Дэйв Дункан - Герой!

Это когда сам адмирал так пожелал? Ха!

— Я понимаю, мэм.

Она осмотрела его с сомнением. На полных губах появилась тень улыбки.

— Мне кажется, что все-то ты врешь, младший матрос, но все, что ты говоришь, записывается.

— Мэм, — произнес он автоматически. Что бы это ни было, ему хотелось, чтобы они начинали.

— Это будет не больно, но неприятно. Мы обреем тебе голову, понимаешь? И просверлим дырочки в черепе.

— Мэм! — ответил Ваун чуть менее уверенно. Она явно тащилась.

— Очень маленькие дырочки. Размером с волосок. Штук семь или восемь. Через пару дней они заживут, и следа не останется. В процедуре будет принимать участие еще один человек, и то, что будет происходить с ним, гораздо более неприятно, а тебе не будет причинено никакого вреда.

Она сделала паузу, и он еще раз повторил свою мантру:

— Мэм!

Она посмотрела на ручной ком и закатила глаза.

— У тебя есть выдержка. Ладно, можешь надевать штаны.

Она не пошевелилась, поэтому и он тоже. Она снова задумчиво посмотрела на него.

— Младший матрос… Самое ужасное достается донору. Ты должен быть с ним рядом, так что тебе придется посмотреть. Приятного мало. Просто не забывай, что с тобой ничего такого делать не будут. На этот раз он ограничился кивком. Она пожала плечами и отвернулась, как будто собралась уходить, но остановилась и нажала какую-то кнопку на ручном коме.

— Младший матрос… Вы, конечно, знаете о бустере?

Эта черная колода уже начала его доставать, из-за нее он вынужден торчать в холодной комнате. Он сейчас действует по приказу адмирала и недосягаем для наглых пальчиков врачей, а посему впервые в жизни может позволить себе некоторую наглость.

— Бустер — общее название пищевой добавки, необходимой для обмена веществ человека во время его пребывания на чужой планете, содержит важные аминокислоты, витамины и микроэлементы, кроме того, различные препараты, обладающие терапевтическим и профилактическим эффектом, в том числе антигистаминный антидеград…

— Довольно! — оборвала она его. Черный янтарь вспыхнул в ее глазах. — Если ты нуждаешься в дополнительных уколах, младший матрос, я в самом деле могу взять иглу.

— Мэм! — сказал он понимающе. Она усмехнулась.

— Ты вот-вот будешь представлен на комиссии, насколько я понимаю?

— Мэм.

И покину Доггоц!

— Одна из привилегий спейсера — это возможность подбирать свой собственный состав, микс. Кроме тех случаев, когда находишься на задании.

— Мэм.

Она понимающе кивнула, изучая какую-то невидимую ему информацию, и ему вдруг стало интересно. Там, в ее черных, как уголь, руках, был он весь. Все, что способна знать о нем наука, лежало у нее на ладони. И ему было интересно, что там такое она находит для себя интересным.

— Тебе скорее всего никогда не понадобятся добавки для улучшения настроения. Не для протокола, младший матрос… это очень личный вопрос, и ты, если не хочешь, можешь не отвечать. У тебя когда-нибудь были женщины?

— Да, мэм.

Сейчас ему показалось, что он покраснел. Кранц!

— Но не часто? Не часто для здорового двадцатилетнего парня? Невероятно сильного, умного и красивого парня?

— Наверное, так, мэм.

Один раз это было, мэм. На спор, мэм. Они говорили, что у меня не получится, мэм. Я им продемонстрировал, что могу, мэм. Занимайся своими гребаными делишками с мозгом, мэм.

Она посмотрела на ком и сказала:

— А парень когда-нибудь был? Ну, мне известно, что тут, в Доггоце, бывает с новобранцами.

— Нет, мэм.

Это было бы еще более мерзко.

Она кивнула машине, и он с удивлением понял, что она смущена и хочет продолжать разговор не больше него.

— Вот о чем говорят цифры. О том, что физически ты способен, но твое… твое влечение практически не… очень невысоко. Ты знаешь о «закрепителе»?

— Да, мэм.

После отбоя почти все разговоры сводятся к тому, что новобранцы будут делать с «закрепителем», когда вернутся в мир. Женская разновидность называется «размягчитель». За пять лет он ни о чем другом и не слышал.

— Я дам тебе еще один совет, младший матрос, — сказала она как бы своим рукам, — поскольку мне кажется, что этого никто никогда не сделает, врачи-машины не делятся информацией по собственному произволу. Большинство спейсеров добавляют в свой бустер три единицы в день. Машины понимают, что тебе нужно, когда ты просишь «закрепитель». Четыре, может быть, даже пять единиц для вечеринки — допустимо. Что бы там тебе ни рассказывали, почти никто не принимает больше. Шесть или семь — и мужчина становится козлом, он начинает бегать за всем и вся, включая канареек. Как правило, кто-нибудь в конце концов пристреливает его в порядке самообороны. Понятно?

— Да, мэм.

Ваун не сомневается, что покраснел уже до самого паха. И это после пяти лет в Доггоце!

— Тебе бы я выписала начальную дозу в объеме десяти.

— Мэм?

— Можешь поэкспериментировать, но, на мой взгляд, приняв семь, ты приблизишься к нормальному состоянию обычного гражданского мужика, а чтобы стать среднестатистическим похотливым приставалой-спейсером, тебе понадобятся где-то десять. Для вечеринок — двенадцать.

Он кивнул, не понимая, почему оскорблен и зол. Она улыбнулась ему по-настоящему, и очень белые зубы засверкали на очень черном лице.

— Так жить интереснее, младший матрос. Поверь, тебе понравится.

Она сунула ком в карман и отвернулась.

— Приор так и делал, — сказала она через плечо по дороге к дверям. — Иначе у него не получалось. Надевай штаны и выходи.

В Форхиле «закрепителя» не было. Не было вообще никакого бустера.

Медицинские машины замерли, безмолвные и темные, и, как Ваун ни старался, оживить их ему не удалось.

Ну, он не пробудет здесь долго, а один день без бустера не причинит вреда.

Его обмен веществ нарушить намного сложнее, чем у большинства людей, и за один день мало что изменится. А потом он быстро восстановится. Один день без «закрепителя» — это может быть даже полезно, поскольку замену Лэнн он пока не нашел, что означало, что через день-другой женщины начнут странно на него коситься, а мужчины попробуют поприставать. Спейсер без вожделения — это ненормально.

А еще начнут одолевать сны.

Он принял душ, побрился, облачил себя в чистую одежду, принесенную Зозо собственноручно. Потом он пошел в медицинскую комнату, собираясь пройти полный осмотр после катапультирования из торча. Со злобным изумлением уставившись на кучу бесполезного поблескивающего мусора, он примирился с тем, что ему придется походить в синяках до возвращения в Вэлхэл.

На самом деле не синяки его, конечно, тревожили. По правде говоря, его ошеломило состояние Зозо.

Когда эта мысль пришла в голову, он счел ее нехорошей. Как чувствует себя мужчина, когда в конце концов он слышит предупреждение — то самое предупреждение, которого никому не избежать, — о том, что его ежедневная доза консерванта увеличивается?