Максим Голицын - Глядящие из темноты

— Ну, — Айльф, примотанный рядом к точно такому же столбу, почесал нос о плечо, — вообще-то, конечно, не похожи. Но вообще-то они способны принимать какой угодно облик — ежели уж им так заблагорассудится. Не потому же они носят свою личину, что не могут ее поменять на другую! Просто она им нравится, вот и все. Наверняка считают себя красавцами…

— Но мы-то тут при чем?

— Ну, мы вылезли из-под земли, после наводнения… Они всегда так… В точности как крысы, сударь. Вот нас и прибрали к рукам… раз уж, мол, добром не хотят — пускай сами хлебнут водички, которую на людей-то напустили.

Леон попытался еще сильнее вывернуть шею. Крестьяне стояли поодаль, на холме, молча, настороженно наблюдая за ними со смесью почтения, ненависти и страха.

— Но как они нас нашли? Откуда они знали, что мы окажемся здесь?

— Должно, сударь, им ведьма наболтала…

— Старуха? Но она же мертва!

— Мертва или жива, сударь, какая разница? Ведьма и есть ведьма, чтоб ей пусто было.

Вода все прибывала. Сначала она была Леону по щиколотку, теперь заливала колени. Какая-то скользкая, гладкая тварь потерлась о голень, пропала… Леон отчаянно дернулся, но веревки держали крепко. Хорошие, добротные пеньковые веревки…

— Да отпустите же нас! — крикнул он. — Мы же не корры! Мы — люди маркграфа.

— Оно и видно, — мрачно заметил кто-то из толпы.

— Зря вы их по имени называете, амбассадор мой Леон, — философски заметил Айльф, — никто их по имени не называет…

Мутная волна вновь прошла по разлившейся глади, достала до пояса и уже не отхлынула.

— Не хотели добром? — назидательно проговорил пожилой виллан. — Так в вашей же воле все это прекратить… Велите воде уйти.

И почти умоляюще:

— Ну что вам стоит? Неужто утонуть лучше?

— Они не утонут, — безнадежно сказал другой, — превратятся в рыбу угря и уплывут. Им-то что…

— А вот посмотрим…

Сорейль, которую двое нападавших держали за локти, отчаянно забилась, пытаясь вырваться.

— Эк приворожили девку! — сочувственно заметил пожилой.

— Да, это они умеют… Смотри, как к нему рвется — того и гляди из платья выпрыгнет!

— Леон!!!

«Ничего, — вдруг цинично подумал Леон, — переживет… Это у нее здорово получается — и семью свою позабыла, и меня забудет…»

— Пиявки тут знаете какие водятся, — печально проговорил Айльф, — к закату всю кровушку нашу выпьют.

— Не волнуйся, — успокоил его Леон, — мы успеем захлебнуться еще до заката…

— Так присосалась же, тварь. Грех сказать, куда.

Леон попробовал подступиться по-другому. Особого выбора, впрочем, не было — теперь ему приходилось задирать голову, чтобы перемешанная с донной мутью и пеной вода не заливалась в рот.

— Безбожники! — заорал он что есть силы. — Отступники! С кем связались, уроды? Кары небесной захотели?

— Ишь, как вопит, — почти восхищенно заметил тот, что помоложе.

— Ничего у вас не выйдет, сударь, — печально заметил Айльф.

Если бы Леон мог, он пожал бы плечами. «Что-то надо ему сказать, Айльфу, — подумал он… — рассказать про Терру… Как оно все на самом деле». Хотя какая разница? Они умрут одновременно…

Он отчаянно жмурился, пытаясь уберечь глаза, и потому не заметил, что на холме что-то изменилось. Заляпанные грязью кони топтали бурое тряпье, а уцелевшие крестьяне рассыпались в стороны под ударами плетки, точно вспугнутая коршуном стая воробьев. Сорейль, вырвавшись из рук своих конвоиров, метнулась к какому-то всаднику, повисла на поводьях…

Кто-то направил коня в воду — темная громада выросла перед Леоном, который, сжав губы, отчаянно пытался запрокинуть лицо, чтобы в ноздри не заливалась поднятая могучей грудью лошади волна.

Веревки неожиданно распались и уплыли вниз по течению, извиваясь, как водяные змеи. Леон пробкой выскочил на поверхность.

— Хватайся за стремя, — сказал кто-то сверху.

Он уцепился за холодный металл, оглянулся — рядом легко, точно рыба, плыл Айльф.

— Вот повезло! — бормотал он, выплевывая воду.

— Повезло тебе, сукину сыну, — сказал сверху насмешливый голос, — как же! И скажи спасибо Двоим, что амбассадор Леон жив — иначе я бы с тебя лично шкуру спустил! Я вас вторые сутки разыскиваю, амбассадор Леон…

Лошадь выбралась на твердую почву и, оскальзываясь, начала подниматься по склону холма. Леон выпустил стремя и шлепнулся плашмя в грязь. Лежать было очень приятно.

— Поднимите его, — распорядился Варрен, — разведите костер, согрейте и накормите. И выбросьте в воду эту шваль — рыбам тоже надо что-то жрать.

— Ничего? — безнадежно спросил Берг.

— Ничего… — Маркграф покачал головой. — Мне очень жаль, амбассадор Берг…

— Быть может, если разослать несколько отрядов…

— Солер не так уж велик. Если вашего человека не нашли, значит, его и не найдут… И потом, амбассадор Берг, мои люди нужны мне здесь.

— Терра… — Берг постарался притушить раздражение и горечь, проступающие в голосе, — Терра отблагодарит вас.

— И в чем же будет заключаться эта благодарность? — вежливо спросил маркграф.

Берг промолчал.

— Терра, судя по всему, слишком далеко, сударь мой Берг. Иначе вы бы уже послали туда за помощью. Или они бы прислали вам другого помощника — что я бы сделал на их месте. Прошу прощения…

В дверях графских покоев раздался какой-то шум. Озабоченный гвардеец встал навытяжку, молчаливый, нo готовый говорить по первому слову господина.

— Что там еще? — раздраженно обернулся маркграф.

— Ваша светлость! Там прибыл отряд мессира Варрена — они нашли амбассадора Леона.

— Жив? — быстро спросил маркграф.

— Живехонек. Потрепали только…

— Государь… прошу простить… — Берг коротко поклонился маркграфу, развернулся и, не дожидаясь, пока его светлость подаст знак к окончанию аудиенции, выбежал из зала.

— Сильно потрепали? — спросил маркграф у него за спиной.

— …А я уж думал, ты погиб в этой проклятущей дыре! — Берг выглядел до омерзения опрятно.

— Дурак я, что позволил тебе пуститься в эту авантюру… Черт бы тебя побрал, Леон. Почему ты не выходил на связь?

— Загубил передатчик, — устало сказал Леон.

Он с омерзением содрал с себя мокрые вонючие тряпки и склонился над тазом с подогретой водой.

— По крайней мере, ты вполне цел, — брюзгливо констатировал Берг.

— Да — согласился Леон, обтираясь грубым полотенцем, — повезло.

— Этот маленький мерзавец тоже смылся, ты знаешь?

— Да. Неумолимая тяга к приключениям, знаешь ли. Он не смылся — отправился со мной.

— И сейчас?

— Сейчас он в людской. Рассказывает про свои подвиги.

— Я рад, что ты тут, — неохотно признался Берг, — тут такое творится, понимаешь…

— А что тут понимать? — Леон натянул рубашку из тонкого полотна, придвинул кресло поближе к огню и с наслаждением закрыл глаза. — Конец света.