Кристофер Раули - Основатель

— Вы хорошо дрались, — совершенно серьезно произнесла девушка. — Вы ранены?

Волосы ее сияли на свету. Дэйн вдруг почувствовал, что его влечет к ней непреодолимо.

— Ерунда, просто царапина. Да и какая тут драка, я до него даже не дотронулся. Она улыбнулась:

— Все равно вы неплохо дрались. Тарик совсем зарвался, пора было кому-нибудь дать ему отпор. Но он никогда вам этого не простит, мистер Фандан, — Зовите меня Дэйн.

Ему стало вдруг почему-то неловко.

— Ладно, — снова улыбнулась девушка. Дэйну это понравилось. Ему показалось, что улыбалась она только ему.

Неожиданно между ними пролегла тень Раса Ордера.

— Ага, я все думал, найдете ли вы друг друга. Придется мне, видимо, Дэйн, представить тебя моей сестре Лейле. Самый выдающийся бунтарь в нашей семье. Даже отверженная — если говорить о дворце.

Дэйн обнаружил, что не может отвести глаз. Она будто птица, вся изящество и утонченность. И в то же время во взгляде ее светился незаурядный ум.

Она не выказала никаких знаков почтения, полагающихся принцу от женщины семьи Халифи. И характеристику Раса Ордера тоже не приняла.

— Я бы не назвала себя отверженной, Рас. Я в добровольном изгнании. Раз или два в неделю мои дед с бабкой или мои братья мне звонят. Уговаривают «прекратить эти глупости» и «вести себя как следует». И вернуться во дворец.

— А вы предпочитаете пустыню? Она рассмеялась, встряхнув глянцевыми волосами.

— Да нет же, я живу в городе, на Мулхдаре, рядом с Будаин-стрит.

Значит, принцесса любит жить на подозрительных окраинах. Дэйн тут же понял, в чем состоит ее бунт.

— Она могла бы жить здесь, в этой непревзойденной красоте, — развел руками Рас Ордер, указывая, какую именно красоту он имеет в виду, — но предпочитает трущобы.

— Живя на Мулхдаре, видишь мир яснее. А к тому же я часто тебя там видела. Рас, да и остальных моих братьев.

— Появляться — это одно, а жить — совсем другое, — фыркнул Рас Ордер. — Тебе там не место. Она рассмеялась:

— Извините, мессир Фандан, мой брат, как и все они, держится древних традиций. Женщина должна быть под защитой, под паранджой, и так далее.

— А у вас, как я понимаю, взгляды противоположные?

— Разумеется.

И тут Лейла заметила пятно крови на зелени пиджака.

— Так вы все-таки ранены! Вас надо перевязать! Она казалась действительно взволнованной, и у Дэйна голова пошла кругом. Он обнаружил, что она все больше и больше его увлекает и что он не хочет этому сопротивляться.

— Да, я как раз для этого и шел. Но потом я обязательно хочу посмотреть Мулхдар и даже Будаин. У нас на базе «Фандан» такого нет.

— Я бы не советовал, Дэйн, — немедленно вмешался Рас. — Будаин — место опасное, и закон там мало что значит.

Дэйн улыбнулся в ответ:

— Но твоя сестра там живет, так что это не может быть опасно. Кроме того, в этом дворце, как я погляжу, закон тоже не очень в силе. Если тебя это волнует, то странно, что ты не живешь на безопасной базе — такой, как «Фандан-один».

Рас Ордер отвернулся и фыркнул. Дэйн рассмеялся в голос, но когда он оглянулся, Лейлы уже не было.

Дэйн ощутил глубокое разочарование.

Они встретились в баре «Босс», в одном из переулков Мулхдара. Бар был разделен на тихие кабинки, отделанные бронзой и искусственной кожей.

— Так ты все же пришел? — спросила Лейла таким голосом, будто его присутствие было ей глубоко безразлично.

На ней был зеленый шелковый костюм с простым жемчужным ожерельем.

— Ну, я… — Дэйн замялся. Лейла была явно не в том настроении, что во время их последней встречи. Но он пришел, и без охраны. Дэйн попытался пошутить:

— Я ведь сказал, что готов к необычным приключениям.

Шутка не удалась. Лейла приподняла брови и холодно ответила:

— В самом деле? Ну что ж, посмотрим. Она казалась раздосадованной, будто жалела о своем приглашении.

Они поднялись на лифте на рабочий уровень — джунгли белых стен, где вдоль главного коридора сгрудились банки, офисы, небольшие закусочные. Тихий смешанный шум заглушал гудение людских голосов.

Здесь они вышли на Мулхдар, широкую улицу, вьющуюся между палубами базы.

Восточные иероглифы сжимали стены темным орнаментом. Казалось, что они выплывают из пустоты, не было ни верха, ни края. Все ярко-синее или угольно-черное. Освещенные электрическими цветами города-зомби, в которых заключены людские желания, нужды, мечты.

Дэйн с Лейлой продирались сквозь толпу, настолько плотную, что она невольно притиснула их друг к другу вплотную. Как толпа болельщиков на баскетбольных чемпионатах, рвущаяся на стадион «Спектрохом» на базе «Глаз Оберона». На «Фандане-один» Дэйну не приходилось испытывать подобного. Такая плотность толпы доктриной Фандана признавалась психотравматичной и потому была запрещена.

Улицы, разбегавшиеся лабиринтом от Мулхдар-авеню, кишели ресторанами, барами, казино и борделями для любителей всех видов сексуальных развлечений. По составу толпы было видно, как причудливо складывается генетика человечества на внешних спутниках.

Ярче всего выделялись люди из системы Сатурна. Дэйн заметил оранжевых титанцев, голубых адонцев и несколько розовых пинков.

Неожиданно Лейла свернула из кишащей толпы в темный переулок, окруженный перенаселенными домами, где жители сидели на балконах и пожарных лестницах.

Развитые воспитанием инстинкты Фандана запротестовали. Такая декорация наводила на мысль о клаустрофобии, и от этой мысли трудно было избавиться.

Лейла нырнула в какую-то арку, и они оказались на узкой улице. Она упиралась в громадные железные ворота.

Лейла подошла к ним и постучала. Дэйн удивился. Лейла отвергла положение принцессы Халифи, но явно не отказалась от привычек правящей семьи. Она выбрала жизнь на дне мира Халифи, но при этом живет в доме никак не меньше самого дворца.

Их осмотрела телекамера, и затем в одной из половинок ворот открылась калитка. Они вошли в освещенный зеленоватым светом коридор с белыми стенами. Пахло антисептиком.

Человек в светло-зеленом комбинезоне провел их в комнату, выстланную серым линолеумом. Сидевшие за письменными столами люди вскочили, приветствуя Лейлу с очевидной радостью.

В помещении была только офисная мебель и диаграммы на стенах. Атмосфера офиса угадывалась безошибочно. Дэйн наморщил лоб.

Лейла представила Дэйна, и последовал обмен любезностями на интерлингве, но меж собой эти люди говорили по-арабски, и вскоре Дэйн стал понимать в быстрой речи Лейлы лишь отдельные обращенные к нему слова.

Зато он понял, как серьезно в ней ошибся. Это не был дворец. Здесь находились приют, школа и больница.

Из соседних комнат доносились детские голоса и шум. Много голосов.