Дэвид Бишоф - Планета Охотников

Брукинс поднял свою винтовку:

— Послушай. Эти ружья входят в наши коллекции. Ведь так?

Петра кивнула. Выглядела она немного побледневшей и встревоженной.

— И мы заплатили за них уйму денег. Согласна? — продолжил свою мысль Брукинс.

— О да.

— Так давай испытаем их!

Петра промолчала, задумавшись.

Солнце начинало припекать сквозь дымку поредевшего тумана. Какая-то экзотическая птица радужной окраски, высунув голову из листвы, как бы вступила с ними в беседу.

— Охота — как раз самый подходящий для этого случай. — Брукинс задумчиво покачал головой. — Не людей же убивать... Господи, прости.

Он усмехнулся, обнажив ровный ряд белоснежных безукоризненных зубов. Абнер Брукинс уже давно понял, что ничто так не подходит высококвалифицированному опытному юристу, как ослепительная улыбка. Каждый его зуб, и здоровый и имплантированный, обслуживался в отдельности знаменитым дантистом, мастером высшего разряда, по экстраординарной цене.

— Ох, Петра, Петра! Это тебе на теннис и не плавание в бассейне. Мы здесь ради острых ощущений. Мы с тобой оба коллекционируем ружья. Так?

— Так.

— А спортивное ружье не считается настоящим спортивным ружьем, пока оно не испытано на достойной жертве.

Петра недоверчиво подняла бровь:

— Это ты так считаешь.

— Я просто рассказываю тебе о давно сложившихся традициях. Поверь мне, нет ничего лучше ощущения самодовольства и удовлетворения, которое ты почувствуешь в старости, когда, сидя в своем кабинете за рюмочкой коньяка, будешь любоваться видом охотничьих трофеев на стене рядом с великолепной уникальной коллекцией ружей. — Брукинс прокашлялся и довольно потянулся, представив себе описанную им картину. Вынув щепотку тартонианского табака из инкрустированной табакерки и насладившись ароматом, он махнул рукой в сторону проводников, слегка пригибавшихся под тяжестью оружия и боеприпасов. А ведь это были здоровые мужики. Высокие, мускулистые, косая сажень в плечах — богатыри из легенды. — Кроме того, почему с нами должно что-то случиться, пока за нас несут ответственность такие крутые ребята с бластерами? Люди не для того платят большие деньги, чтобы их тут убили. Они платят за иллюзию опасности.

Петра покачала головой:

— Знаешь, у меня перед глазами все время стоит картина, что кто-то сидит на корточках на моей могиле и делает нечто непристойное.

— Выразительная картинка! Как эмоционально! Все это называется “страх”, мой друг! Он всегда свеж, естественен и примитивен. А ведь когда наше приключение кончится и ты вернешься к повседневной рутине, то не успеешь и глазом моргнуть, как снова будешь искать еще большие опасности.

— Ох как я хотела бы, чтобы все поскорее закончилось! Если мы останемся живы, то с меня выпивка. И может быть, сегодня вечером в каком-нибудь уютном ресторанчике я обниму тебя за плечи и скажу: “Как ты был прав”.

Они были странной парой, Абнер и Петра. Когда они, работая на Компанию, разбирали криминальные дела, их называли Легавый и Легавая. Если рассматривали бытовые тяжбы, то их прозвища превращались в Акул и Акула. А как их только не называли за спиной! Можно было бы составить целый справочник. Впрочем, Брукинс придерживался того мнения, что чем больше у юриста прозвищ и чем они противнее, тем лучше он делает свою работу.

Абнер Брукинс был на голову выше своей коллеги по рассмотрению гражданских правонарушений. Белокожий блондин, красавец-сердцеед. Ему недавно стукнуло сорок пять, но благодаря омолаживающим процедурам, регулярным физическим упражнениям и инъекциям витаминов он до сих пор еще выглядел на двадцать семь. Выдавал разве что строгий взгляд опытного специалиста. Злые языки говорили, что он пьет кровь, чтобы оставаться молодым. На что Брукинс обычно отвечал своим коллегам в офисе, что если он и пьет кровь, то только иносказательно, добавляя при этом: “А не могли бы вы немного ослабить галстук... Мне трудно будет попасть в вашу яремную вену”.

Черты его лица были столь неестественно идеальны, что Абнер выглядел как смоделированный хорошим художником робот. Впрочем, свою красивую внешность он тоже купил за деньги и не делал из этого секрета, а даже пояснял, что теперь ему не приходится тратиться на женщин. Пожалуй, только при обсуждении данного вопроса и проявлялась скромность в этом высокомерном, нахальном индивидууме.

К своими сорока пяти годам Брукинс сменил немало жен и мест жительства. У него было несколько детей, которых “заботливый отец” изредка навещал. Впрочем, последнее время он просто наслаждался жизнью, имея кучу денег, много красивых женщин и легких интересных приключений. Сам Абнер считал, что у него есть все, о чем мелкие людишки и мечтать-то не осмеливаются. Уже само осознание того, что он теперь и сам принадлежит к элите, грело душу.

По правде говоря. Компания направила Брукинса на эту планету в командировку, чтобы проследить за некоторыми делами, в которых она была заинтересована. И его разглагольствования о высокой оплате за экспедицию скорее были позой. Сам он не заплатил ни копейки, попросту совместив приятное с полезным.

Прилетев на место, Брукинс был потрясен (если такое слово уместно применить к пресыщенному жизнью человеку) тем, что здесь было сделано. Будучи заядлым охотником, он с интересом прочитал рекламу, но ему и в голову не могло прийти, что старина Эвастон состряпал из планеты настоящий охотничий рай. Блиор так далеко находился от системы, что законы здесь были не писаны, что как юриста нервировало Брукинса, но как человека и охотника — восхищало.

Здесь можно все.

Брукинс и Петра некоторое время шли молча. Становилось теплее. Слышались возбужденные голоса других членов экспедиции. Юрист кожей чувствовал, что за громкими разговорами скрывается страх. Впрочем, ничего удивительного. Ведь на охоту отправились не только не профессионалы, но даже и не любители, просто дилетанты, искатели приключений по случаю. Богачи, живущие на проценты с капитала, испробовавшие все, что можно получить за деньги дома, и решившие испытать острые ощущения на охоте, чтобы почувствовать себя настоящими мужчинами, самоутвердиться. В общем, крутые парни. Ха!

Их было десять. Все очень разные и по комплекции — от костлявых до тучных, и по поведению — от “рубахи парня” до “застегнутых на все пуговицы”. Люди Компании, в основном прилипалы и предприниматели-прихлебатели при корпорациях или при Самом Независимом Человеке, хозяине, — Ливерморе Эвастоне.

Что же задумал Ливермор Эвастон? Хозяин мечтал сделать планету Блиор тренингом для утопающих в роскоши, пресыщенных жизнью бизнесменов, ливрейных лакеев Компании, людей “свободного рынка”, для любого, имеющего миллионы, из которых капают шальные деньги. Все они жаждут пройти через не слишком большие трудности, слегка закалиться в опасных играх. Эвастон делал все, чтобы попасть на планету стало престижным. Когда-нибудь, может быть, наступят счастливые времена и Блиор превратится в самый лакомый кусочек из всех доступных в галактике развлечений, в страну воплотившейся в жизнь мечты.