Дмитрий Янковский - Разбудить бога

«Миномет», — догадался я, услышав, как рвет воздух стабилизаторами третья мина.

Грохнуло ближе. Пулеметы умолкли. Ответила безоткатка, но черт-те куда. Бой продолжался, мины выли и скрежетали по воздуху, гулко прессуя воздух взрывами, а я думал, кто бы это мог прийти мне на помощь. На удивление вовремя, надо признать. Неужели Дьякон? Но как-то очень уж сноровисто управлялся он с минометом. А главное — бил широко, давая детям залечь. Не дурак.

Шваркнуло еще парой мин, и автоматчики начали отползать. Меня так и подмывало возобновить наступление, пользуясь неожиданной артиллерийской поддержкой, но, не зная квалификации стрелка, я побаивался ненароком попасть под удар. Промучившись так секунд десять, я все же решился продвинуться хоть на десяток метров вперед и неожиданно увидел укрытую за поваленным деревом безоткатку. Расчета при ней не было — разрывы мин произвели на ребят серьезное впечатление. А вот командир остался и в одиночку заканчивал перезарядку. Я прикинул расстояние до него, приподнял прицел автомата и срезал подлеца короткой очередью. Он вскрикнул, рухнул на колени и забился в агонии. Я не стал его добивать. Вскоре он сам повалился на спину и затих. Попадание двух автоматных пуль почти одновременно оказывает на организм такое резонансное действие, что лучше об этом не думать. При описании подобных ранений используются термины, от которых даже меня, человека с довольно крепкой нервной системой, оторопь берет. Как правило, там фигурируют раневой канал, вибрирующая временная раневая полость, вторичные поражающие элементы биологического происхождения и фрагменты разрушившегося огнестрельного элемента.

Через пару секунд все стихло. От первой волны Кирилловой армии не осталось и следа — ребята отступили в глубь обороны. А вернувшись на оставленную позицию, я узрел и прикрывшего меня минометчика. Прапорщик Громов, оглушенный, закопченный и довольный, сидел возле торчащего в небо «ствола», сверкая зубами и белками глаз.

— Ты? — удивился я.

— Что? — спросил Гром, который все еще ни фига не слышал.

— Рад, говорю, тебя видеть. Вовремя.

— А, — еще шире осклабился прапорщик. — Я, как увидел твой переход, сразу за понюшкой «вони» помчался. Извини, Сань, что я сразу с тобой не остался.

— Забей, — подмигнул я. — Ты явился как нельзя вовремя. У меня уже жопа горела синим огнем.

— Огнетушитель с собой носи, — рассмеялся Громов.

Я уселся с ним рядом и прочитал вслух детское стихотворение, которое, на мой взгляд, недурно подходило к обстановке:

Гром усмехнулся.

— Да, здорово получилось, — сказал он вставая. — Только все же они скоро опомнятся. К тому же осень в сфере взаимодействия.

— Я вижу, — глянул я на падающие листья. — Ну пусть тогда будет осенний Гром. Катит?

— Ага. Я, кстати, «жигульку» твою пригнал.

— Да ну? — удивился я.

— Лениво было пешком топать. Здоровье у меня уже, Саня, не то, что прежде. А лошадка у тебя проходимая. Думаю, и по дороге пройдет, если в колею не заглубляться.

— Пулемет бы еще на крыше установить. Крупнокалиберный. Тут они постреливали из ДШК.

— Я слышал. Но не получится, железо, на хрен, отдачей сорвет.

— А в багажник? Будет тачанка.

— Это можно попробовать.

Мы приволокли станковый пулемет и действительно умостили его в багажник. Не ахти как получилось, но если снять заднее сиденье и сорвать крышку, то в принципе можно вести огонь по догоняющему противнику. Пока Гром работал саперной лопаткой, как ломом, я морщился. Багажник было жаль. Наконец он справился и отшвырнул крышку в кусты.

— И что дальше? — спросил я.

— Тебе же Кирилл нужен, а не сосунки? Значит, нет вариантов, надо нам с тобой разделяться.

— А смысл?

— Я отрокам глаза намозолю и потащу их за собой по дороге к Обрыву. Пойдут они за мной, никуда не денутся. К тому же вряд ли их командирам придет идея что мы с такими малыми силами сможем разделиться.

— Логично.

— Ну вот. Я сигану с Обрыва и окажусь в постельке с бабой. А тебе, Сань, расхлебывать остальное. У меня с Кириллом нет таких счетов, как у тебя.

— Да уж. Насчитал я ему за последние дни по самое некуда.

— Значит, так тому и быть. Жаль только бегать придется от руля к пулемету. Водителя бы...

— И авиационную поддержку.

— Ага, — улыбнулся Гром. — В самую точку. Ладно, Сань, лишние проводы — лишние слезы. Времени и так нет ни фига. Вали отсель, я тут поработаю чуток. А освободишься, заезжай на чаек. В баньку, с девками.

— Заскочу, — пообещал я, хотя чувствовал, что никакого чая не будет.

Не будет Гром прыгать с Обрыва. Видел я по его глазам, что не будет. Постарается удержать внимание пацанов до конца, постарается дать мне как можно больше времени на Кирилла. Потому что Кирилла без армии я уже убивал. А вот с армией будет труднее. Тут и так с ним пуп надорвешь...

И самое ужасное, что я понимал — так и для Грома будет лучше. Он тоже понимал. Жизнь только для собственного удовольствия быстро превращает человека в дерьмо. А ему не для кого больше было жить. И дерьмом становиться не хотелось. А тут появляется Саша Фролов, как обычно, в состоянии спасения мира... Удобный случай уйти хорошо. Нет, я действительно его понимал. Особенно после того, как он хлопнул дверцей, оставив меня одного у Ворот.

Грохот далекой перестрелки преследовал меня уже минут пять, заставляя быстрее переставлять ноги. Про Грома я старался не думать. Вот не думать, и все. Иначе напрасные будут потери.

«Шахматист, — подумал я о себе со злостью. — Жертвуем ладьей, получаем ферзя».

Пулемет на плече казался непомерно тяжелым, а никакого другого оружия я не брал. Все оставил Грому для создания достоверной имитации того, что нас двое. Но даже если Кирилла непосредственно охраняет пяток гвардейцев, я все равно их сомну. Теперь жалеть никого не буду, потому что кончились у меня все жалелки. Бывает такой предел. Короче, я шел убивать. Как гладиатор. Как терминатор. Как Ума Турман в фильме про Билла.

ДШК Грома все еще продолжал молотить короткими очередями, когда я различил за деревьями новую базу Кирилла. Она была деревянной — здоровенный рубленый терем в два этажа. Нашел ведь где-то мастеров, зараза... Соваться туда, не зная броду, я не собирался, а потому прилег, установил пулемет и дал три очереди по строению. С треском отвалились ставни с одного из окон. Точное попадание.

Я уже думал, что, несмотря на такую громкую заявку, ответом мне будет полная тишина, когда услышал короткий выкрик Алисы. Умная девочка — предупредила о своем присутствии. Значит, бездумно молотить из пулемета, не зная в точности, где она, уже не получится. С одной стороны — плохо, с другой — хорошо — Алиса, а не Кирилл, была моей конечной целью Кирилл на этот раз был лишь препятствием на пути к ней. Досадным недоразумением. Кошмарным эпизодом в сновидении Бога.