Николай Новиков - Похоже, вы доигрались

— Да он особо и не терялся. Случайно на него наткнулся, когда по городским камерам слежения шастал. Единственная проблема во всём замечательном плане – похитить миллиардера.

— Ой, да какие проблемы, я тебя умоляю. Изуродую его в капсуле, ты выведешь как своего родственника, тридцать второй сделает своё дело, верну внешность обратно – вот и всё похищение.

Я сидел с выпученными глазами.

— Однако… доктор из вас так себе.

Послышался писк из соседней комнаты и звук разгерметизации.

— О, Эмилия приготовилась, - поднялся Альберт и быстрым шагом переместился в соседнюю комнату. - Ну, как себя чувствуешь? Посмотри сюда. Дай руку. Повернись, - это, и ещё множество других проверок прошла Эмилия перед тем, как наконец предстать передо мной во всё том же платье-сарафанчике.

— Эми, - подскакиваю я.

Чувство, словно наконец дождался жену из роддома. Странно.

— Всё в порядке?

Следом за девушкой выходит Альберт – акушер. А где бейбик-то?

Девушка хмурит мордаху и кивает, попутно устремляя взгляд куда-то в даль.

— Правительство обязало проводить симуляции после первой установки нейромодуля. Она успешно прошла обучение, и сейчас, наверное, привыкает к разнящимся от виртуальных ощущениям.

|Запрос на открытие диалоговой ветки|

— “Привет”, - прилетело сообщение от Эмилии Степпен.

Мне это не снится? Я теперь могу нормально поговорить с сестрой?

— “Эмилия, это действительно ты?” - отправляю совершено идиотский ответ.

— “Угу”

Я вновь перевёл взгляд на сестру и с лицом, полным счастья, бросился её обнимать.

— Говорим, Эмилия, мы говорим! – из всех щелей пестрило ликование.

В ответ на крепкие объятия и восклицания радостной обезьянки бедная девчушка попыталась отправить текстовое сообщение, но под итог лишь напечатала набор букв и символов.

— “Блин, я тоже хочу”, - прилетело сообщение от Альберта, на кое я толком и не обратил внимания.

Спустя пару секунд девушка сдалась под натисками неугомонного брата и обняла в ответ. И всё бы хорошо и в целом счастливо, если бы не усиливающаяся с каждой секундой хватка девушки. Поначалу я лишь обрадовался ответным объятиям Эмилии, но когда маленькие ладошки девушки ползли всё дальше по спине, а горячее дыхание всё учащалось и обдувало край шеи, я сразу же ловко выскочил из-под тоненьких, но отчего-то сильных рук сестры. В последний момент мне даже показалось, что её ногти медленно вонзаются в спину.

Я ведь совершенно забыл про побочные эффекты! Неужели они столь сильны, что от одних лишь объятий Эмилия сходит с ума?

— Так-с, ну, в общем, раз ты более-менее умеешь пользоваться модулем, то заскучать ближайшие полчаса не должна, - улыбаюсь я и ухожу в комнату с капсулой. - Скоро вернусь, не скучай.

— “С тобой точно всё будет в порядке?” - прилетает мне сообщение.

Неужели мы и впрямь разговариваем?!

— “Конечно. Не волнуйся. Поверь, я очень живучий”.

Подхожу к капсуле, хмурюсь и поворачиваюсь на следующего по пятам Альберта.

— А мне что делать?

— Раздевайтесь и раздвигайте булки, - он сел за сенсорный экран.

— Чё.

— Ничё. Просто верх сними и ложись.

— Вхух, хорошо, что без булок, – снимаю ветровку, футболку и аккуратно вешаю их на спинку стула. – Что, вот так? – с трудом укладываюсь в резиновом убранстве стального гроба и не понимаю, правильно ли всё делаю.

— Да-да.

Стеклянная крышка задвигается. Раздаётся писк. Чувствуется сладкий запах.

Я засыпаю.

Весьма трудно притворяться спящим под взглядами более десятка людей. Прошедшие секунды притворного сна превращались в минуты настоящей пытки, а ощущаемые даже сквозь закрытые глаза взгляды вызывали лишь раздражение. Проведённые в бункере три дня казались едва ли не воплощением всего мерзкого на земле, и будьте уверены, настолько огромного отвращения к людям я ещё не испытывал.

Притвориться раненым и убедить всех в правдивости увечий – одно дело. Совсем же иное не сорваться от приёма низкокачественного отребья. Тот мусор, что они кличут лекарствами, нужно умудриться не выплевать обратно. Больше чем уверен, что эта ошибка фармакологии и являлась истинной причиной большинства здешних смертей.

Но должен признать, открытые раны в конце концов затянулись и уже не норовили пропустить опасную заразу внутрь организма.

— Б-брат, он очнулся! – прошептала девушка справа от меня.

Прошла неделя от внедрения в группу выживших. Если не сейчас приступать ко второй части плана, то когда же ещё?

Я открыл глаза и увидел стальной потолок с мерцающими лампами.

— Отойди! – ответил мужской голос.

Тяжёлые шаги по стальному полу приближались с каждой секундой.

“Так, стоит покашлять. По легенде я всё ещё больной”.

— Эй, ты нас понимаешь? – спросил мужчина.

Я не мог поднять голову и увидеть сидящую рядом парочку, однако огромной тени было достаточно для зарождения нервозности – как-никак я почти обычный человек, а судя по настрою и мышечной массе, “братец” без труда проломит мне череп одним ударом ноги.

Ублюдок. Знал бы он, что вся судьба их крысиного лагеря зависит от пары моих слов.

Я нахмурился и состроил лицо, полное агонии.

— Неужели лекарство не сработало? – сказала девушка и приложила ладошку к моему лбу. - Нужно дать ему ещё! – уже было подскочила она.

— Стой! – прикрикнул парень. - Мы и так потратили на него слишком много! А если кому-то ещё понадобится инъекция?

— Но мы почти вылечили его! – говорила обладательница тонкого голоска. - Неужели после тех усилий, что мы приложили для переноса и лечения, ты хочешь бросить его в шаге от спасения?

“Глупые люди. На кой чёрт им сдалось меня лечить? Судя по информации разведки, в лагере выживших острая нехватка еды и медикаментов. Так какого чёрта они спасают первого встречного идиота?”

— Мы и так потратили на него целый курс лечения! В запасе осталось два, и если мы сейчас истратим ещё один, то что будет, когда заразимся уже мы с тобой? – ответил брат.

— Н-но…

— Нет, я сказал! Только на нас двоих держится весь лагерь, и я не позволю рисковать им ради случайного эмигранта из-под завалин!

“Поганый ублюдок”, - вновь кашлянул я и прикрыл глаза. - “Куда проще поверить в выздоровление с усиленным курсом лечения, чем в заигравшуюся удачу”, - вновь почувствовал ладонь, на сей раз мужскую. - “Но, впрочем, иного выхода у меня нет. Ещё три грёбанных дня…”

— Принеси еды, - вздохнул парень и смягчил голос.

Девушка некоторое время молчала.

— Угу… - тихо произнесла она и удалилась из помещения.

“Боже. Ещё эта мерзкая еда…”

/Двое суток спустя/

Наконец можно открывать и закрывать глаза по собственному желанию. Порою меня даже сажают к бетонной стене и открывают возможность детально рассмотреть главное помещение бункера.