Алексей Оверчук - Блуждающие огни

И на том спасибо! Какая никакая, но перспективка.

Мы улеглись на приготовленные постели. Их роль играли ящики из-под снарядов, покрытые бушлатами, спальными мешками и солдатскими одеялами. За печуркой приходилось следить самим, поэтому мы подтащили ящики поближе, чтобы не вставать каждый раз для подбрасывания поленьев. Несмотря на печку, холодрыга и сырость все же пробирали до костей.

— Что-нибудь понимаешь? — спросил я Колчина.

— Ты о чем?

— Почему Федулов так зло и настороженно встретил нас? Словно совсем другим человеком стал.

— Не знаю. Может, и вправду думает, что мы приставлены следить за ними? А кому такое понравится?

— Если у них все чисто, то и бояться нечего. Проверки боятся те, кто что-то скрывает. А мне еще с Таджикистана показалось, что Александр Петрович не очень-то горит желанием с нами общаться. И вообще, принял он нас тогда тоже подозрительно.

— Наверное, ты прав. — Сашка подбросил полено в печку. Пламя снова ожило.

— Не нравится мне это, — сказал я.

Тут где-то за палаткой артиллерия ухнула как-то особенно сильно. Мы даже подпрыгнули на ящиках.

— Задолбали, — проворчал Колчин. — Я уже засыпать начал… Понимаешь, Леша, такой человек, как Федулов, — не верит в нормальные человеческие отношения. Ему не дано понять, что мы можем дружить с директором погранслужбы или с генералами Министерства обороны. Потому что это — большие звезды, а мы по сравнению с ними — ничто. Александр Петрович измеряет свою жизнь только с позиции своей карьеры.

— Не боишься, что он нас слушает?

— А и хрен с ним!

Трещали в печке сырые поленья, языки пламени играли на них в догонялки и выплясывали дикий танец.

* * *

Как говорят романисты, не успел и глаз сомкнуть, как меня стали трясти с неимоверной силой. Настойчивый голос бубнил:

— Журналисты, вставайте! Пора, пора!

Так не хотелось вылезать на стылый воздух из теплого спальника.

Я разлепил глаза и сел на кровати:

— Что такое?

Напротив покачивался сонный Колчин.

Солдат был уже на выходе:

— Майор Сухомлинский вас ждет. Выезжаем!

Под низким темным небом уже вовсю прыгала, бегала, таскала ящики привычная военная суматоха.

Мы поежились от холода. Природа чувствовала себя еще хуже, чем мы.

— Ваш БТР, — показал Сухомлинский. — Все взяли с собой, что надо? Тогда полезайте. Через минуту двинемся.

Я уже не раз замечал: у военных довольно странное представление о времени. Если они говорят, например, что через минуту поедем, то приготовься ждать, как минимум, час. Наши вояки словно прилетели с другой планеты, где сутки намного больше земных. Потому они постоянно путаются и всегда опаздывают.

На броне уже расселась пехота. Все молоденькие солдаты. Никто не задавал нам вопросов. Никто даже не смотрел в нашу сторону. Солдаты, как и мы, ежились от холода, пытались поглубже запахнуться в бушлаты.

Наконец колонна из трех танков, пяти БМП и десяти БТРов двинулась куда-то в сторону леса. Его игольчатые верхушки торчали на другой стороне поля из тумана и серой мглы, как рифы на море. Солдаты привычно, без всякой команды, передернули затворы. Мы с Колчиным тоже передернули затворы, но только на фотоаппаратах.

Стылый ветер рвал и метал, словно не хотел выпускать нас из расположения части. Перед въездом на лесную дорогу танки, БТР и БМП дружно развернули стволы по бокам колонны. Оружие на изготовку.

— Что случилось? — прокричал я в ухо солдату.

— Ни хрена пока! — заорал он сквозь грохот гусениц. — Но вполне может…

Я кивнул. Хорошо быть понятливым. Серой мышкой с тревожным колокольчиком в лапке пробежала мыслишка: а начнут долбить, чего тогда делать? Прыгать с колонны — самоубийство. Сидеть на броне — ничуть не лучше. Тем более, что и ответить ты ничем не сможешь.

Лес миновали благополучно. Вообще, честно говоря, я бы удивился, если бы там сидела засада. С учетом ненастья и сырости — хрен бы кто из боевиков пошел сюда нас сторожить. Ведь неизвестно еще, когда тут появится противник, то есть мы. А пока ждешь, запросто можешь схватить воспаление легких и помереть на фиг без всякого джихада.

На выезде из леса дорога раздваивалась. Часть колонны повернула влево, мы ушли вправо.

— Куда это? — снова прокричал я солдатику.

— Бетонный завод. Берем в кольцо.

— А не маловато нас?

— В самый раз. Там и заводик-то небольшой. Так, одно название!

Еще через пять минут мы уже расположились фронтом за сопками. В ста метрах торчала полоска бетонного забора.

Солдаты рассредоточились. Мы спрыгнули с брони. Рядом появился Сухомлинский:

— Сейчас начнем. Вторая группа ударит по ним с другой стороны.

— Вы уверены, что «огни» — там?

— За идиотов нас принимаешь? — обиделся Сухомлинский. — С чего бы мы сюда поперлись?

— А где Федулов? — спросил Сашка.

— Он с другой стороны. Вам что-нибудь надо?

— Можно пофотографировать? — спросил я.

— Щелкайте на здоровье! Только предупреждаю: в атаку вы не пойдете. Мало ли что…

Спорить мы не стали. Кому охота переть в атаку, да еще вооруженным только фотоаппаратом и верой в собственную неуязвимость! Допустим, древние рукописи рассказывают нам немало историй о том, как рыцари кидались на драконов с перочинными ножичками или с зубочисткой в руке. И ухитрялись побеждать. Но я как реалист с некоторым сомнением относился к таким подвигам. Тем более что сами мы не рыцари, ни фига. Да и за забором сидел ни хрена не дракон. А кое-что пострашнее.

— Ну, все. Я побежал! — Сухомлинский рванул к солдатам. — Пора начинать!

Пехота редкой цепочкой двинулась перебежками к забору. Мы с Колчиным стояли возле БТР, которые должны были в случае чего оказать огневую поддержку атакующим. С секунды на секунду все ожидали стрельбы. Но ничего не происходило. Словно завод пустовал. Как-то не верилось, что «огни» забыли выставить караулы и часовых. До сих пор они вели себя крайне умно и предусмотрительно.

Пехотинцы достигли забора и начали через него перелезать.

Я посмотрел на Колчина:

— Сдается мне, разведка опять просчиталась.

Сашка хотел что-то ответить, но тут грянули первые выстрелы. Их поддержал невидимый пулемет. И рассыпалась сухими пригоршнями перестрелка.

— Вперед!

Боевая линия БТР двинулась к заводу. Между машинами бежал цепочкой резерв пехотинцев. За ними двинулись и мы с Колчиным. Через две минуты очутились возле забора.

Выскочили вперед саперы. Быстро заложили тротиловые шашки под бетонные плиты. Закурился дымок запала. Грохнула команда: «Ложись!» Жахнули взрывы. Плиты дрогнули. БТР наподдали им задранными носами и вкатили в пробитые бреши забора. Резерв пехоты кинулся следом. И залег возле машин.

Заводик и вправду оказался маленьким. Всего два каких-то ангара. Между ними — асфальтовые дорожки. Подъемные краны для погрузки. Чуть поодаль — административная хижина. В ангарах шарахала по стенам отчаянная перестрелка. Потом стала стихать.