Чарлз Стросс - Аччелерандо [litres]

– Потому что у нее Неко! Как ты думаешь, что она собирается сделать, кроме как заключить сделку с судебными приставами, чтобы переложить все на меня? Неужто ты не видишь, черт возьми, откуда эта семейная склонность играть в мудреные игры?

– Вы опоздали, – эхом отзывается жуткий голос голубей, несущийся и сверху, и как бы отовсюду. – Она похитила кошку и капсулу «Меркурий» из музея. Аппарат к полетам не пригоден, но вы будете поражены, когда узнаете, что можно сделать с уймой призраков и несколькими тоннами умного тумана.

– О’кей. – Эмбер пристально смотрит на голубей, уперев кулаки в бока, потом глядит на Сирхана и кивает птице, сидящей верхом на черепе динозавра. – Перестань морочить мальчику голову и покажись уже, пап.

Сирхан ошеломленно смотрит вверх: на его глазах целая стая голубей собирается в воздухе вместе и оседает на траву, воркуя и курлыча, будто целый взвод синтезаторов.

– Что она собирается делать со Слизнем? – спрашивает Эмбер у птичьего вороха. – И, да, тебе не кажется, что ты слишком тесно сбился?

– В тесноте, да не в обиде, – говорит главная и хорошо распределенная версия ее отца. – Я не знаю, что она задумала, но могу показать тебе, что она делает. Извини за твою кувшинку, внучок, но тебе действительно следовало бы обратить больше внимания на патчи безопасности. Там у тебя куча грубых багов прямиком из двадцатого века, знай себе толкаются под крышкой твоей блестящей новенькой сингулярной сковородки. Проектные недосмотры и прочая хрень так и прет из всех щелей.

Сирхан, как из ведра водой облитый, качает головой.

– Поверить не могу, – тихо стонет он.

– Покажи мне, что задумала мама, – просит Эмбер. – Мне надо посмотреть, смогу ли я остановить ее, пока еще не слишком поздно…

Древняя старуха в скафандре откидывается на спинку своего утлого кресла, смотрит в камеру и подмигивает.

– Привет, дорогуша. Я знаю, что ты шпионишь за мной.

На ее коленях из номекса и алюминия свернулась оранжево-белая кошка. Кажется, что она счастлива – мурлычет достаточно громко, но этот рефлекс вшит на самом базовом уровне. Эмбер беспомощно наблюдает, как ее мать протягивает побитую артритом руку и щелкает парой выключателей. На заднем плане что-то громко гудит – наверное, прибор для очистки и обеззараживания воздуха. В капсуле «Меркурий» нет окон – лишь перископ, косящий в сторону правой коленки Памелы.

– Теперь уже недолго осталось, – бормочет она и опускает руку. – А ты опоздала, – добавляет она как бы между прочим. – Парашютная оснастка в порядке, и воздуходувка городского купола с радостью примет меня как семя нового города. Где-то через минуту я стану свободной.

– Зачем ты это делаешь? – устало спрашивает Эмбер.

– Потому что ты не нуждаешься во мне. – Памела обращает взгляд к камере, которая приклеена к приборной панели перед ее лицом. – Я уже старая. Пойми и прости. Старое да уступит место новому, и так далее. Твой отец никогда по-настоящему не понимал этого: он собирается постареть некрасиво, загнить в бескрайней вечности. Я так не хочу. Я хочу уйти и громко хлопнуть дверью. Правда, киса? Кем бы ты ни была. – Пэм гладит Неко, и та мурлычет и потягивается у нее на коленях.

– Ты никогда не приглядывалась к Неко как следует, – говорит старуха Эмбер, гладя кошачий бок. – Неужто ты думала, что я не в курсе, как ты ищешь ловушки в ее исходном коде? Я использовала томпсоновский взлом [103]. Твоя кошка всегда была моей, все это время – абсолютно преданной телом и душой. Так что историю о твоем пришельце я уже знаю, а теперь мы с ней пойдем и разберемся с этими приставами. Ну и ну!

Ракурс камеры дергается, и Эмбер чувствует, как с ней воссоединяется привидение, полное панического чувства потери. «Меркурий» вылетел из почти прозрачного купола с горячим водородом и дрейфует прочь от оси города.

– Эк трясет-то, – замечает Памела. – Не волнуйся, мы все еще будем в зоне действия связи в течение часа или около того.

– Но ты же жизнью рискуешь! – кричит на нее Эмбер. – Чем ты вообще думаешь?

– Чем бы я ни думала, как по мне, умру я славно. Как по-твоему, м-м? – Одну руку Памела кладет на бок кота, указательным пальцем другой грозит камере. – Кстати, этот разговор надо бы зашифровать получше. Я оставила Аннет одноразовый пароль, почему бы тебе за ним не сходить? Сходишь – расскажу тебе, что еще задумала.

– Но тетя Нетти… – Эмбер, зажмурившись, пытается подключиться к Аннет. Та уже готова, на низком старте – к сознанию протягивается узел ограниченного доступа, чуть ли не опережая сам запрос. – Так… так все же, что ты собираешься делать с кошкой?

Памела вздыхает.

– Я собираюсь отдать ее судебным приставам, – говорит она. – Кто-то должен это сделать, и лучше бы приставы успели убраться подальше отсюда, прежде чем они поймут, что это не Неко. Знаешь, а этот способ уйти мне нравится гораздо больше того, старого, о котором я думала до твоего появления. Ни один чертов шантажист не наложит хваталку на семейные драгоценности, если я еще хоть за что-то отвечаю. А ты, часом, не криминальный гений, доча? Что-то я ни разу не слышала о финансовых пирамидах, способных бить по системам Экономики 2.0.

– Это… – Эмбер глотает ком в горле, – это инопланетная бизнес-модель, мам. Ты ведь понимаешь, что это значит? Мы захватили его с собой из роутера, просто не смогли бы вернуться, если бы он не помог, но я не уверена, что он полностью дружелюбен. Разве это разумно? Ты можешь вернуться, сейчас еще есть время…

– Нет. – Памела пренебрежительно машет рукой со старческими пятнами. – Я много думала в последнее время. Все-таки я стала глупой старухой. – Она лукаво улыбается. – Совершать медленное самоубийство, манкируя генной терапией, – только для того, чтобы заставить тебя чувствовать себя виноватой? Экая глупость. Недостаточно тонко. Если бы я сейчас попыталась поставить тебе подножку, мне пришлось бы сделать что-то гораздо более изощренное. Например, найти способ героически пожертвовать собой ради тебя.

– О, мама…

– Не мамкай мне тут. Я испортила свою жизнь, не пытайся уговорить меня и смерть себе испоганить. И не вини себя ни в чем. Дело не в тебе, а во мне. Я приказываю.

Краем глаза Эмбер замечает, что Сирхан яростно жестикулирует ей. Она разрешает ему подключиться и снова пробует как-то урезонить Памелу:

– Но…

– Здравствуйте, – вклинивается в разговор Город. – Вам стоит увидеть это. Дорожная обстановка! – В воздухе поверх тесной капсулы-гробницы Памелы и сада воскрешенных динозавров появляется анимированная диаграмма – карта сатурнианской погоды. На ней, кроме города-кувшинки и «Меркурия», есть еще одна важная деталь – красная точка высоко в морозной стратосфере гиганта, сближающаяся на скорости свыше десяти тысяч километров в час.