Сергей Чекмаев - Анафема

Полтора года назад Марина решила, что отец Базиль просто избегает упоминать имя Господне всуе или не хочет доверять святое слово такому греховному изобретению, как компьютер. Но вслух-то он делает это постоянно, а когда диктует, просит вставлять в текст фразы с именем Господа, так, мол, лучше подействует!

Выходило так, что батюшка просто боится увидеть имя Божье написанным.

Девушка вздрогнула от странной мысли, попыталась представить, откуда может происходить такой запрет, но в этот момент отец Базиль вернулся.

— Не устала? — весело спросил он.

— Нет, — сказала Марина и подумала: «Все-таки он удивительно заботливый!».

О своем открытии она больше не вспоминала.

В самом конце осени Петр Симеонов привез из Каменца двух невысоких, плотных ребят.

— Это мои ученики, — сказал отец Базиль. — Знакомься, это брат Димитрий и брат Федор. Только-только из духовной семинарии. Приехали мне помогать.

Марине поначалу было интересно — все-таки новые люди, в Синем Колодезе нечасто встретишь незнакомое лицо.

Но оба ученика оказались людьми малообщительными и угрюмыми. Во время совместных трапез у отца Базиля разговорить их не удавалось. От Марфы Демьяновны Марина узнала, что она не одна интересуется новичками. Зойка, которая теперь редко когда прибиралась в доме священника — хватало и тех, кому батюшка назначал послушание, — тоже попыталась познакомиться с Димитрием и Федором. Особенно — с первым, почему-то ей именно он показался более привлекательным.

Однако что-то у нее не заладилось.

— Скучные они какие-то, — рассказывала она. — Слова не вытянешь, шуток не понимают. А больше всего любят на заднем дворе скакать.

— Как это? — не поняла Марфа Демьяновна.

— Да просто. Как по телевизору показывают. Прыгают, бьют друг дружку, иногда голыми руками поленья колотят и топора никакого не нужно. А тут чего выдумали — посреди овина подвесили мешок с сеном, и давай по нему ногами молотить. И красиво так выходит, я вам скажу. Особенно у Димитрия. Ловкий парень.

Потом Марина и сама видела, как тренируются братья. Действительно, больше всего это походило на сцену из стандартного гонконгского боевика середины девяностых: верткие и подвижные ученики отрабатывали удары, блоки, приемы защиты. Наверное, это был какой-то стиль боевых единоборств, но Марина в них не разбиралась.

Набравшись смелости, она задала вопрос отцу Базилю:

— Зачем здесь, в Синем Колодезе, мастера каратэ? Других стилей Марина просто не знала, а вот «каратэ» почему-то всплыло в памяти. Наверное, во всем виноваты фильмы.

— Это не каратэ, а русбой, наше древнее боевое искусство. Все-таки кунг-фу, таэквондо и прочие айкидо разрабатывались для щуплых, жилистых, подвижных азиатов. Русскому человеку они не совсем подходят из-за иной конституции тела…

Заметив, что Марина смотрит на него едва ли не с открытым ртом — ну еще бы: священник, спокойно рассуждающий о боевых единоборствах! — отец Базиль поправился:

— По крайней мере, мне так рассказывали. Что же до твоего вопроса… Ты же знаешь, здесь недалеко в двадцати семи километрах колония строгого режима. Оттуда изредка бегут, бегут озлобленные, доведенные до крайности преступники. В прошлом году сколько таких случаев было?

— Три или четыре… — попыталась припомнить Марина.

— Для таких людей Божьи заповеди — ничто, они могут убить, ограбить. У нас они пока, спасибо Господу, не появлялись. А если следующие пойдут не на запад или юг, а в Синий Колодезь? Места у нас глухие, расстояние между деревнями по десять-двадцать километров. Никакая подмога не успеет. Тем более что ближайшее отделение милиции — в Каменце.

— Но у наших же ружья есть! — воскликнула Марина.

— Ты что, хочешь, чтоб в моем приходе случилось смертоубийство! — загремел отец Базиль. — Не будет того! Господь не попустит! Мой долг перед Богом — защищать прихожан. Братья Димитрий и Федор прекрасно обо всем позаботятся, они тренированные воины, знают, как разоружить и обездвижить человека, не убивая его. Я специально попросил их не ехать сразу ко мне после окончания семинарии, а пройти обучение в спортивной школе русбоя, в Екатеринбурге.

Марина живо вспомнила письмо. Действительно, там шла речь о каких-то инструкторах и о плате за обучение.

Честно сказать, ответ отца Базиля ее не удовлетворил. Слишком уж грозными бойцами казались Федор и Димитрий, никак не похоже, что их учили только защищаться. Да и вряд ли можно постигнуть все тонкости стиля за каких-нибудь полгода.

Нет, Марина даже и подумать не могла, что отец Базиль может ей лгать. Скорее всего, он просто не захотел объяснять все тонкости или пугать ее.

Девушку осенило. Ну конечно! Места здесь действительно опасные, кругом действует право сильного — кто захватил землю, тот и прав. Если в собственности завод, лесопилка или шахта — значит, хозяин. Скорее всего, кто-то потребовал с отца Базиля долю или предложил «защиту», как это водится, криминальную. При всем христианском смирении батюшке смелости не занимать — мог и отказаться. Начались угрозы, тогда он просто нанял себе телохранителей.

Стройная теория рассыпалась в один миг. Когда Федор после очередной тренировки, ухая, обливался студеной водой из колодца — ночами уже случались заморозки, и вряд ли она была теплее трех-четырех градусов — Марина приметила на его плече знакомую родинку, почти такую же, как у нее: хвостатые запятые, расположенные треугольником. Кожа вокруг покраснела — видимо, у Федора папиллома тоже часто чесалась.

Но больше всего Марину смущала хозяйственная деятельность отца Базиля. После памятной рубки лиственниц, когда колодезяне взялись заготовить дерево для школьной мебели, но немножко перестарались, вся деревня ждала обещанного батюшкой трейлера с леспромхоза.

Машина действительно пришла, экспедитор долго сидел в доме отца Базиля, и что-то обсуждал со священником. Все это время водитель спал в кабине, пока измученные любопытством деревенские жители не преподнесли ему стакан хорошего самогона с закусью.

Конечно, он не отказался, с благодарностью принял угощение. Тогда-то Петр Симеонов и спросил:

— Слушай, Аркадий, скажи, а что твой спутник так долго с батюшкой обсуждает?

— А вы не знаете? — удивился водитель. — Священник ваш просит за товар долю в лесопилке под Каменцом. Наш-то директор давно хотел ее продать: денег не приносит почти, одни убытки. Но раз покупатель нашелся, заломил подороже. Но поп тоже не лыком шит оказался: свою линию гнет. Вот и рядятся. Если договорятся, послезавтра управляющий с договором приедет.

Он и вправду приехал. Ударили по рукам, лесопилка отошла к отцу Базилю. Батюшка поднял ее буквально в считанные месяцы, съездив туда от силы раз пять, вряд ли больше. В первую очередь уволил оттуда всех китайцев, хороших, но слишком дорогих и малосильных работников. В бревно, которое простой мужик унес бы один, они впрягались по двое, а то и по трое. Потом договорился с жителями соседней деревни, Подмикитовки, пообещав им какую-никакую зарплату (по местным меркам — неплохие деньги) и дерево на строительство нового клуба. Да и с работой в тех местах было не очень, так что помочь отцу Базилю люди согласились с радостью. Учить никого не потребовалось: что за мужик, если не может свалить дерево и распилить его на доски!