Сергей Фрумкин - Предназначение

Дороги до амфитеатра Горн не заметил. Тысячи людей собрались, чтобы приветствовать прославленного гладиатора в сверкающих золотых латах и в шлеме с пышными перьями. Но принц не слышал их восторженных криков. Хозяева — он их ненавидел. Он готов был броситься в эту толпу с мечом, который не остановили бы никакие препятствия, который в руках Мастера превращался в оружие, смертоноснее излучателя или поляризатора. Он готов был уложить на ступенях стилизованного под древний земной Колизей амфитеатра всех этих беснующихся любителей жестокости в придачу с их прислужниками и охранниками. Но одновременно с ненавистью и желанием отомстить юноша чувствовал отупляющее ощущение беспомощности. Он ни разу не позволил простолюдинам взять над собою верх! Невзирая на муки, он ни разу не изменил своим принципам! Но враги стали играть не по правилам! Они стали играть нечестно!..

Подавленный подлостью Хозяев, Горн шел, как зомби, не думая и не зная, что станет делать, когда наступит время принять решение. Как зомби, он лежал некоторое время в массажной ложе, разогревающей его мышцы. Как зомби, прошел медицинский контроль на отсутствие допинга. Как зомби, шагнул на арену.

Меч нетерпеливо дрожал в его руке, глаза смотрели на пол арены, а в голове было пусто и гадко. Зал шумел, кто-то аплодировал, кто-то трубил в трубы.

Рев тысяч глоток и переливы незнакомого боевого марша сообщили юноше, что противник тоже вышел на арену. Горн не хотел видеть лица этого человека. Он не хотел думать. Заточенное до нескольких молекул лезвие должно было решить исход дела быстро и безболезненно. Противник ведь не был Избранным, он не брал уроков в Школе, он не ждал стремительного удара по горлу…

Горн слышал звон лат приближающегося врага, боковым зрением видел ползущую по арене тень. Подали сигнал начинать, но юноша не шелохнулся. И лишь когда инстинкт подсказал принцу, что враг в зоне поражения, Горн рванулся с места, с немыслимой скоростью описал мечом ослепляющий блеском круг и молниеносно выпрямил руку, чтобы по касательной пересечь место, где находилась защищенная латами шея.

Секретный прием был настолько опасным, что отразить его мог только человек, знавший секрет защиты, — у любого другого шанса не было. Игрушечные лезвия, которыми Горн дрался во время прежних боев на «Айсберге», здесь не годились. Завершающий удар выходил слабым и требовал особой заточки стали. Этот удар убивал. Горн не хотел вспоминать его до встречи с Фаором. Но сейчас один прием так просто решал все проблемы…

Однако вместо свободного движения от плеча к плечу, рука юноши почувствовала преграду, в глазах парня блеснули искры, а его уши услышали благородный чистый звон меча по мечу, тут же накрытый ревом зрителей, восхищенных и неповторимым нападением, и блистательной защитой…

Ошеломленный неудачей Горн вышел из транса и поднял глаза на того, кто знал тайны Школы. Гладиатор другой станции был в латах багряного золота. Высокого роста и могучего телосложения — его облик и стремительный взгляд внушали неосознанную тревогу, выдавали настоящего профессионала. Рогатый шлем был без забрала и позволял увидеть волевое лицо…

Горн не поверил своим глазам: лицо противника оказалось до боли знакомым!

— Латорон?! — простонал принц.

Богатырь нахмурился и тут же потрясенно открыл рот… Он вспомнил голос! Горн поднял свое забрало.

— Ваше высочество. — Латорон замотал головой, стараясь остановить хлынувшие из глаз слезы радости. — Вы живы!

Сурад предоставил Нортему честь сидеть рядом с собой на центральной лоджии среди самых влиятельных отцов города и наиболее прославленных гостей станции. Так ему было удобнее контролировать ситуацию. Об уважении или расположении к владельцу успешного гладиатора не могло быть и речи.

— Что там у них происходит? — встревожился Сурад.

Нортем нервно пожал плечами и поспешно отдал охране приказ по связи.

Горн и Латорон одновременно почувствовали укол боли в области сердца. Оба посмотрели на лоджии, где расположилась элита «Айсберга». Горн презрительно усмехнулся невидимому Хозяину и вновь обратился к своему бывшему офицеру.

— Как ты сюда попал? — все еще не веря своим глазам, воскликнул парень. — Как это возможно… Латорон виновато склонил голову.

— Угодил в капкан, ваше высочество, — печально пробасил офицер.

— Какой капкан? — удивился Горн. — Как ты стал гладиатором?!

— Я нашел Мэнриота. — объяснил богатырь.

— Нашел?! — Горн обрадовался, но тут же вновь помрачнел, сознавая, что подлец торговец едва ли получил по заслугам, раз верный офицер стоит на арене. — Но как…

— Меня обманули, — горько вздохнул Латорон. — ваше высочество, это настоящий змеиный клубок! Повязаны крупные шишки! Даже среди Белых Монахов…

— Хамовников?!

— Не все… некоторые… На Данаготе работал настоящий конвейер. Все в деле — и правители, и служба безопасности, и Хамовники… Я ничего не знал. Подал заявление на общегалактический розыск. Ворвался в мэрию Ценона, прижал их к стенке, заставил организовать встречу, с Мэнриотом…

— И что же?

Богатырь посмотрел исподлобья, как набезобразничавший ребенок.

— Клюнул на заверения мэра, обещавшего искупить вину всей планеты и решить проблему силами местной полиции.

— Вы попались в ту же ловушку, что и мы с Хонтеаном?! — ужаснулся юноша.

— Со мной было десять парней, — убито сообщил офицер. — Всех парализовали. Больше я их не видел. Космическая станция, прибор за ухом…

— А остальные? А галеон? Латорон немного оживился:

— Галеон в порядке! На нем девяносто человек под командованием лейтенанта Колата!

— И что они делают?

— Ищут вас! Пусть я попал в беду, но вас ищут и без меня! О вашем исчезновении знает весь космос! Каждый патрульный крейсер получил наш запрос! Я сообщил домой, сообщил всем службам, сообщил Хамовникам и королевским семьям! Вас все ищут!

— Они знают, что я гладиатор? Латорон покачал головой:

— Откуда? Я ведь тоже не знал, что Мэнриот работорговец…

— Что там происходит?! — уже свирепея, повторил Сурад. — Они так и будут беседовать?!

Горн и Латорон одновременно скривились — на этот раз болевой удар оказался гораздо сильнее. Перед глазами принца появилась Ильрика: девчонка скрутилась на полу своей камеры и закричала так, что у Горна едва не лопнула барабанная перепонка.

— Латорон! — побледнев, прошептал юноша. — Мы должны драться!

— Как это?! — остолбенел богатырь. — Я с вами?!

— Латорон, поверь мне, так нужно!

— Ну нет! Я не посмею поднять на вас руку!

— Я тебе приказываю, Латорон! Пока мы будем сражаться, появится время, чтобы решить, что делать. Если остановимся — нас убьют!