет их громить живодерни. Временами то один, то другой из пирующих падал на бетонный пол или лицом в тарелку, и речи его сменялись сочным храпом; таких под улюлюканье и гогот оттаскивали к стене. Веселье длилось не первый час; воинственно лязгали затворы и сверкали клинки, пот струился с красных разбойничьих рож, пиво лилось рекой, но пили не все – десяток головорезов сгрудились У броневика, стоявшего в распахнутых воротах. За ним виднелся пирс, уходивший в море на сотню шагов, массивные тумбы причалов, два паровых катера, запорошенных угольной пылью, шхуна с голыми мачтами, другие, пирсы, баркасы и парусники, а вдали, у горизонта, – ослепительно яркий солнечный край.

Саймон подумал, что завтра пейзаж здесь будет другим. Если в ближайшую ночь он доберется до передатчика – разумеется, с помощью Джинна, – то завтра у этих пирсов будут покачиваться серые туши десантных «акул», в небе будут кружить «ведьмы» и «бумеранги», а над ними, где-нибудь у границ стратосферы, зависнет звено «байкалов» или «синих призраков». Железная длань закона накроет ФРБ, и это будет означать конец. Конец Переделам и сварам, властолюбивым ублюдкам, Разлому, Озерам и Кратерам… Пако поерзал на тугих мешках.

– Совсем осатанели синезадые. Это ж какой беспредел – «Коня» разгромить! И с чего бы? Ну, в гавани драчка случилась, Сергун сцепился с вертухаями, а у нас все тихо было… Тишина, как в раю, когда господь садится на горшок! Никто и мысли не имел, что старый Пако, подручный монтальваш-кин, серьезным делом занят. Ну, там в Озерах пошуровать или в подвалах Богадельни. Однако выследили! Может, тому вертухаю, которого ты обкорнал, чего удалось разглядеть? Э? – Пако поскреб лысину, покачал головой. – Но это вряд ли: притащили в мешке и утащили в мешке. Кто ж тогда навел?

– Кобелино, – сказал Саймон. Придвинув к себе тарелку, он вытащил нож и начал есть, отхватывая мясо крупными кусками.

Гробовщик скривил тонкие губы.

– Кобель? Вот скользкое дерьмо. Должно быть, песюками соблазнился или бабой. Падок на баб, стервец! Да и на деньги. Должно быть, долю отторговал у синезадых из похищенного. Только он не из моих парней, Кулак. Он вроде бы твой…

– Был мой, да весь вышел.

– Ну и ладно! Убытков он нам, пожалуй, не принес. – Пако погладил мешок, и тот откликнулся довольным звоном.

Смотря какие убытки, мелькнула мысль у Саймона. Про убежище в Хаосе Пако не знал, как и про убытки, понесенные там, о коих Саймон не собирался ему рассказывать. Зачем? Пако был не из тех людей, с которыми можно поделиться горем или оплакать погибших.

– Холера и Пономарь тут, – заметил Гробовщик, прожевав ломоть говядины. – Новые приходили. Клещ с Фокусником, просились под тебя. Еще Номер Десять заявился. Говорит – только свистни, всех штычков на Северной дороге в расход пущу и встану там насмерть со своими парнями. Они, дон, крокодавов боятся, а «штыкам» и вертухаям не доверяют.

Сколько раз бывало: пойдет грызня промеж больших банде-росов, а шкуру лупят с вольных.

– С невинных, – уточнил Саймон, думая о беженцах, тянувшихся с рассветом к плоскогорью Серра-Жерал по Западной дороге. Потом мертвое лицо Майкла-Мигеля всплыло перед ним, он увидел обгоревший Пашкин труп, тело Филина, заваленное камнями, и повторил: – С невинных!

– Ты о «шестерках», э? – Гробовщик, глотнув пива, по-двинул кувшин Саймону. – Так разве они невинные? Они -"шестерки", а это великий грех! Потому их и бьют. А мы теперь – бандеросы. Железные Кулаки, мы сами умеем бить.

Сначала – других бандеросов, потом – тех же «шестерок». – Пако погладил лысый череп и резюмировал: – Так что, дон, давай-ка пошлем за Бабуином, а как он подвалит из лесов, займемся живодернями. Еще бы с Фортом совладать. Возьмем его, и город – наш!

– Возьмем, – согласился Саймон, прикидывая, как бы использовать этот благой порыв на пользу делу. Дело, не считая свидания с Джинном, оставалось только одно, последнее -найти Марию и забрать ее с собой. Он полагал, что ее припрятали в городе или в окрестностях, возможно, в Кратерах или на Синей скале, но где-то неподалеку. Искать ее наугад было бессмысленной тратой сил и времени, и от него, конечно, ждали иных, более разумных, действий: контакт, переговоры, соглашение и, может быть, капитуляция – смотря уж по тому, насколько ценный приз достался похитителям. Против контакта и соглашений Саймон не возражал, но собирался выставить свои условия. Игры в заложников были опасной затеей, и здесь, на этом ристалище угроз и шантажа, дон Гре-гОрио был уязвим в такой же степени, как Ричард Саймон. Прекратив жевать, он наклонился к Пако:

– Пошли гонцов к Бабуину. Всех, кто еще придет, принимай – Клеща, Фокусника и остальных. Проверь, как у них с оружием. Если чего не хватает, добавь из наших запасов. Пусть готовятся. Ударим завтра, по всем живодерням сразу.

– Лучше бы ночью, э? Ночка – время темное, разбойничье…

– …и потому мы займемся Фортом, – продолжил Саймон. – Ночью, ровно в два часа, ты должен быть в море у подножия Синей скалы. Там камень есть – большой, с трещинами по краям, похож на осьминога. Я буду ждать на этом камне, а ты придешь на катерах. Два катера, сорок бойцов, четыре пулемета и проводник. Насчет катеров договорись с «торпедами». С Сергуном. Пако кивнул:

– С ним-то я договорюсь. А вот проводник откуда возьмется? Да и зачем он?

– Ты ведь не собираешься маршировать к воротам или лезть под пулями на скалу? – Пако снова кивнул. – Так вот, мы пойдем иной дорогой. В утесе есть трещины: одни кончаются тупиками, другие ведут в пещеру, а из нее подземными проходами можно попасть наверх, к Архиву и тюремным ярусам. Наш проводник…

– Постой-ка, дон! – Глаза Пако блеснули, и он в возбуждении схватил Саймона за плечо. – Ты откуда об этом знаешь, э? Ежели есть такие проходы, то оних лишь «штыкам» известно! И не простым, а паханам да самому Анаконде. Я вот жизнь в Рио прожил, сорок пар сапог стоптал, а о пещере под Синей скалой слыхом не слыхивал!

Вытянув руку с браслетом, Саймон продемонстрировал его Гробовщику.

– А про такое ты слыхивал? Однако работает. Вспомни Богадельню!

– Работает, – внезапно остыв, согласился Пако. Лицо его опять сделалось невыразительным, незаметным, и только между бровей пролегла глубокая складка. – Работает, – повторил он, – а как и отчего, я и подумать боюсь. Не мое это дело, э! Ты – дон, я – пахан, ты – командуешь, я – навытяжку. Значит, два катера, сорок бойцов – и в пещеру?..