Кристофер Раули - Основатель

Заметив это, Ибрагим неопределенно хмыкнул и демонстративно отпил из своей чашки.

— Понимаешь, — повел он в воздухе высохшей рукой, — кофе не повредит Фандану, если пить его в шатре Халифи.

В ответ на эту шуточку из тени раздался приглушенный смех, и Ибрагим щелчком пальцев восстановил тишину, но у него самого на губах мелькнула ехидная улыбка.

Дэйн отпил глоток и поставил чашку.

Ибрагим кивнул. Да, это настоящий Фандан, совсем как Эдвард был когда-то. Но беспокоиться нет причин. Позиция Ибрагима неприступна.

— Итак, Дэйн Фандан приехал навестить меня, врага своего родоначальника. Очень интересно. Точно как говорят у нас: «Все заблудившиеся лошади находят дорогу домой, даже те, которых там и не ждут». — Ибрагим отпил еще кофе и продолжил:

— Конечно, я внимательно следил за твоей карьерой, друг мой. Я знаю, что дед сильно заботился о твоем образовании.

— Это так, — кивнул Дэйн.

— А тогда ты без труда усвоишь некоторые сведения по истории человечества. Черные глаза сверлили насквозь.

— Я постараюсь.

— В этой истории прогресс всегда двигали небольшие группы. Обычно в них собирались отверженные, выброшенные за борт, ненавидимые всеми остальными. Ты согласен?

— Да.

— Очень хорошо. Все самые великие и процветающие культуры начинались с периферийных групп, выживших на окраинах цивилизации. Вспомни древних греков, или раннеисдамских арабов, или колонистов Америки. Во всех этих культурах люди ради успеха рисковали жизнью. Чтобы добиться величия, надо поставить на карту все — это трюизм.

Ибрагим остановился, кивнул, будто продолжая сам с собой какой-то разговор, и неожиданно заговорил снова:

— И сейчас, мой юный друг, ты почти отверженный.

Дэйн обнаружил, что не может отвести глаз.

— Тебе ведь нужны деньги, и много. Дэйн молчал. Ибрагим улыбался. Прямолинейная порода эти Фанданы. «Сделано компанией Фандан» — точное для них клеймо. Инженеры, банкиры, строители и ни одного художника или музыканта. Олухи белой расы. «Сделано компанией Фандан» — это будет их эпитафией. Молчание нарушил Ибрагим:

— Так или иначе, передо мной стоит сложная задача. Надо ли вступать в твой проект, рисковать капиталом и жизнью ради прыжка в неизвестность?

Дэйн наконец подал голос:

— Дед говорил, что у вас есть наши разведданные, так что вы полностью в курсе.

— Да.

— Тогда вы знаете, что это только вопрос времени.

Ибрагим пожал плечами.

— Все правильно. Только вот некоторые считают, что надо вкладывать деньги в оружие, и тогда мы сможем защитить себя.

— Мы не можем драться с землянами, и вы это знаете. Мы проиграем, потому что нас изнутри разъест гниль Ганг ан Бу. Страх перед ГБ сдерживает нас уже сейчас.

— Но можно сделать очень сильное оружие, направленное против самой Земли.

— Сомневаюсь, что это ваше еще невыдуманное оружие сможет уничтожить системы лазерной защиты. Да еще так быстро, чтобы главный флот Земли не успел подойти к нашей Системе — иначе нам придется капитулировать. И вообще этот вопрос чисто теоретический. Страх перед ГБ не даст нам вооружиться.

— Ну и где же наша единственная возможность? — усмехнулся Ибрагим. Он знал, что все это правда.

— Мы должны достроить корабль и бежать. Это наш единственный шанс. Второго корабля не будет.

Повисла продолжительная пауза. Десять секунд. Пятнадцать.

Ибрагим оценил момент. Время настало. Халифи правили в своей системе. Но пора было идти дальше, навстречу предназначению. В межзвездной пустоте они будут править целыми мирами.

— Возможно, ты прав, юноша.

В черных глазах Ибрагима мелькнули искры, но неизвестно, что они значили. Шейх хлопнул в ладоши, чтобы подали еще кофе.

— А скажи мне, окупился твой последний маневр на белтвайдском рынке?

Дэйн пожал плечами, чтобы голос не сорвался. Но колебался только мгновение.

— В общем, вполне. Откуда старый хрыч узнал? Ибрагим усмехнулся снова:

— Кое-кто из нас здорово нажился на этой панике.

Теперь стало понятно, кто на прошлой неделе обрушил водяной рынок, отвечая предложением на их спрос!

Аделаида, Тоуб и Мелисса обменялись угрюмыми взглядами. Мелисса вспыхнула. Секретность — ее забота, и похоже, она проглядела агента Халифи.

— А еще ты недавно прикупил пять процентов акций компании «Каллисто Крио Бакто».

Ладно. Хватит. Дэйн поставил чашку на блюдце.

— Похоже, вы много знаете о моих делах.

— Да, молодой человек. Знать такие вещи — моя работа. Но все же для моего удовольствия расскажи мне сам.

Дэйн посмотрел в упрямые старческие глаза. И уступил.

— Да, мы действительно купили пять процентов акций. Они создали новый штамм, и это дает коренное улучшение эффективности работы со льдом.

— Я это знаю. Дело в том, что я решил купить эту компанию целиком. Видишь ли, мы вложили много денег в генетику штамма «Макретериал». И этот новый продукт может нам испортить дело. Я уже скупил ККБ на сорок шесть процентов, теперь я хочу получить твои пять, и тогда мы этот новый штамм прикроем.

Дэйн выдержал борьбу с собой.

— А что я получу взамен? Ибрагим вновь улыбнулся, и глаза его были так же непроницаемы.

— Наше хорошее отношение. И определенную финансовую поддержку. Вместе мы сможем закончить твой корабль.

— Должен вас предупредить, Халифи-бей, что в этом случае «определенная финансовая поддержка» окажется очень немалой.

— Ты скоро узнаешь, что у нас глубокий кошелек, мой юный друг. Кредит — не проблема, в этом можешь на нас рассчитывать.

Они пожали друг другу руки, и Дэйн почувствовал, что кладет голову на гильотину. Оставалось ждать, когда упадет нож.

Дворец Азрак был архитектурным чудом. Мраморное здание с четырьмя парящими башнями, а на них — небесного цвета купола. Они окружали центральный купол, тоже крытый голубой черепицей, и весь изящный ансамбль, казалось, летел. О красоте дворца ходили легенды, и не зря «Левенук синтропик дайджест» включил его в «Семьдесят великих зданий».

В знак высокой чести Ибрагим устроил для Дэйна Фандана прием на окружающей дворец террасе, откуда открывался отличный вид на верхнюю палубу Римал-Сити. В искусственном вечернем освещении купола мечетей по всему Рималу были очерчены оранжевым ореолом. Золотые лучи подсвечивали деревья парков и отражались в окнах небоскребов.

На террасе стоял гул. Гости ходили туда-сюда по голубому паркетному полу, на котором арабской вязью были выгравированы полуметровыми буквами слова из Девяносто третьей Суры Корана.

Не сиротой ли Он нашел тебя, И — приютил?

Не блуждающим ли Он нашел тебя, И — на прямой путь постановил?

Ибрагим восседал в углу на огороженном веревками троне под охраной гиганта Амеша — воина-невольника. Его беседы удостаивались лишь избранные гости.