Кристин Раш - Новое восстание

— Поставь его на землю, Чуи.

Чубакка взвыл.

— Я сказал, поставь его на землю.

Мало ему этих пятерых, теперь еще собственного напарника придется уговаривать.

Чубакка отнес суллустианина к потоку слизи и разжал хватку. Селусс взвизгнул так, что у всех заложило уши. Оба вуки даже заткнули уши ладонями. Потом Селусс шлепнулся в слизь, разбрызгав ее по коридору. Запах заметно усилился. Хэн успел отскочить, а пятерым контрабандистам пришлось вытирать с себя желто-зеленую мерзость.

Селусс выбрался из лужи и вырвал у Хэна свой бластер.

— Берегись! — заорал Соло.

Чубакка потянулся за оружием, но было поздно. Селусс выстрелил.

Ландо ждал почти всю ночь, и это было очень долго. Он старался уснуть, но ему снились сны. Сны, которые ему не нравились. Воспоминания — в основном Хэн, замерзающий в карбонитовой камере. Что происходит… дружище? Хэн задавал этот вопрос снова и снова. Ландо пытался ответить, что это не он, что Вейдер… он не мог говорить. А потом ему снились лапы Чубакки, сжимающие ему горло, и вуки тоже все время повторял, что Ландо мог предотвратить…

Ландо мог…

… предотвратить…

Он сел на койке, закутавшись в тонкое одеяло. Ему было холодно, несмотря на то, что он очень аккуратно настроил термодатчики. Он давно уже не думал об этом кошмаре, зато сейчас в деталях вспомнил ощущения от него.

Он всегда просыпался, чувствуя, как ему холодно. Он в жизни так не замерзал. И холод шел изнутри. Как будто…

…как будто это его сунули в карбонитовую камеру и оставили умирать.

Ландо посмотрел на экран монитора. Никаких известий с Корусканта. Он оставил сообщения для Хэна, Чуи, Леи и даже для Зимы. Он повторял эти срочные сообщения, но ответа на них не приходило. Обычно хоть кто-нибудь отзывался.

Он даже попробовал связаться с Явином, понадеявшись, что уж Люк-то должен знать, куда все подевались, но нашел там лишь Стриена, который ответил, что Люк срочно улетел на Корускант, но никто не знал, чего ради.

После этого Ландо оставил несколько сообщений для Люка. Одно он послал на комлинк его истребителя (послание вернулось), на Корускант и в Императорский дворец. Затем попытался добраться до Мон Мотмы, адмирала Акбара и Веджа Антиллеса. Он даже направил сообщение для всех членов Внутреннего Совета.

Не ответил никто.

Ну хоть кто-нибудь ему ответит?!

Ландо был в панике. Вот-вот застучат зубы. Он вылез из постели, завернулся в самый теплый, самый плотный балахон и налил в чашку горячего протеинового напитка с Айтта. Обхватил чашку ладонями, чтобы согреть хотя бы пальцы. Затем уселся за компьютер, постарался успокоить нарастающую панику и вызвал Мару Джейд.

Она ответила так поспешно, что он еще больше испугался. Он почти был уверен, что она тоже пропала. Мара сидела в рубке «Дикого Каррде», принадлежащего Когтю Каррде. Также принадлежащий Каррде ворнскрс сидел рядом с ней.

— Не можешь провести без меня даже пару дней, а? — усмехнулась она.

— Без тебя мгновения кажутся годами, — сказал он, сообразив, что обязан подшучивать над ней, даже если настроение для этого совсем неподходящее.

— Бывает и хуже, — отозвалась она, внезапно став очень серьезной. — Что случилось?

— Целый день пытаюсь разбудить Хэна и Лею и не могу, — сознался он. Сдерживать беспокойство он уже не мог. Ландо даже спрятал руки под стол, чтобы Мара не видела, как они трясутся. — Вообще-то я вообще ни с кем на Корусканте не могу связаться.

