Максим Голицын - Глядящие из темноты

— Воистину так… Все как с ума посходили.

— Это, — равнодушно отозвался Леон, — я заметил.

— Теперь я начинаю удивляться, как ты вообще добрался, — сказал Берг. — Когда мы разделились, путь казался таким безопасным…

— Теперь он опасен, если вообще существует, — заметил Леон. — Ладно, я наговорю на фон, потом прослушаешь… в мой-то молния ударила, представляешь? Ты лучше расскажи, что тут делается.

— Тоже паршиво. — Берг прошелся по комнате. Уже одна эта его непривычная подвижность указывала на скрытое возбуждение. — Замок Ворлан уничтожен практически полностью; по словам очевидцев, его то ли испепелил небесный огонь, то ли еще похуже: огненный молот какой-то. Сам знаешь, как они умеют описывать из ряда вон выходящие события. В общем, нет никакого Ворлана, если не считать лорда Ансарда со своей дружиной да уцелевших крестьян, которые, понятное дело, все хлынули сюда; мурсианцев я даже не считаю, их горстка, но ворланцев изрядная толпа; да еще люди Ансарда — молодые, здоровые мужчины. Он всегда питал слабость к строевой, понимаешь ли. Маркграф их всех принял, понятное дело — как не принять родного племянничка с его вассалами; может, ему бы и удалось как-то их пристроить к делу, но тут разразилось это стихийное бедствие…

— Разверзлись хляби небесные? — подсказал Леон.

Берг кивнул.

— Меньше чем за две недели выпала трехмесячная норма осадков: я проверил по сводкам климатологов из Первой Комплексной. И не похоже, чтобы дождь прекращался, — сам видишь.

Леон взглянул в окно: пейзаж, казалось, был задернут мутной стеклянной завесой.

— Сейчас самое время полевых работ, а что толку к ним приступать — все гибнет. На урожай рассчитывать не приходится. Да еще и это нашествие мышей…

— Что?

— По всему графству. Я как-то раз видел, как они выбегали из амбара, да что там выбегали — вываливались! Это был какой-то живой ковер! Словом, все жители окрестных сел, все благодарные подданные нашей светлости кинулись в город, под защиту крепостных стен. Черт знает сколько народу. Жди теперь холеры, а то и чего похуже.

— Я проведу на всякий случай ревакцинацию, — сказал Леон.

— Сколько там еще ампул?

— На нас с тобой хватит. Вкачу дозу Айльфу, хоть и не знаю, как он ее перенесет. Но рискнуть стоит — парень спас мне жизнь.

— Да, — произнес Берг, — кстати… Насчет спасения жизни… Я полагаю, нам с тобой следует поблагодарить лорда Ансарда. Это целиком его заслуга — ваше спасение, я имею в виду. Он выслал свой отряд на поиски.

— Ансард? — удивился Леон такой степени участия совершенно незнакомого ему лично человека. — С чего бы? Какой ему с нас прок? Я понимаю, его светлость…

— Где сядешь, там и слезешь с нашей светлости… О дa, маркграф пытался что-то сделать — для виду… И даже не старался это скрыть. Да еще дал мне понять, что я под домашним арестом.

— Под арестом?

— Солер здорово потрепало. Мы сейчас его козырная карта в торгах с Ретрой, вот он и не знает, то ли подкупить нас, то ли припугнуть… То ли придушить к чертовой матери, чтобы другие не позарились. Та же Ретра — недаром посол Эрмольд на приемах от меня не отходит…

— Ретра?

— Вполне возможно, что в таких обстоятельствах Ретра захочет расширить свои границы. Причем, заметь, вполне бескровно. Еще немного, и солерцы сами начнут проситься под руку господина Орсона. Кто кормит, тот и господин… А тут еще мы, неизвестно зачем… Ох, Леон, до чего все не вовремя…

— Да… — согласился Леон, — не вовремя. Послушай, в каких ты сейчас отношениях с леди Герсендой?

— Что значит — в каких отношениях? — удивился Берг.

— Ну, ты можешь добиться у нее приема? Я бы хотел определить к ней Сорейль… Нужно ведь ее куда-то… Не на кухню же отправлять?

— А! — вспомнил Берг. — Та девушка… Я-то думал, ты захочешь оставить ее при себе — после всех твоих подвигов…

— Э… — промямлил Леон, — я думал… Устав…

— Ну да, — кивнул Берг. — Вообще-то, конечно, это все не по Уставу, но какой сейчас Устав — все так закрутилось… Так что я готов закрыть на это глаза. Если, конечно, ты не позволишь манипулировать собой — с ее помощью или при ее участии…

— Нет, — сухо сказал Леон, — я не хочу оставить ее при себе. Но я бы хотел пристроить ее ко двору — она молода, хороша собой и умеет себя держать… никто и не примет ее за простолюдинку.

— Маркграф ее узнает, неприятностей не оберешься.

— Не узнает. Он ее почти и не видел — в темноте, в горячке… а мурсианцев, которые могли бы ее опознать, и на порог замка не пустят. А я выдумаю какую-нибудь легенду… вернее, Айльф выдумает. Он на это мастак. Про заколдованный замок, про черного рыцаря-великана, предводителя разбойников, которого мы одолели оружием и хитростью.

— Освободили, значит, прекрасную пленную деву…

— Вот именно.

— А если она проговорится ненароком?

Леон заставил себя поглядеть Бергу в глаза.

— Не проговорится. Самое странное, Берг, что она и сама так считает.

— Она что, не в себе?

— Трудно сказать… Держится она совершенно адекватно, но что творится у нее в голове… такая неразбериха… Я, понимаешь, ее рыцарь, который ее спас… A она, понимаешь, благородная дева, которую похитили из родительского дома. Это ее-то, Берг! Которая ничего дороже дерюги сроду не видала! Да ее отца насмерть камнями забили, а мать умерла родами в вонючей хижине.

— Ну… — поджал губы Берг. — Впрочем, какая разница? Ни ей, ни леди Герсенде от этого вреда не будет, тем более что ее светлость, по-моему, слегка скучает… Я полагаю, высокая чета захочет тебя повидать не позднее сегодняшнего вечера — чтобы ты рассказал о своих приключениях, все такое… Заодно и Ансарду представить… Он тут постепенно набирает силу, похоже, так что лучше тебе поблагодарить его хорошенько… Ладно, зови свою красавицу…

Леон высунулся в проходную комнату для прислуги. Айльф, видно, уже успел поживиться на кухне и теперь спал у входа, свернувшись калачиком. Леон осторожно потыкал его в бок носком ботинка. Юноша тут же сел на матрасе, протирая заспанные глаза.

— Где Сорейль?

— Я отвел ее на женскую половину, сударь. Ей тоже отдохнуть требуется. Уж они там вокруг нее хлопочут, чудная девка, право, всем умеет угодить.

— Приведи ее. Я хочу представить ее леди Герсенде. Айльф кивнул.

— Хорошо, сударь, — деловито сказал он и исчез в полутьме коридора.

И тут же вновь раздались шаги. «Что-то он быстро, — подумал Леон, но это был не Айльф — слуга в ливрее цветов маркграфа возник на пороге. — Ежели в одном месте убудет…»

— Его светлость просит господ амбассадоров пожаловать в гобеленовый зал, — возвестил он.

— Хорошо. — кивнул Леон. — Передай его светлости, что мы сейчас будем.

Слуга откланялся и исчез.