Нил Стивенсон - Криптономикон, часть 1

Яркие пятна света стремглав носятся по грузовому отсеку, как шаровые молнии, но — и поначалу это совсем не очевидно — они бегают по стенам, как луч от фонарика. Шафто может проследить эти лучи, потому что воздух постепенно наполняется влажной дымкой от какой-то распыленной гидравлической жидкости. Пока он спал, какой-то кретин проделал в обшивке самолета ряд круглых дырочек. В них светит солнце, разумеется, с одной стороны, однако самолет все время мотает туда-сюда.

Шафто соображает, что с самого пробуждения лежит на потолке, потому и на животе. Когда это окончательно доходит до сознания, его выворачивает.

Яркие пятна разом исчезают. Очень нехотя Шафто решает выглянуть в иллюминатор и видит одну серость.

Похоже, он на полу. Во всяком случае, он рядом с покойником, а тот пристегнут.

Шафто лежит несколько минут, просто дышит и думает. Воздух свистит через дырки в фюзеляже, да так, что раскалывается голова.

Кто-то — какой-то псих — идет по самолету. Это не Роот — капеллан в своем уголке, изучает ссадины на лице, полученные во время воздушной гимнастики. Шафто поднимает глаза и видит, что это один из английских летчиков.

Англичанин снял шлемофон и защитные очки. У него черные волосы и зеленые глаза. Ему лет тридцать пять, старик. Лицо корявое, утилитарное — все выпуклости и отверстия имеют определенное назначение; это лицо сконструировал тот же человек, который создал винтовочный гранатомет. Простое, честное лицо, ни в коем случае не красивое. Пилот опускается на колени и светит фонариком на Джеральда Готта. Лоб озабоченно хмурится; обращение с пациентом безупречно.

Наконец летчик откидывается спиной на гофрированную обшивку фюзеляжа.

— Слава богу, — говорит он, — в него не попало.

— В кого? — спрашивает Шафто.

— В этого. — Летчик похлопывает по мертвому телу.

— А меня проверять не будешь?

— Незачем.

— А почему? Я покамест живой.

— В тебя не попало, — уверенно говорит летчик. — Если бы попало, ты бы выглядел, как лейтенант Этридж.

Впервые Шафто решает повернуться. Он привстает на локте и обнаруживает, что дно самолета в чем-то красном и липком.

Он заметил розовую дымку в грузовом отсеке и решил, что произошла утечка какой-то гидравлической жидкости. Однако гидравлическая система исправна, и на полу разлито не масло. Это та самая красная жидкость, что так часто фигурирует в его кошмарах. Она льется из уютного гнездышка, которое соорудил себе лейтенант Этридж, и лейтенант больше не храпит.

Останки лейтенанта Этриджа больше всего похожи на то, что лежало сегодня утром в разделочном цехе. Шафто не хочет сплоховать перед британским летчиком, к тому же он на удивление спокоен. Может быть, все дело в облаках — они всегда действуют на него умиротворяюще.

— Ядрена вошь, — говорит он. — Эти немецкие двадцатимиллиметровые — не фунт изюма.

— Ага, — говорит летчик. — Теперь надо, чтобы нас засек конвой, и можно доставлять груз.

Несмотря на всю загадочность фразы, в ней хоть что-то говорится о планах подразделения 2702. Шафто встает и идет вслед за летчиком. Оба деликатно переступают через мягкие потроха, которые, по всей видимости, отлетели от Этриджа.

— В смысле, союзный конвой? — спрашивает Шафто.

— Союзный ? — передразнивает летчик. — Где мы, черт возьми, найдем тебе союзный конвой? Это Тунис .

— Тогда что значит — «чтобы нас засек конвой»? Чтобы мы засекли конвой, да?

— Извини, приятель, — говорит летчик. — Мне некогда.

Шафто оборачивается и видит, что лейтенант Енох Роот стоит над относительно большим куском Этриджа и роется в его портфеле. Шафто делает преувеличенно строгий вид и обличающе грозит пальцем.

— Послушай, Шафто, — кричит Роот. — Я просто исполняю приказы. Принимаю у него командование.

Он вытаскивает небольшой сверток в желтой пластиковой обертке, проверяет содержимое и вновь укоризненно смотрит на Шафто.

— Да пошутил я, — говорит Шафто. — Помнишь? Помнишь, когда я подумал, что те ребята курочат покойников? На берегу?

Роот не смеется. То ли он злится, что купился на розыгрыш, то ли не любит шуток по поводу мародерства. Роот несет сверток к другому покойнику, тому, что в гидрокостюме. Заталкивает сверток в гидрокостюм.

Потом садится возле тела и задумывается. Думает он долго. Шафто смотрит как зачарованный. Наблюдать за Енохом Роотом, когда тот думает, так же интересно, как смотреть на восточную танцовщицу, которая трясет сиськами.

Они выходят из облаков, и освещение снова меняется. Солнце садится, алое в сахарской дымке. Шафто выглядывает в иллюминатор и вздрагивает. Под ними конвой, по темной воде от каждого корабля расходятся две четкие белые волны, каждая с одного бока подсвечена садящимся солнцем.

Самолет ложится на одно крыло и описывает медленный вираж над конвоем. Слышатся далекие чпок-чпок-чпок. Черные цветы распускаются и гаснут в небе. Шафто понимает, что по ним бьют из зениток. Потом самолет снова уходит в облака и становится почти совсем темно.

Впервые после долгого перерыва Шафто смотрит на Еноха Роота. Тот снова в своем уголке, читает при карманном фонарике. На коленях у него раскрытый сверток с бумагами. Это тот самый сверток, который Роот забрал у Этриджа и затолкал Джеральду Готту в гидрокостюм. Шафто решает, что встреча с конвоем и зенитный обстрел доконали капеллана и тот вытащил сверток, чтобы его изучить.

Роот поднимает голову, их взгляды встречаются. Он не испуган и не пристыжен. В глазах — ледяное спокойствие.

Шафто несколько секунд смотрит на капеллана. Если смутится или испугается, значит, он — немецкий шпион. Однако нет — Енох Роот не работает на немцев. И на союзников тоже. Он работает на Высшую Силу.

Шафто еле заметно кивает. Взгляд Роота смягчается.

— Они все погибли, Бобби, — кричит он.

— Кто?

— Островитяне, которых ты видел на Гуадалканале. Так вот почему Роот болезненно реагирует на шутки по поводу мародерства.

— Прости, — говорит Шафто и подсаживается ближе, чтобы не кричать. — Как это вышло?

— Когда мы принесли тебя ко мне, я передал сообщение моему связному в Брисбене, — говорит Роот. — Зашифровал его специальным кодом. Так и так, подобрал рейдера морской пехоты, который, возможно, выживет, заберите его, пожалуйста.

Шафто кивает. Он помнит, что слышал много точек и тире, но был в отключке из-за лихорадки, морфия или что там у Роота в коробке из-под сигар.

— Они ответили, — продолжает Роот, — мол, мы не можем сюда попасть, но, пожалуйста, доставь его туда-то и туда-то, там вас встретят другие рейдеры. Так, ты помнишь, мы и поступили.

— Да, — говорит Шафто.

— Пока все хорошо. Но когда я передал тебя твоим и вернулся, оказалось, что у меня побывали японцы. Перебили всех островитян, которых смогли отыскать. Сожгли дом. Сожгли все. Понаставили мин, я еле выбрался.