Ольга Громыко - Плюс на минус

- Уверен? - недоверчиво переспросила Леночка.

- На все сто! - соврал я, плюхаясь рядом. Объяснение, что полную уверенность в таком деле может дать лишь саперно-следственная бригада после разборки машины на очень отдельные винтики, - такое объяснение было бы сейчас явно не в тему. - Заводи мотор и выруливай.

Леночка, на свою беду, оказалась слишком проницательной, чтобы проникнуться моей фальшивой уверенностью. По крайней мере, ключ она провернула с обреченным видом президента, нажимающего красную кнопку.

Мотор чихнул, прокашлялся и заурчал. Девушка шумно выдохнула.

- Куда ехать?

- Для начала вырули на Орловскую, - велел я, - и езжай по ней. Особо не гони, шестьдесят держи, и хватит.

- А потом?

- А потом я скажу куда! - рыкнул я чуть резче, чем стоило.

- Не ори на меня! - огрызнулась Леночка.

- А ты дурацких вопросов не задавай, - угрюмо посоветовал я. - Лучше за дорогой следи.

Судя по кошачьему прищуру блондинки, следующим вертевшимся у нее на языке вопросом было: "Не поторопились ли врачи выписывать тебя из госпиталя?" Однако Лена - очко в ее пользу - эмоции свои сдержала и даже с места тронулась не рывком, как в прошлый раз, а вполне плавно.

Как я и ожидал, в воскресную ночь Орловская была практически пуста. За пять минут нас обогнал всего десяток машин, в основном грузовых. Плюс фургончик "скорой" и тройка байкеров - без глушителей на мотоциклах, шлемов на головах и намека на тормоза внутри черепушек. Напряжение тем не менее нарастало.

- Видишь? - почему-то шепотом спросила Леночка и, не дождавшись моего кивка, ткнула ногтем в стекло заднего вида. - По-моему, это они!

- По-моему, тоже. - Ошибиться было сложно, потому что сейчас позади "гольфика" виднелась лишь одна пара фар. И, насколько мне казалось, маячили эти фары едва ли не с момента нашего выезда со двора. Метрах в трехстах позади, не приближаясь, - а ведь новые, ксеноновые. Вряд ли поставлены на какой-нибудь издыхающий "запор", для которого и полсотни в час - все равно что первая космическая.

- Сейчас убедимся точно. - Мы уже проехали Сурганова и свернули на Черного. - А ну давай влево по Толбухина!

- Ты что, там же одностороннее движение! А вдруг навстречу машина?!

- Значит, на тротуар заедешь!

- А вдруг навстречу пешеход?!

- Ничего, перепрыгнет! - начал терять терпение я.

- Нет, я так не могу! - возопила обескураженная фифа. - Хочешь - сам за руль садись!

- Могу и сесть!

Об этих запальчивых словах я пожалел сразу, но было поздно - Леночка притерла "гольфик" к обочине, бодренько обежала машину и, распахнув мою дверцу, ткнула пальцем в освободившееся водительское кресло:

- Давай!

Если дама о чем-то настойчиво просит, заставлять ее повторять просьбу - моветон. Собственно, напомнил я себе, переползая на соседнее сиденье, сам же этого и хотел. Тем паче что коробка-автомат, а значит - всего две педали, Разобраться с которыми особого труда не представляет. Рычажок на "drive" - и вперед!

Мы тронулись. Правда, по сравнению с предпоследними и последними стартами этот сдвиг с места явно заслуживал отдельной награды: мы двинулись не плавно и даже не резким скачком, а целой серией рывков.

- Эй, - с тревогой спросила Лена, - а ты руль когда последний раз видел?

- Руль - давно! - Мимо пронеслась встречная фура. Следующая виднелась далеко, и я решился: нажал на тормоз, принялся быстро-быстро перехватывать баранку - и, к собственному восторгу, сумел-таки при развороте не улететь с шоссе, - А вот штурвал БМП - недавно!

И это было чистейшей правдой. Ну если не вдаваться в подробности о том, что мехводом я побыл всего два месяца, заменяя больного, и маршрут в эти два месяца был донельзя однообразным. Менялись лишь направления: капонир-окоп или окоп-капонир, а вот расстояние было величиной постоянной и равнялось четырнадцати метрам.

- Чувствуется! - процедила Леночка.

- То ли еще будет! - "ободряюще" заметил я.

В этот момент мы как раз проносились мимо подозрительной тачки. Дальний свет ее водитель и не подумал выключить, поэтому разглядеть сквозь ослепительные потоки удалось немного. Вроде бы мужчина… на черной, сравнительно новой "боевой машине воров".

Я покосился на зеркальце, и подозрения мигом превратились в твердую уверенность: "бумер" повторил только что проделанный мной маневр, наплевав на сплошную разделительную линию кусочками грязи и жженой резины из-под колес.

Ах, так?! Значит, играем в открытую?! Ну ладно - поиграем. Благо как раз мои знакомые места недалеко.

С Толбухина я свернул на Кнорина и следующие десять минут вовсю развлекался, петляя по улочкам, а порой и со свистом проносясь сквозь проходной двор. "Бумер" не отставал, более того - теперь, когда сомнений не было, его водила без труда сократил дистанцию до сотни метров.

- Ты, - развернулся я к Леночке, - хорошо пристегнута?

- Да.

Вид у фифы был весьма несчастный. Видимо, за последние минуты она уже не раз мысленно говорила своему автомобильчику "прощай"! То ли еще будет, ой-ой-ой…

На всякий случай я отодрал правую руку от руля и сам несколько раз дернул за ремень пассажирского сиденья.

- Ай!

Ремень был натянут хорошо, туго… и проходил удачно, между грудями… второй размер, приятная такая упругость и никакого бюстгальтера… ох, на фиг, на фиг сейчас эти мысли!

- Держись!

- Я сейчас кому-то так подержусь! - взвизгнула Леночка, но договорить не успела.

Лучи фар "гольфика" высветили край обрыва, черноту за ним… а затем неторопливо начали опускаться вниз.

- Ой! Ой! Ой!

Четыре года назад я почти каждый день поднимался и спускался по этой лестнице. Тогда мне казалось, что ступеньки - маленькие, угол склона - тридцать градусов максимум, да и сама лестница не такая уж длинная. Сейчас же, летя вниз внутри обезумевшей жестянки, я был ничуть не меньше уверен в том, что лестница протянулась на добрый километр, наклон уж точно не меньше пятидесяти градусов, ну а следующая ступенька непременно подбросит зад "гольфа" так, что мы кувыркнемся через нос.

- Ой! Ой!

Чертова лестница все никак не заканчивалась, и, когда в конце концов чудо все же свершилось, я с трудом в него поверил. "Гольфик" выровнялся; опомнившись, я крутанул руль, выжал газ… мы метнулись вдоль улицы, влетели под арку между домами, затормозили… я вырубил зажигание и, выпрыгнув из машины, принялся осторожно, вдоль стены, подкрадываться к выезду на улицу.

"Бумер" стоял на краю склона, его водитель - черный силуэт на ослепляющем фоне ксеноновых прожекторов, - пригнувшись и уперев руки в колени, внимательно разглядывал ступеньки лихо преодоленной нами лестницы. Похоже, увиденное его не впечатлило - а может, наоборот, впечатлило, - но, постояв минуты две, он выпрямился и отошел от края. Затем до нас донеслись хлопок дверцы и басовитое гудение мотора, вскоре растворившееся в ночи.