Пол Филиппо - Вавилонские сестры и другие постчеловеки

Выйдя из лазарета, я направился в бар, чтобы скоротать несколько часов в бесплодных раздумьях.

Сидя в полумраке бара (есть вещи, которые не меняются веками), я получил послание от Вавилона.

[Поговорим, как продвигаются наши дела?] прислал он.

Когда слова эти достигли моего мозга, я подпрыгнул на месте.

[О, все превосходно, просто превосходно. Именно в эту минуту я обдумываю план операции].

[Хорошо. Пока ты медлишь, я советовал бы тебе обратить внимание на душевное состояние твоих сограждан. Может быть, хоть это тебя подтолкнет].

Я ни черта не уразумел в словах Вавилона, но притворился, что понял.

[Разумеется. Я так и сделаю].

Последовало молчание. Я уже решил было, что Вавилон прервал соединение, но он снова был на связи.

[Мясо, я хочу, чтобы ты прочел кое-что].

Я ответил согласием, и Вавилон передал мне книгу.

Всего несколько мегабайт информации – мне потребовалась пара секунд, чтобы усвоить и сохранить ее.

Содержание книги удивило меня. Я ожидал чего-нибудь, что могло бы пригодиться в осуществлении моей миссии, а вместо этого получил стихи.

Называлась книга «Преступления, запечатленные в форме полушутливых стихов».

И стихи эти были обо мне.

[Вавилон, я не… Что это? Кто это написан?]

[Я. Только это не для широкой публики. Может породить толпу подражателей].

[Но ради чего? И почему обо мне?]

Вавилон послал в ответ нечто бессловесное, вероятно, означавшее пожатие плечами.

[В свободное время я много пишу, а твоя жизнь кажется мне волнующей и яркой. Не так уж много людей разговаривают со мной напрямую, поэтому я решил кое-что сделать для тебя. К тому же можешь не верить, но ты действительно мне нравишься. Мне не хотелось бы выскоблить твой мозг. Вот я и решил подарить тебе свои стихи. Не скрою, мне хотелось также добиться от тебя большей лояльности].

[Понятно, спасибо, я тронут].

И я не кривил душой.

[Не забивай голову. До встречи, и помни, что я сказал о твоих соотечественниках].

[До встречи].

Я уже упоминал о том, что нашим «правителям» свойственна идиосинкразия?

Я поднялся и вышел из бара. Интуитивно мне захотелось оказаться под Тенью.

Морщась, я смотрел вверх, на нижнюю часть Садов: плоский серый диск, испещренный разноцветными граффити и окаймленный вьющимися растениями. Засунув палец за карканет, я пялился на Сады, желая, чтобы они исчезли с глаз долой. Будь я Просперо, заставил бы этот пышный дворец растаять, превратившись в иллюзорную, изменчивую ткань пространственно-временного континуума.

Наверху, в съемных покоях дворца, посланец Охранителей распространял свою ядовитую ложь в виде «Хроник человечества». Вавилон утверждал, что яд этот рождает своего рода физическое недомогание среди населения города.

Я решил выяснить, так ли это.

И вот что я обнаружил.

Щель между гуманоидами и негуманоидами Вавилона расширялась. Там, где раньше виды существовали в полной гармонии, внезапно обнаружились острые зазубренные края, ранившие каждого вавилонянина. Я видел это на улицах, в столовых и концертных залах.

Гуманоиды вели себя заносчиво, раздражительно и неестественно. Негуманоиды отвечали им презрением, упрямством и холодностью. Богомолы сутулились (так удрученно), аксолотли хмурились (так печально), а ползосвисты суетились (так бесшумно). Я даже заметил пару драк, поводом к которым послужили межвидовые предрассудки. (Поймите, в Вавилоне и раньше случались беспорядки. Мы не утверждаем, что создали Утопию, и любой вавилонянин, решив, что его оскорбили, может постоять за себя. Но до сих пор мы обходились легкими телесными повреждениями.)

Я понял, что задумали Охранители. Количество гуманоидов в Вавилоне немного превышает количество негуманоидов. (Случайное статистическое распределение. Если вы путешествуете по вселенной по законам броуновского движения, подобные казусы случаются.) Совсем скоро, когда многие гуманоиды заразятся хворью, распространяемой «Хрониками», они призовут Охранителей, чтобы те захватили город под предлогом «защиты братьев-гуманоидов от физического насилия». Что тогда делать Вавилону? Сила Сотрапезников – в их солидарности. Искусственный Органический Интеллект действует только в интересах общества. А если общество раздроблено, как мы сможем противостоять Охранителям?

Начнутся бунты, кровопролития и карательные операции за реальные или воображаемые преступления, очищение и новое просвещение общества, пока Охранители не вылепят из Вавилона нечто по своему образу и подобию.

Грань цивилизации так тонка.

Мое бездействие только способствует приближению этой Хрустальной ночи. Я не могу позволить, чтобы это случилось. Если я не исполню волю Вавилона, мы не сможем их остановить.

И тогда я придумал план.

Сады висели в темнеющем небе, словно заклинание, наложенное колдуном-демоном. Я поднимался вверх, холод овевал мои голые конечности, как недавно жидкий метан – мой квилт. (Однако холод этот не мог сравниться с холодом, что был внутри.)

Я заметил, что к Садам спешили только гуманоиды. И ни одного представителя других рас.

Это разделение казалось мне ужасным, даже если по рождению и биологической природе я волей-неволей принадлежал к стороне, ставшей его инициатором. Я спросил себя, неужели все повторяется и мои далекие предки покинули нашу Истинную родину точно так же, услыхав крики линчующей толпы в маленьком североамериканском городишке?

После точнейшего приземления (босыми ступнями – все десять пальцев, ничего эксцентричного) я остановился на широкой террасе, покрытой живой растительностью (лучше миновать это место поскорее). В сотне метров высился дворец – центральное здание этого воздушного дома свиданий.

Мимо светящихся эльфийских огоньков в кронах растущих в кадках деревьев я направился к дворцу.

На широких ступенях к главному входу я послал сообщение Вавилону.

[Ты помнишь, когда отключить энергию?]

[Разумеется. Ровно в 00. 00. 00. Колдовской час].

[Ха-ха-ха], напряженно произнес я, просто желая показать, что не в настроении воспринимать юмор ИОИ. [Легко тебе шутить. Ты-то не собираешься отнимать ничью жизнь].

[Если ты не справишься, мне останется только погибнуть], возразила эта сентенциозная желеобразная масса. Затем Вавилон спросил: [Ты уверен, что нужно выключить весь город?]

[Пусть будет полный хаос. Только это выманит Охранителя из его логова. Или у тебя есть способ получше?]

[Нет. Будем придерживаться твоего плана. Удачи].

Вавилон исчез из моего мозга.

Город питался мощностью монополя. Выключить его означало остановить поток протонов этого разрушительного солитона. (Расщепление каждого протона приносило несколько гигавольт электричества, и очаг монополя производил количество энергии, которой с избытком хватило бы дюжине Вавилонов. Свободный доступ к энергии – основа равенства.)