— Не удивительно, — хмыкнула Мара. У Ландо заледенела спина. Мара не улыбалась.

— Ты был чем-то занят, верно? — спросила она. Новости. Важные новости. Новости, которые ему надо услышать.

— Не играй со мной, Мара.

— Я не играю, Ландо. В том секторе был большой бум.

— Что было?

— Взрыв. В Зале Сената, — ее губы сжались в тонкую линию. В рубку заглянул Каррде и остался, увидев на экране Ландо. — Не бойся. Из того, что я слышала, у Органы Соло всего лишь пара царапин, а Хэн и близко не подходил к Залу.

— А Люк?

— Его вообще не было на Корусканте. Но погибло много народу, а еще больше ранено. В коммуникационных линиях сейчас полный хаос, — Мара оглянулась через плечо. Каррде сел в соседнее кресло.

Ландо облизал пересохшие губы. Он так и знал, что все плохо. Он не знал — насколько.

— Я думал, ты сказала, что взорвали Зал Сената…

Мара кивнула.

— Все пытаются связаться с Корускантом. От политиков до родственников.

Часть линий просто вышла из строя.

— Там, должно быть, такая неразбериха, — вступил в разговор Каррде.

— Это точно. Но хоть транспорт туда летает?

Каррде кивнул:

— Но это не то место, куда я бы хотел поехать, Калриссиан. Из того, что я слышал, все там ждут следующей атаки.

…мог предотвратить…

ФЕЙЕРВЕРКИ

СОЛО В КУРСЕ.

ФЕЙЕРВЕРКИ.

— Ландо, что с тобой? — у Мары был озабоченный взгляд.

— Ты сказала: с Хэном все в порядке?

Она кивнула.

— Кто это сделал?

— Если бы они знали, — опять вмешался Каррде, — Корускант сейчас не стоял бы на голове.

— Ландо?

Калриссиан хмурился.

— А чем Джаррил занимался в последнее время?

Каррде откинулся на спинку кресла. Затем посмотрел на Мару. Та пожала плечами.

— Я не работал с Джаррилом года два, может быть, больше.

— Ты не ответил, — сказал Ландо.

— По-моему, тебе стоит слетать в «Приют», — отозвался Каррде.

— Я не могу там появляться, — оборвал его Ландо, — я думал, ты знаешь.

— А при чем тут Ажаррил? — удивилась Мара.

— Спроси своего приятеля.

— Каррде?

— «Приют» сейчас не тот, что был когда-то, — сказал Каррде. — Не то место, которое я с радостью обсуждаю, Калриссиан.

И не по открытой линии. Что ж, Каррде умел все объяснить.

ФЕЙЕРВЕРКИ.

Джаррил был на Корусканте.

СОЛО В КУРСЕ.

— Спасибо, — сказал Ландо. — Я скоро с вами свяжусь.

Он отключился раньше, чем кто-то из них смог еще что-либо сказать. Сон был в руку.

Он не может без риска слать сообщения, которые никто не получает.

Он должен лететь на Корускант.

Он должен предупредить Хэна, пока еще не поздно.

Куэллер распахнул настежь дверь в кабинет Фемон. По бокам шла охрана, но он махнул им рукой, чтобы не вмешивались. Он хотел, чтобы они смотрели, не действовали.

Фемон сняла со стен маски смерти. Без них помещение выглядело довольно странно. Не единственное изменение. Фемон тоже изменилась. Она начисто оттерла лицо. Он уже почти забыл, как она выглядела без грима. Годы оставили свои следы. Но она все еще оставалась потрясающей женщиной с белой кожей и темно-синими глазами.

Она не удивилась, увидев его.

Но пятнадцать охранников, что пришли вместе с ним, удивились, увидев ее. Их лица были спрятаны под шлемами штурмовиков, а Куэллер все равно ощущал их изумление.