Яна Завацкая - Дороги

Говоря последнюю фразу, Ильгет уже поняла, что неправа. Она ничего не говорила, только плакала. Отец Маркус взял салфетку и стер слезы с ее лица.

— Не плачьте, Ильгет. Не надо. Вы сможете встать.

Больше она ничего не смогла сказать. Священник прочитал формулу отпущения. Потом сказал.

— Ильгет, хотите, я сейчас здесь отслужу? Вы ведь давно не были в церкви.

Он встал и начал готовиться к службе. Открыл дверь, и вошли Арнис, Белла, Иволга - они как раз пришли к Ильгет чуть раньше священника. Вбежала Нока, кинулась лизаться к хозяйке. Отец Маркус не возражал против присутствия собаки. На небольшом столе он устраивал маленький походный алтарь. Началась служба. Ильгет слушала, закрыв глаза. Обряд на Квирине, конечно, отличался от ярнийского. В ярнийском было многое заимствовано из языческих обрядов прошлого, почти не использовался священный язык, унаследованный от терранцев, латынь. А в квиринском обряде было очень много латыни, которую Ильгет пока совершенно не понимала - надо будет, подумала она, выучить этот язык, здесь ведь это нетрудно. В целом обряд ей показался очень красивым. Хотя наверняка здесь, в палате отец Маркус служил по самому короткому варианту, почти без всякого пения.

В груди было легко и пусто. Хорошо. Словно вытащили занозу, так мешавшую ей, давящую, сжимающую сердце. Так бывает после исповеди - но редко. Вот сейчас так было. Что-то изменилось в ней, внутри. Ильгет пока еще не понимала - что.

Воздух дрожал и светился. В руках отца Маркуса совершалось чудо.

Ильгет увидела эти руки и обломанный маленький кусочек Хлеба -сияющий в утреннем заоконном свете.

— Корпус Кристи, - сказал отец Маркус. Ильгет открыла рот. Да, бояться уже нечего. Совсем нечего. Хлеб оказался на языке. Он медленно таял во рту. Ильгет закрыла глаза.

Отец Маркус читал еще молитвы. Теперь она может есть твердую пищу. Она может есть, двигаться, ходить… воевать… она все может. Амен, - прошептала она. Кто-то наклонился над ней. Ильгет открыла глаза. Арнис. Хороший мой, любимый брат. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

Все хорошо, Арнис. Теперь все будет хорошо.

— Имей в виду, - сказал Миран, - выпускаю я тебя отсюда условно.

Ильгет кивнула.

— Все, можешь переодеваться. Так, программу упражнений я тебе дал. Я пойду поговорю с Арнисом.

Миран вышел. Ильгет посмотрела на постель, где лежал принесенный Арнисом пакет с одеждой.

Как давно уже она не надевала ничего, кроме этой больничной хламиды… даже белье нормальное. Кажется, этого никогда не было. Ильгет подошла, взяла в руки белое, кружевное, посмотрела недоверчиво. Оглянулась зачем-то. В палате никого нет. Ее оставили одну.

Ильгет решительно сбросила рубашку, натянула трусики и бюстгалтер, стараясь не смотреть на собственное тело. Оно изменилось. Кожа казалась неестественно-бледной, кое-где еще остались белые тонкие полоски шрамов, нужно время, чтобы они затянулись совсем. И слишком уж она тощая. Не стройная, а какой-то дистрофик, все ребра наружу. Ильгет стала надевать костюм.

За дверью Миран говорил с Арнисом, который внимательно слушал и кивал время от времени.

— И никаких тренировок. Никакой беготни и тому подобного. У нее медицинская программа. Я скажу, когда можно будет заниматься. Никакой спешки, никаких оправданий типа через месяц акция. Вы мне ее сорвете.

— Да, конечно, Миран, я понимаю. Но никаких - это уж слишком. Теорией можно заниматься?

— Конечно.

— Управление флаером?

— Ах да, она же и этого не умеет. Да, можно, конечно. Но не ландер. И не прыжки с поясом.

— Ну вот пока и достаточно.

— Конечно, достаточно, - сказал Миран, - имей в виду, я выпускаю ее только условно. В общем-то, ей еще нужно восстановление. Ей нужен санаторий. Хотя Санта против, она считает, что здесь, рядом с друзьями, Ильгет будет лучше.

Они замолчали. Дверь палаты открылась. На пороге стояла Ильгет.

Миран замер. Это и есть то самое полураздавленное, истерзанное тельце, непонятно какого рода, которое привезли ему полтора месяца назад. В это невозможно поверить. Миран давно уже привык к Ильгет, как привыкают к домашнему зверьку - что-то милое, славное, требующее любви и заботы. Совершенно бесполое.

Теперь перед ним стояла - да, очень худенькая и бледная - но все же симпатичная девушка. Симпатичная, если еще не обращать внимание на четыре симметричных черных точки на лице - впрочем, совсем небольшие. Родинки. Если не знать, что это следы от игл на самом деле. Волосы слегка отросли и топорщатся в короткой стрижке. Огромные глаза, тоненькие руки. Светло-желтый простой брючный костюм, отложной воротник белой блузки, как сейчас модно.

Ильгет посмотрела на Арниса. Тот не сводил с нее взгляда.

— Идем, - сказал он. Попрощались с Мираном. Вышли на террасу, тянущуюся вдоль всего двенадцатого этажа. Ильгет с любопытством глядела вокруг. Собственно, сюда Арнис уже вывозил ее погулять в кресле. И пешком они сюда ходили, ради тренировки.

Подошли к флаерной стоянке, где ждали пассажиров несколько стандартных государственных машин. Арнис до сих пор своим флаером не обзавелся; как многие эстарги, он прохладно относился к собственному имуществу. Да и зачем тратить на него деньги, когда есть бесплатные машины на любой стоянке. Арнис распахнул перед Ильгет дверцу. Сам вскочил на пилотское сиденье. Нажатием кнопки закрыл фонарь - теперь они оказались как бы в пузыре, из прозрачного ксиора сверху.

— Пристегиваться? - Ильгет стала искать что-нибудь вроде ремня безопасности.

— Нет, не надо. Кресло само сработает, если что. Да я вообще-то не собираюсь тебе высший пилотаж показывать.

Машина очень мягко, почти незаметно поднялась в воздух. Ильгет смотрела по сторонам - одно только небо, синее, чистое. Начало весны. Как удивительно…

А может быть, я сплю… все это только снится мне. Сейчас вот проснусь на столе, рядом сагон… Ильгет вздрогнула всем телом.

— Ты что, Иль? - Арнис повернул голову.

— Не знаю, глупости в голову лезут.

— Да выкидывай эти глупости подальше… Смотри, как хорошо, - Арнис чуть наклонил машину, Ильгет увидела море, темно-синее марево, размытую линию горизонта, и легкие перистые облака на западе.

— Иду на посадку, - Арнис повел флаер вниз, - эта машина очень устойчива, Иль. Гравидвигатель, сплетение в днище, балансировка абсолютно надежная. Правда, на ней и фокусов не повыделываешь, и скорость низковата. Ты быстро научишься, у нас с двенадцати лет уже самостоятельно флаеры водят.

Он посадил машину на стоянку, в ряд таких же пузатых разноцветных машин. Помог Ильгет вылезти.

— Теперь идем. К тебе домой.

Только теперь она начала понимать всю ошеломляющую разницу между уровнем жизни, науки и техники Квирина и собственной, родной планеты.