Дэвид Бишоф - Планета Охотников

— О-о-о, черт! — У Ганса не нашлось других слов для благословения бедной отлетающей души Хэнка. С криком отчаяния он бросился вперед, наводя сильное энергетическое поле своего бластера на все подряд.

За свои старания он был вознагражден приспособлением типа бумеранга. Появившись словно ниоткуда, оно со свистом прорезало воздух и вошло, как в масло, в шею заступника. Голова бедняги неестественно откинулась назад, но не упала, так как повисла на лоскуте кожи, соединяющем ее с туловищем. Вверх взметнулся фонтан крови. Проводник упал на спину. По телу прошла предсмертная судорога. Готовые вылезти из орбит глаза с секунду еще смотрели на окружающее как будто осмысленно, затем свет в них погас. Бесполезный теперь бластер, зажатый в руке мертвой хваткой, выжег траву вокруг.

За какие-то считанные секунды не стало двух сильных, полных здоровья людей. Все кончилось для Хэнка и Ганса. Их уже ничто не интересовало. Им ничего уже не было нужно.

Приступ паники, вызванный массовым выбросом адреналина в кровь, пронзил каждую клеточку тела Брукинса. Он с отвращением взглянул на свое антикварное ружье, и оно показалось ему сейчас таким же бесполезным, как тонкий прутик.

Ошеломленный, юрист некоторое время стоял неподвижно, вдыхая зловоние смерти, наполнившее воздух.

Затем сработал инстинкт самосохранения.

Надо срочно что-то делать.

Не выпуская из рук винтовки, он приблизился к Петре и тронул ее за плечо:

— Что-то мне здесь перестало нравиться. Пора сматываться.

К Петре, находившейся, как и все, в некотором оцепенении, начало возвращаться самообладание и даже трезвый расчет.

— Может, нам взять с собой бластер?

— Это вызовет новую атаку. Ты же видишь, у них на него аллергия. Бежим. Посмотрим, как ты умеешь бегать. — Брукинс понемногу начал приходить в себя, ему уже удавалось шутить.

С этими словами он повернулся и побежал в сторону, противоположную той, откуда они пришли.

Оставшиеся охотники еще стояли разинув рты. На их глазах были молниеносно убиты их защитники, надежда и заслон от грядущей реальной опасности. Они остались в диком лесу одни перед неизвестным смертельным врагом. Врагом вооруженным, беспощадным. Он хотел их смерти, непрерывно следил за ними. Тут было от чего голову потерять.

Двое из группы начали стрелять из своих ружей по кустам наугад.

“Ошибка! Вот дураки! — набегу, не оглядываясь, подумал Брукинс. — Нельзя стрелять. Сейчас их перебьют”. Он еще не знал, что нужно делать, но тот же инстинкт самосохранения подсказывал, чего делать не надо. Стрельба кончится очередной атакой неизвестных. Спасение не в сопротивлении, а в бегстве. Петра, не отставая, бежала сзади. Брукинс слышал ее учащенное шумное дыхание. А баба неглупа. Главное — вовремя пристроиться за лидером... В жизни он и сам всегда придерживался этого правила.

Юрист был в хорошей физической форме. Бегал он всегда неплохо. Но сейчас, подгоняемый страхом, он превзошел самого себя. Брукинс чувствовал, как вызванные страхом химические вещества пришли на помощь, растекались по его мускулам, придавали сил. Назад дороги не было. Только вперед. Они уже мчались по лесу. Бежать стало намного труднее, зато есть укрытие. Здесь немного безопаснее. Враг остался позади. Теперь подальше от этого страшного места. Сзади слышались беспорядочные выстрелы, вопли. Расплата за сопротивление наступила скоро. Не останавливаться, не оглядываться! Мысль о том, что когда-нибудь он вернется в город уже не казалась такой нереальной. Он сможет, он должен, он обязательно вернется. Сил словно сразу прибавилось. Брукинс опят ускорил бег.

Что-то не слышно за спиной дыхания Петры. Наверно, отстала. Сзади послышались какие-то звуки. Споткнулась, вскрикнула, пытается удержать равновесие, хруст веток и звук падающего тела. Упала-таки. Как будто издалека послышался приглушенный бопль:

— Брукинс, дай мне...

Первая мысль — не останавливаться, бежать и только бежать. Но интуиция подсказывает, что такой большой опасности уже нет. Можно потратить несколько секунд... Подумай, мой мальчик, ведь Петра будет твоим вечным должником! А это лучше, чем деньги. Это власть над человеком.

Мечту о власти Брукинс культивировал всю сознательную жизнь. Он резко остановился и побежал назад. Женщина лежала лицом вниз всего в нескольких метрах от него. Она пыталась подняться. Юрист протянул руку.

— Давай же, давай, Петра! Нашла время лежать. Нам нужно спасти наши...

Петра подняла лицо от земли. И о ужас! К лицу ее приклеилось что-то живое, темное, похожее на краба. Оно закрыло нос и рот. Брукинс увидел борозды крови там, где эта пиявка впилась в кожу. Присосавшаяся тварь была похожа на адскую маску. Он понял, почему вопль женщины доносился как бы издалека и приглушенно. А вдруг это животное перекинется и на него? Любитель острых ощущений инстинктивно отдернул свою руку и попятился.

Брукинс был человеком быстрой реакции. Решение пришло молниеносно: “Я ничем не могу ей помочь. Ничем. Придется предоставить Петру самой себе. Да, так... И только так. Задерживаться дольше опасно”. Он повернулся и побежал что есть мочи. В ушах звучали крики, предсмертные стоны. Оставшихся ли на поляне охотников? Женщины ли, брошенной им так коварно?

Спастись! Бежать! В город, в безопасность. Мысли о своем предательстве он прогнал.

Планета Блиор была того же типа, что и планета Земля, четвертая планета из семи, вращающихся вокруг своего солнца. Она насчитывала пять спутников, впрочем небольших.

Когда Мачико, готовясь к новой работе, ознакомилась с информацией, имеющейся в компьютере, она поняла, почему Эвастон потратил столько времени, сил и денег, чтобы освоить этот мир. Прекрасная атмосфера, идеальная осевая скорость вращения, за счет которой создавался великолепный баланс между водой и сушей, и мягкий климат. Двадцать девять континентов величиной с Австралию равномерно распределялись по поверхности Блиора.

Фактически Эвастон основал свою колонию только на одном из континентов, и для расширения предпринимательства у него были большие резервы.

Остров-континент был без ложной скромности назван Ливерморленд, а столичный город на нем не менее выразительно — Эвастонвиль.

Яхта богача приземлилась на недавно обустроенной бетонной площадке огромного космического порта. Выйдя наружу, Мачико вдохнула воздух полной грудью. Боже мой! Как легко дышится! Какая красота! Мечта, воплотившаяся в реальность. От этих приятных эмоций ее отвлекла встречающая их группа людей, человек двадцать, одетые почему-то в форму офицеров наполеоновской армии. Военные выглядели вычурно и как-то театрально. Они подняли винтовки и салютовали в честь возвращения своего правителя. Эвастону все это явно доставляло немалое удовольствие. Он отдал им честь, широко улыбаясь.