Николай Басов - Тотальное преследование

Еще Володя, убедившись, что Тому интересен этот разговор, сообщил, что заказов на верфи полно, а зарплата поднялась уже настолько, что он сам подумывает, не вернуться ли? В общем, Том еще поболтал бы с ним, но Лариса заставила торопиться, ей не терпелось опробовать новинку.

Телевизор этот Ларе так понравился, что она повесила его в главной комнате, а старый переставила в комнату к Лете и объяснила очень просто: у нового телика оказалась такая функция, как три дополнительных экранчика сбоку, поэтому можно было смотреть четыре передачи разом, не перескакивая по каналам, а для Леты это, мол, слишком «жирно».

Оторваться от нового телевизора было нелегко, как будто он чем-то манил, что-то такое делал с мозгами. И не столько обслуживал человека, сколько… назначал своей приставкой. Его даже выключать не хотелось. Том, разумеется, сразу вспомнил про двадцать пятый кадр и еще о каких-то наводках на сознание человека посредством скрытого цвета… Но делать с этим все равно ничего не стал. Потому что и сам смотрел… в это окошко с удовольствием.

Новый аппарат действительно помогал расслабиться после работы. При этом самому Тому больше всего нравились неожиданно появившиеся в избытке передачи о строительстве постоянной базы человечества и мекафов, разумеется, на Луне. Это было действительно здорово и даже более красиво, чем строительство геостационарных баз над Землей. Это поражало воображение. Или оживляло память прошлых десятилетий, когда люди так мечтали добраться до Луны, высадиться на этом природном спутнике, походить по нему, сыграть в футбол или просто развесить флаги и прочие игрушки, как на новогодней елке. Это возвращало Извекова во времена мира и спокойствия, почти детства…

На этот раз строительство, как понял Том, было даже более масштабным, чем все прочие проекты мекафов. Они размахнулись, собираясь строить четырнадцать наружных куполов с довольно большими окнами, чтобы наблюдать звезды на лунном небосклоне, а также более полутора тысяч разных помещений, заглубленных в грунт, иногда уходящих до километра под поверхность. Это были заводы, станции, предприятия жизнеобеспечения и просто склады со всем необходимым на случай если что-то пойдет не так, как задумано. Хотя, как иногда с тоской думал Том, для самих мекафов в этом было мало новизны. Они, скорее всего, делали свое дело, чтобы остаться на Земле навсегда, и при этом выходило, что выбора у людей не было.

Еще по новому телику Тому довелось просмотреть с десяток новоявленных мыльных телесериалов. Вот тут восхищаться было нечем. Все было предельно просто и однонаправленно. Люди были сволочами, которые, как и в прежних голливудских боевиках, только и делали, что бегали и стреляли из пистолетов в красномундирных. А потом мгновенно стали «хорошими парнями» и под предводительством мудрых и необычайно благородных мекафов принесли на свою планету всеобщие идеалы прогресса и мира. Их нужно было, разумеется, остановить, чем и занимались те, кому положено… Или очередной герой, без сомнения воспитанный на идеалах гуманизма и процветания, ради чего он и уничтожал тупых повстанцев пачками, не задумываясь о прочих проблемах.

Это было бы смешно, если бы русским, как во времена системного предательства ельциноидов, такое уже не пришлось разок испытать. Тогда тоже по всем каналам вдруг принялись крутить почти такие же боевики, где подлецами и тупицами были эти самые русские, мечтающие только о величии «России-матушки» под соусом, разумеется, тоталитаризма или какой-нибудь иной диктатуры. Так что, в общем, совсем оскорбленным Том себя не чувствовал – к чему привык, то уже было не вытравить.

Из сколько-нибудь достоверных передач Извекову понравилась только одна. В ней на базе новых, только что освоенных генно-инженерных идей, заимствованных у мекафов, некая международная банда в Европе изобрела очень долговременный наркотик, вызывающий повышенный уровень серотонина в мозгах, вплоть до постоянной, длящейся неделями эйфории. И когда эту банду раскрыли, их довольно безжалостно расстреляли. Причем публично, словно в Европе возник некий вариант шариата вместо полноценной судебно-правовой системы. Хотя, если уж на то пошло, судить за причастность к постоянно действующей криминальной группировке, пожалуй, было правильно. Иначе этих ребят с совершенно гангстерскими замашками остановить было невозможно, особенно в России, коррумпированной чуть не до последнего, самого мелкого чинуши.

Из курьезов, вызванных новым увлечением смотреть по телику чуть не все подряд, Тома позабавили дискуссии на тему многоженства. Причем об этом серьезным тоном говорили «настоящие» на первый взгляд сексологи, психологи и социологи. О том, что на многих территориях, как теперь все чаще стали называть страны и государства, это явление уже существовало в виде развитых и социально опробованных норм и обычаев, разумеется, тоже частенько упоминалось. Эти, купленные чинами, должностями и высокими личностными тарифами «спецы» не желали думать, что кто-то может не согласиться с ними, даже если они будут об этом талдычить часто и долго.

От этого смотреть телевизор Тому постепенно расхотелось. Хотя Ларисе, кажется, понравилось сидеть втроем, с Летой, на диване и бездумно следить за тем, что им скармливают. Она, конечно, пробовала спорить против многоженства, но уже через недельку-другую стала говорить, что Земле, особенно тем районам, которые занимает Россия, требуется много рабочих, воспитанных с учетом новых реальностей, а следовательно, и такая крутая мера не слишком уж бесчеловечна… Тем более есть примеры и конфуцианского Китая, и мусульманских стран.

А у Тома получилось как раз, что почти все его предварительные работы оказались исполнены, сданы и даже, по слухам, благосклонно приняты начальством, и он заскучал. Потому что ему стало ясно: даже работа, как ее не исполняй, сколько сердца и ума в нее ни вкладывай, полным спасением от этой жизни для него не станет. По этой причине, кажется, он снова принялся гулять по городу поздними вечерами, находя в одиноких прогулках отдушину от тоски, которая навалилась на него. Его предупреждали, что он может попасть в неприятную ситуацию, особенно с патрулями, но даже красномундирные теперь вели себя вежливо, тем более что появились переносные сканеры. Они просто считывали чип, зашитый под кожу правой руки Тома, и, как правило, вежливо расспросив о чем-нибудь незначительном, отпускали.

Но однажды Извеков попал в тот район, где когда-то жил и где находилась его общага. Это было на полпути к промышленной зоне города, вернее, к его прежней промзоне. Теперь-то заводы строились иначе и по-другому. Уж кому-кому, а Тому об этом было отлично известно. Он потом спрашивал себя, что привело его туда – ностальгия по прежним временам, глупость или задумчивость, которая, что ни говори, иногда заставляет делать человека такое, чему он потом и сам удивляется… В общем, он зашел туда и попал на самый настоящий гоп-стоп.