Павел Шорников - Зона желаний

— Сейчас начнут! — радостно крикнул кто-то.

И точно. Прогремел выстрел из гранатомета, и в окно прекрасной четырехкомнатной квартиры, принадлежавшей производителю фальсифицированной водки господину Петруне, полетела граната со слезоточивым газом. Зазвенело разбитое стекло. Из глубины квартиры послышался еще один выстрел — группа захвата вышибала незапертую дверь.

— Мне кажется, Зигфриду все это не понравится, — сказал Михаил, наблюдая, как вторая группа захвата штурмует Петрунину спальню, воспользовавшись пожарной лестницей. — Ужасное зрелище. Пойдем отсюда, дорогая.

Они свернули за угол и не видели, как от толпы зевак отделился человек и последовал за ними.

За углом Михаил приостановился, решительно взял Злату за руку, подвел к краю тротуара.

— И куда ты меня хочешь отвезти? — с вызовом спросила девушка.

— На вокзал. В Москву!… Нет… ты права. На вокзал нельзя. Милиция уже, наверное, обложила нас, как волков. Хотя что я говорю. С тобой нам бояться нечего… кроме внезапности! Тогда к черту вокзал — в аэропорт.

Машин видно не было, они продолжали стоять на краю тротуара.

— Мне нужно домой.

— Это невозможно! Ты что, не поняла?! Там нас поджидает либо Красавчик, либо та же милиция, либо этот, в шляпе… если он еще жив. Я не знаю, кому ты еще понадобилась. Но очень может быть, что у тебя дома собралась сейчас превеселая компания.

— Мне нужно забрать перстень. Он дома, в тайнике.

Михаил выпустил руку Златы. В конце улицы появилась машина, но Хранитель забыл, что хотел «проголосовать».

— К черту перстень! — зло сказал он. — Все! Хватит! Я устал играть в этих Хранителей! Я хочу стать нормальным, обыкновенным человеком, не посвященным ни в какие тайны! Хочу тихой… Да-да! Тихой, сытой, обывательской жизни. Я серьезно.

Михаил обнял Злату, прижал к себе.

— Извини за банальность, — проговорил он, — но сегодня я мог потерять тебя уже несколько раз. А я не хочу потерять тебя. Уедем. Прошу тебя, уедем. Европа, Америка — мне все равно. Я устал. Честное слово, устал.

— Ты действительно устал, — подтвердила Злата его слова. — Вот заберем перстень… и отдохнем.

Михаил отстранился.

— Хорошо, — холодно сказал он. — Пусть будет по-твоему. Он тормознул проезжавший мимо «жигуленок».

— Друг, до Каменного острова?

Друг, взлохмаченный очкарик, заломил такую цену, что рисковал стать врагом Михаила на всю оставшуюся жизнь. Но торговаться Майкл не стал, просто хитро подмигнул Злате.

— Откуда ты знаешь мой адрес? — сев в машину, спросила она.

— От Красавчика, — коротко ответил Михаил.

— Вообще-то я никого не подвожу, — признался очкарик, тронувшись с места. — Всего три дня назад права получил. Вот езжу по ночам. — практикуюсь. Вы мои первые клиенты…

Они проехали совсем немного, когда Михаил заметил «хвост». Красный «порше» вынырнул из первого же переулка и пристроился за ними метрах в десяти. Михаил хотел попросить водителя ехать побыстрее, но это было невозможно. Очкарик и так на каждом повороте, даже на такой сравнительно маленькой скорости, закусывал себе до крови губу.

Просить остановиться было еще хуже. Они сразу попадали в руки тех, кто их преследовал. Хранитель нащупал рукоятку пистолета — и пистолет тоже не помощник: нет патронов.

При въезде на Дворцовый мост, который в этот час был сведен, «порше» на большой скорости вырвался вперед.

— Козел! — крикнул ему вслед очкарик.

В конце моста «порше» с ужасным визгом ловко развернулся на сто восемьдесят фадусов и помчался на «жигуленок», целясь ему прямо в лоб.

— Камикадзе, — сказал очкарик, еще не веря в то, что может произойти.

— Не-е-ет! — закричала Злата.

— Тормози! — крикнул Михаил.

Водитель понял, что сейчас произойдет неизбежное, и с испугу вывернул руль влево, одновременно нажав что есть силы на газ вместо тормоза.

— Упрись ногами! — успел еще крикнуть Михаил. «Жигуленок» резко развернуло, он стал заваливаться на правый бок, вдруг подпрыгнул и закувыркался, словно покатился с крутой горы. Машина перемахнула через высокий защитный барьер, снесла два пролета чугунной решетки и полетела вниз.

Их спасло то, что «жигуленок» ударился о воду днищем. Сиденья смягчили удар, но подбросили вверх. Если бы Злата не успела упереться ногами, она рисковала сломать себе шею о потолок.

Машина начала быстро тонуть. Несколько секунд — и наступил абсолютный мрак.

Через все щели в салон заструилась вода. Злата с удивлением поняла, что она совершенно спокойна, как будто ничего не происходит.

— Как ты? — спросил в темноте Михаил.

— Я в порядке. Эй, мужик, ты жив? Я его не чувствую…

— Ему уже все равно… Допрактиковался… Главное, не дергайся. Сейчас начнем выбираться. Запоминай. Когда вода затопит полностью дверцу, только тогда открывай ее. Да не резко. Нежно. И не правую: ее заклинило. Левую. Под потолком еще останется немного воздуха. Глотни побольше — и наверх. Постарайся вынырнуть как можно дальше от этого места. Плыви к Васильевскому. Там и встретимся. Все поняла?

— Все, — послушно ответила Злата.

— Тогда я пускаю воду.

Послышался характерный нарастающий шум. Злата почувствовала, как холодная щекочущая полоска, словно живая, быстро ползет по ее телу. Почти сразу ощущение это притупилось. В темноте не было видно, до какого уровня затоплен салон. Злате приходилось все время держаться начеку, чтобы не пропустить момент, когда надо открывать дверцу.

Она все сделала так, как говорил Михаил. Дверь открылась тяжелей, чем она думала: мешал толстый слой ила. Прежде чем устремиться наверх, Злата прикоснулась губами к самому потолку, сделала несколько интенсивных вдохов и выдохов, наконец вдохнула последний раз и, оттолкнувшись от «жигуленка», стала быстро всплывать. Она постаралась как можно дольше продержаться под водой. Это ей живо напомнило ее утреннее купание в Чертовом озере год назад.

Злата вынырнула в нескольких метрах от берега и вдруг поняла, что потеряла под водой ориентацию. Она была уверена, что плывет к Васильевскому острову, как сказал Михаил, но оказалось, что она плыла к Адмиралтейству.

Плыть назад уже не имело смысла.

Она вышла из воды, увязая в илистом дне.

— Как водичка? Теплая? — ехидно спросил кто-то из немногочисленных зевак — свидетелей происшествия. Вероятно, когда-то он был боксером — нос его был переломан.

— Как тебе не стыдно! — возмутилась его спутница.

— Да я что? Я так… — испугался боксер.

Злата не обратила внимания на его слова. Она пристально вглядывалась в противоположный берег, пытаясь угадать фигуру Михаила среди нескольких человек, стоявших на нижних ступеньках спуска к воде. Но было слишком далеко. Она не могла с уверенностью сказать, есть ли он там или его там нет.