Тимоти Зан - Ангелмасса

И едва не уронил их, услышав за спиной отрывистый болезненный вопль.

Коста рывком обернулся, чувствуя, как в его кровеносную систему опять хлынул адреналин. Он мял бумаги и сумку онемевшими пальцами, борясь с отчаянным желанием выхватить шокер. Женщина-безбилетник мчалась к нему, лавируя между растерянными пассажирами с ловкостью профессионального спортсмена. За ее спиной Коста увидел полицейских, скорчившихся в мучительных позах, и еще двух мужчин, явно гнавшихся за беглянкой.

«Должен ли я ее ловить?» – машинально подумал Коста, но было уже поздно. Серебристо-голубая вспышка, дуновение ветерка с ароматом духов – и она промчалась мимо, слегка задев Косту, но этого было достаточно, чтобы выбить бумаги у него из рук.

– Эй! – невольно воскликнул Коста и быстро наклонился за документами, пока их не затоптали. Он поднял их и на мгновение замешкался…

На него наткнулось массивное тело, и, хотя бегущему удалось избежать прямого столкновения, удар получился весьма ощутимым.

– Прочь с дороги! – рявкнул он на ухо Косте. Пара рук схватила его за плечи и отбросила в сторону, отчего он лишился остатков равновесия, которое еще сохранял. Он успел выпустить сумку и выставил вперед руку, чтобы смягчить падение. Мимо промчались ноги в форменных брюках.

– Вы в порядке? – спросил другой голос. Чья-то рука подхватила его за локоть и помогла подняться.

– Ничего страшного, – отозвался Коста и увидел пассажира, которого мельком встречал на борту «Хирруса». – Спасибо.

– Не стоит благодарности. Вы, кажется, что-то уронили?

– По-моему, все цело, – вмешался другой пассажир, прежде чем Коста успел открыть рот. Он протягивал пачку документов.

– Спасибо, – сказал Коста и, взяв их, торопливо просмотрел. – Да, все на месте.

– В жизни не видел ничего подобного, – заметил первый пассажир, вытягивая шею. – В чем, собственно, дело?

– Я слышал, эта женщина летела без билета, – произнес Коста, наспех приводя в порядок свои бумаги и поднимая сумку. Запястье левой руки, принявшей на себя удар падения, немилосердно ныло, но, по-видимому, повреждено не было. – Кстати, куда она девалась? – спросил он, вглядываясь в толпу, обтекавшую их слева и справа.

– Перепрыгнула через стол таможенного контроля, – сообщил второй пассажир. – Буквально взлетела над ним, едва коснувшись рукой.

– За ней погнались двое из службы безопасности корабля, но им ее не поймать, – сказал первый. – В такой толпе она легко ускользнет.

– Особенно с той скоростью, с которой она умчалась, – заметил второй.

– Спасибо вам, – повторил Коста, отступая на шаг. – Вам обоим.

– Не за что, – ответил первый, взмахнув рукой, и они оба взялись за свои чемоданы.

Чувствуя громадное облегчение, Коста вернулся в поток людей, двигавшихся к столикам таможни. Безбилетная пассажирка, затерявшаяся в зале терминала, отвлекла на себя внимание полиции и служащих космопорта, и ее бегство оказалось весьма кстати. Ради этого было не жаль ушибленного запястья и разбросанных документов.

Однако вскоре его вновь охватила тревога. Эти двое… Солидные граждане, занятые собственными делами, они не пожалели сил и времени, чтобы помочь незнакомцу.

Нет. Он, должно быть, ошибся. Только самые высокопоставленные политики носят ангелов. Вряд ли у эмпиреанцев так много этих созданий, чтобы снабдить ими каждого заурядного дельца.

Но Коста никак не мог отделаться от мысли о том, что он до сих пор ползал бы по полу, собирая бумаги, случись нечто подобное в порту Сцинатры.

Даже впоследствии, познакомившись с нравами, царящими в Эмпирее, Коста продолжал считать местные иммиграционные процедуры слишком простыми. А сейчас, когда для него все было внове, они показались ему граничащими с преступным небрежением.

Здесь не было Компьютеров, которые постарались бы вытянуть из баз данных всю его подноготную, как в любом космопорту Пакса. Не было аппаратуры для сличения узора радужной оболочки глаз. Не было послойного сканирования его документов, багажа, одежды, тела; пассажиров не подвергали испытанию на детекторе лжи с расспросами об их занятиях и причинах посещения Серафа. Таможенник лишь проверил паспорт Косты, удостоверился, что его лицо совпадает с фотографией, мельком просмотрел остальные документы и просветил сумку обычным интравизором.

Этим все и ограничилось.

– Благодарю вас за терпение, господин Джереко. – Служащий улыбнулся, ставя в паспорте Косты обычную печать и вписывая регистрационный номер, после чего подтолкнул к нему документы. – Надеюсь, ваше пребывание на Серафе будет приятным.

– Спасибо. – Коста кивнул, чувствуя, как к облегчению примешивается разочарование. После всех усилий по внедрению в пространство Эмпиреи он ожидал куда более суровых мер безопасности. Особенно здесь, в центре добычи и обработки ангелов, промышленной отрасли, игравшей жизненно важную роль в функционировании органов власти.

А может, у них попросту нет иного выбора? Если пренебрежение безопасностью личности – побочный эффект воздействия Ангелмассы…

Коста заставил себя выбросить эту мысль из головы, не желая до поры давать волю фантазии. Уже очень скоро он получит возможность самому ознакомиться с фактами.

Он вошел в широкий коридор, начинавшийся позади таможенных столиков, и влился в поток пассажиров. Здесь оказалось больше людей, чем он полагал, – по всей видимости, из-за эмпиреанского обычая предоставлять воздушным и космическим путешественникам одни и те же сооружения. На взгляд Косты, такой вариант был не самым удачным. Не нужно быть военным гением, чтобы сообразить – весь летательный транспорт планеты может быть выведен из строя одним ударом. Внимательно вглядываясь в толпу и следя за световыми указателями, Коста двинулся к выходу.

Дорога отняла больше времени, чем он ожидал, однако хорошо продуманная система эскалаторов и путепроводов значительно облегчала путь. Пятнадцать минут спустя он оказался в центральном вестибюле, обширном зале с высоким потолком. Здесь было много стекла, керамики и камня, похожего на мрамор.

И разумеется, людей. Нескончаемые массы пассажиров втекали в вестибюль из коридоров, похожих на тот, которым пришел Коста, а также снаружи – через стену, образованную стеклянными дверями, которые Коста едва различал вдалеке. Крепко стискивая сумку, он ступил на наименее загруженную дорожку у самой стены и зашагал к выходным дверям. Миновав ряд маленьких магазинчиков, Коста прошел вдоль длинного участка стены с замысловатой росписью и лепкой. Далее потянулись эмпиреанские общественные уборные – открытые нараспашку кабинки, в которых посетитель мог уединиться лишь посредством тонкой просвечивающей шторы. Коста не без труда унял дрожь. Он предвидел, что из всех особенностей эмпиреанской культуры, к которым ему пришлось приспосабливаться, эта окажется для него самой тягостной.