Майкл Кьюб-Макдауэлл - Кризис чёрного флота-1: Перед бурей

Как будто по молчаливому согласию они остановились на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Лейя поклонилась.

— Вице-король…

Найл Спаар поклонился в ответ.

— Принцесса Лейя, я очень рад быть здесь, с вами. Так и должно было быть. Вы глава союза миров — сильного, гордого, процветающего. И я — глава союза миров — также сильного, гордого и процветающего. Вы приветствовали меня как равного, и я приветствую вас так же.

— Благодарю вас, вице-король. Желаете присесть?

— Разумееется.

Найл Спаар не захотел воспользоваться приготовленными в зале стульями, его мажордом поднес его собственный плетеный стул. На столик у стены были поставлены два черных рекордера цилиндрической формы. Найл Спаар сказал:

— Мы можем сесть рядом и поговорить искренне, как государственные деятели и патриоты. Вы сами сражались в великом Восстании против Черного чудовища, Палпатина, правда?

— Да, мне приходилось брать в руки оружие, но многие другие сделали для победы гораздо больше, чем я.

— Какая скромность! Мы хорошо понимаем друг друга. Я сам принял участие в очищении Кластера Коорнахт от имперской чумы. Мы оба знаем, что значит сражаться за дело, которому мы посвятили наши жизни. Даже когда мы сидим здесь в этот момент, мы продолжаем исполнять священный долг перед делом нашей жизни и чести.

Лейе не хотелось говорить о столь личных вещах, как причины, которые подвигли ее на борьбу. Особенно не хотелось говорить о Вейдере.

— Я слышала такое высказывание: «жизнь — это то, что случается с тобой, пока ты составляешь благоразумные планы». Я делала что могла, чтобы защитить то, что мне дорого. Я не знаю, чем я могу отличаться от большинства моих соратников.

— Ах, вы очень мудры, хотя еще так молоды. Но то, что мы любим, и отделяет нас от остальных — наши дети, помощники, круг друзей. Как я был бы счастлив заключить союз, который приносил бы благо тем, кого мы любим.

Лейя постаралась уйти в сторону от слова «союз».

— Это и является главной целью Новой Республики. Я думаю, если бы вы поговорили с лидерами нескольких миров, недавно присоединившихся к нам, вы бы услышали, что блага эти весьма ощутимы и проявляются сразу же.

— Не сомневаюсь. Достаточно только увидеть чудо Корусканта. Неужели шесть лет назад этот мир был разрушен клоном самого Императора?

— Да.

В голосе Найла Спаара слышалось восхищение:

— А сейчас я увидел его возрожденным из праха в новой славе, превосходящей древние легенды. Я любовался вашим городом, восхищался трудолюбием вашего народа, искусностью ваших изобретений, величественностью ваших строений. Какие смелые мечты вы воплотили в реальность на руинах прошлых ошибок!

— Мы делали то, что должны были сделать. Корускант — символ того, что невозможное возможно, зеркало в котором мы видим наше лучшее отражение. Энергия и жизнеспособность, которую вы видели — это отражение энергии и жизнеспособности всей Республики, результат сотрудничества и взаимной терпимости.

— И вы так много для этого сделали! Когда я прилетел сюда, я увидел столько существ самых различных рас, больше, чем за всю предыдущую жизнь. Как они все могут работать вместе?

— Новая Республика — это оборонительный союз свыше четырехсот разумных рас и экономическое сотрудничество между одиннадцатью тысячами обитаемых миров. Но члены Новой Республики продолжают сохранять политическую автономию.

— Пока они хотят сотрудничать и быть терпимыми, не так ли?

— Разумеется.

Найл Спаар сказал:

— Возможно, это может приводить к непониманию и ошибочным предположениям.

Лейя была озадачена.

— Не думаю, что делегации, прибывающие на Корускант, ожидают чего-то еще.

— Возможно, но наверное, среди этих представителей могут находиться те, кто желает, что Корускант больше сражался за их интересы, чем за идеалы Лейи Органы. Слабые всегда ищут защитников. Вы уверены, что в Новой Республике нет таких членов, которые присоединились, чтобы спрятаться за вашей спиной?

— Если слабые не могут рассчитывать на защиту Корусканта, тогда вся организация Новой Республики теряет смысл. Воцарится анархия. А анархия может привести к еще худшей тирании.

— Хорошо сказано.

Лейя ответила:

— Благодарю вас. Но раз уж мы затронули эту тему, не могли бы вы сказать, какие цели имеет ваша делегация?

— Дасханская Лига не заинтересована войти в состав Новой Республики. Мы предлагаем союз. Соглашение между равными сторонами.

Лейя нахмурившись, спросила:

— Вице-король, вы обеспокоены тем, что тех, кого вы называете «слабыми членами», слишком много для вашей безопасности?

— Нет, это для нас не проблема.

— Хорошо, но я думаю, вы должны знать, что нам будет трудно прийти к «соглашению между равными», которое позволило бы нам оказать военную помощь в случае угрозы вашей безопасности. Наша конституция позволяет нам использовать военную силу только для защиты членов Республики.

Найл Спаар с улыбкой развел руками.

— Вы меня не поняли. Мы не собираемся просить у вас защиты. Мы слишком долго испытывали на себе «защиту» Империи, и твердо решили избегать таких «благ» в будущем. Все, чего мы хотим — чтобы нас не беспокоили, не вмешивались в наши дела. Имейте это в виду, и мы хорошо поймем друг друга.

Чтобы Лейя лучше его поняла, Найл Спаар рассказал ей о том, что претерпели йеветы под гнетом имперских сатрапов. Впрочем, Лейя на собственном опыте знала, на что способны имперцы.

Имперский губернатор Коорнахта, желая привести йевет к покорности, не стеснялся в средствах. Захваченные йеветские женщины использовались как наложницы для его штаба, а мужчины — как живые мишени для штурмовиков. Изуродованные трупы выставлялись в школах, в святых местах, демонстрировались в информационных программах.

Когда и это не помогло сломить волю йевет, губернатор приказал брать в заложники детей. Массовые аресты и казни продолжались, пока с имперской оккупацией в Коорнахте не было покончено. Бойцы Сопротивления нашли в тюрьмах имперского гарнизона семь тысяч еще живых заложников и кости более пятнадцати тысяч мертвых.

Лейя взмолилась:

— Хватит, прошу вас! Мне, наверное, опять будут сниться кошмары.

— Я хотел, чтобы вы поняли, что нам пришлось пережить.

— Я понимаю…

«И теперь я еще лучше понимаю, что пришлось пережить нам…»

Следующий час они работали над текстом договора. Несмотря на обоюдное желание прийти к соглашению, им часто приходилось работать над избежанием возможных конфликтных предположений, и составление договора продвигалось медленно. Когда наступил полдень, вице-король поднялся с места.

— Работать с вами очень приятно. Мы можем сделать перерыв на один час?