Дмитрий Беразинский - По ту сторону черной дыры

— Привел вот вам пациента, — сказал Сергей, — жалобы на плохой обзор правым глазом.

— Проходите-проходите, — расшаркался Саша, — папа будет очень рада.

Принцесса обалдевши глянула на него, но промолчала.

— Алексашка, шут гороховый, — донесся из операционной голос Починка, — иди, анестезию готовь!

— Без меня никак! — шепотом сообщил Голубков и исчез за дверью. Сергей и Диана остались вдвоем. Девушка нерешительно спросила:

— У вас тоже есть шуты?

— Хватает, — на полном серьезе отозвался парень, — мы все шутили понемногу… Ты главное не волнуйся.

— А чего мне бояться? — с тревогой в голосе спросила Диана.

— Да практически ничего, — появился в дверях Починок, — процедура вообще-то, безболезненная. Зайди, Серега, через час: заберешь свою невесту. Работы там минуты на три, но долго отходить от анестезии. Собственно, эту операцию делают без наркоза, но пациент психологически не подготовлен. Сердце молодое, крепкое… Так что, через час.

— Ну, Диана, следующий раз ты меня увидишь уже без папилломы, — весело сказал Гончаров, — крепись!

— Нет, жених мой, надеюсь, это вы увидите меня…

— Пройдемте, ваше, так сказать, Высочество, — деловито произнес Акиш Иванович.

— Зовите меня Дианой, — попросила девушка, — вы же между собой без церемоний?

— Это точно, — кивнул фельдшер. Он замер на пороге: посреди операционной стоял Санька Голубков с огромной киянкой в руках.

— Что это? — удивленно спросил Починок.

— Анестезия! — свирепо осклабился помощник.

— Идиот! — застонал Акиш Иванович.

— Может быть, — согласился Саша, — но у них другой анестезии попросту не знают.

— Да тебе за эти фокусы голову оторвать надо! Чем ты думаешь, хотел бы я знать?

— Бог дал мужчине две головы, — прогундосил Саша, — но так мало крови, что думать одновременно можно только одной.

— Переключиться на верхнюю! — скомандовал фельдшер. Голубков указал на кресло и пригласил Диану сесть. Затем достал из шкафчика пузырек с хлороформом и кусок ваты.

— Начнем! — бодро произнес Починок, — анестезия!

Голубков смочил тампон хлороформом и поднес к лицу принцессы. Та вскоре клюнула носом и уснула.

— Разрядник возьми, — приказал Починок. Голубков моментально поменял «шило на мыло».

— Где-то здесь корень, — произнес Акиш Иванович, роясь в густой брови, — ага, вот! Готовься!

Он быстро полоснул ланцетом и скомандовал:

— Прижигай!

Щелкнул разрядник. Старший прапорщик бросил скальпель в полоскательницу.

— Потом простерелизую. Устал, как собака.

— Папиллому куда? — спросил Голубков.

— Котам отдашь, — отмахнулся от него Починок, — протри ей бровь, да зови Гончарова — пусть уносит свою милую. Мы свою работу закончили.

Диана сквозь сон услышала, как чей-то голос зовет ее по имени. С трудом разлепив веки, она увидела склонившееся над ней мужское лицо.

«Ах, да! Супруг будущий!» — вспомнила она и попыталась встать.

— Нет, — покачал головой Сергей, — полежи еще полчасика. Не напрягай сердце.

Она беспокойно глянула на него. Парень понял значение ее взгляда и улыбнулся.

— Камилла сейчас придет.

— Получилось, — спросила она со страхом и надеждой. Он кивнул.

— А почему у тебя такая большая? Я видел папилломы и раньше, но такую крупную — в первый раз.

Принцесса откинулась на подушку и закрыла глаза.

— Она была маленькая. Когда мне было лет пять, придворный лекарь пытался мне ее удалить, но неудачно. После этого она стала крупнее в десять раз. Лекарю, разумеется, отрубили голову, но мне-то легче от этого не стало.

Сергей погладил ее по щеке. Из-под ресниц блеснули слезы.

— Ну, что ты? — испугался парень, Диана открыла глаза и улыбнулась

— Шут правду сказал. Ей-богу, я его оженю!

Вошла Камилла и ахнула, глядя на госпожу.

— Ваше Высочество, они это сделали! Как?

— Не знаю, — ответила Диана, — я спала. У тебя есть зеркало?

Сергей ей протянул карманное зеркальце и предупредил:

— Руками не трогать! В смысле, бровь, — любопытная левая рука тотчас одернулась. Парень погрозил ей пальцем.

— Значит так, девушки! Я пойду, а ты, Диана, через час встанешь, приведешь себя в порядок и спустишься вниз. Захочешь пить, вода в графине. Графин — на столе. Руками старайтесь ничего не трогать. Ну все, отдыхай! — он закрыл за собой дверь. Камилла поджала губы.

— Неотесанный какой! Ни поклониться, ни руку поцеловать… Варвар! Недаром…

— Хватит! — оборвала ее принцесса, — они — другие. Просто…

— Ваше Высочество, чья это кровать? — вдруг спросила горничная. Принцесса хмыкнула:

— Грешна! Его кровать. Видимо, другой не было. Не делай такое отчаянное лицо — честь при мне.

«При мне ли?» — подумала она, прислушиваясь к своему организму. Но все было на месте, по крайней мере, никаких подозрительных ощущений… «Вот, дура!» — обругала она себя, — «вообразила себе невесть что!» Камилла меж тем продолжала свои рассуждения:

— Уж лучше бы вас, ваше Высочество, выдали за обычного человека: за короля, либо, на худой конец, за герцога.

— Кстати, о замужестве, — вдруг вспомнила принцесса, — как ты смотришь на то, чтобы выйти за Жака?

— Ваше Высочество! — завопила горничная, бросаясь на колени, — пощадите!

— Будешь потом меня благодарить, дуреха! — ласково сказала Диана, — ну чем тебе не нравится Жак? Старше тебя, конечно, но зато хороший человек.

— Ваше Высочество! — рыдала Камилла, — но ведь он же — шууут!!!

— А ты — дура! — бросила в сердцах принцесса, — будете два сапога — пара! Помнишь, что он говорил? За мясника хочешь? Хоть сегодня пристрою!

— Не надо, Ваше Высочество! — замотала головой девушка, — пусть уж лучше будет шут, чем мясник.

Дверь скрипнула и на пороге вырос предмет их беседы.

— Поразительно! — сказал Жак, — стоит вам двоим собраться, как тотчас начинают мне кости перемалывать! Что я вижу? Девочка, ты прекрасно выглядишь!

— Ты в другом костюме! Что случилось? — защебетала принцесса. Действительно, на нем был надет черный камзол и такого же цвета брюки, заправленные в сапоги оленьей кожи. На шее белел шейный платок — подарок Светланы Булдаковой, в котором он щеголял с видом лондонского денди девятнадцатого века. На вопрос Дианы он скорчил рожу, которой не было даже в арсенале у Фредди Крюгера.

— Сегодня подал в отставку. Надоело за двадцать лет кривляться. Так и заявил вашему братцу. А он, сволочь, отставку принял и назначил меня иноземным министром. Так что вы поминали меня?

— Камилла согласилась выйти за тебя замуж! — сказала Диана. Горничная от такой прямоты лишь испустила слабый стон. Жак лишь засопел.

— Премного благодарен. Сначала перевели из внутренних министров во внешние, а теперь ты собралась женить меня на своей протеже! Пойду, приму немного яду…