Брюс Стерлинг - Схизматрица Плюс

– Мне его жаль, – сказал Линдсей.

– Он прибыл сюда в виде яйца, – терпеливо сказала Грета. – И не вырос бы до таких размеров, питаясь одними хлебными палочками. Карнассус хорошо заботится обо всех этих тварях. Он был экзобиологом при посольстве.

Линдсей зачерпнул суп ложкой-непроливайкой.

– И вы, похоже, кое-чему от него научились.

– Экстратеррариумом интересуется каждый дембовскианец. Это наша местная гордость. Конечно, туристов с тех пор, как кончилось Замирение Инвесторов, почти нет. Но беженцы…

Линдсей печально смотрел в бассейн. Еда была великолепная, но у него пропал аппетит. Эвриптероид слабо пошевелился. Вспомнив скульптуру, подаренную ему Инвесторами, Линдсей усмехнулся. Интересно, как выглядит кал этой твари?

От столика, где сидел Уэллс, до него донесся взрыв смеха.

– Я бы хотел переговорить с Уэллсом, – сказал Линдсей.

– Оставьте это мне. Уэллс замечен в контактах с шей-перами. Информация может просочиться в Совет Колец. – Она значительно взглянула на него. – Не хотите же вы рисковать легендой еще до того, как она установится?

– Вы не доверяете Уэллсу?

Она пожала плечами:

– Это не ваши заботы. – Скрипучий робот с подошвами на липучках доставил второе блюдо. – Как я люблю эти старинные сервомеханизмы! А вам нравятся? – Она выдавила густой сметанный соус на мясной пирог и подала ему тарелку. – Вы в диком напряжении, Бела. Вам нужно поесть. Поспать. Сходить в сауну. Жить в свое удовольствие. А то вы весь какой-то задерганный. Расслабьтесь.

– Жизнь у меня такая, что некогда расслабляться, – сказал Линдсей.

– Но не теперь. Теперь вы – со мной. Съешьте что-нибудь, доставьте мне удовольствие.

Чтобы она отвязалась, Линдсей рассеянно надкусил пирог. Пирог оказался восхитительным. Аппетит снова вернулся к нему.

– У меня есть дела, – сказал он, борясь с желанием проглотить весь кусок сразу.

– Думаете, без сна и еды вы справитесь с ними лучше?

– Наверное, вы правы.

Он поднял взгляд; она подала ему тюбик с соусом. Он выдавил соус на пирог; она передала ему бокал.

– Попробуйте. Местный кларет.

Линдсей попробовал. Кларет был не хуже марочного синхрониса с Колец.

– А технология-то – краденая, – заметил он.

– Вы – не первый перебежчик. У нас здесь спокойнее. – Она кивнула в сторону окна. – Взгляните на этого ксифосурана. – Через бассейн с невозмутимым, тягучим спокойствием греб большой краб, та самая «шишка». – Вот вам урок.

Линдсей молча смотрел на краба и размышлял.

Дом Греты располагался семью уровнями ниже. Серебряный домашний робот принял у Линдсея дорожную сумку. В гостиной стоял отделанный мехом диван в стиле барокко со скользящими стременами и два заякоренных за скобы в полу кресла, обитых темно-красным бархатом. На липучем кофейном столике стоял ингалятор и полочка с кассетами.

Ванная комната была оборудована сауной и убирающимся в стену унитазом с системой всоса и подогреваемым эластичным ободом. С потолка светили розовым инфракрасные обогревательные лампы. Стоя на ледяном кафеле, Линдсей стряхнул с руки перчатку. Она медленно, с заметным отклонением от вертикали, опустилась на пол. Вертикали помещения не совпадали с местным тяготением. Этот крохотный штришок авангардизма в организации интерьера вызвал внезапный приступ тошноты. Подпрыгнув, Линдсей уцепился за потолок, закрыл глаза и пережидал, пока пройдет головокружение.

– Хотите сауну? – крикнула Грета через дверь.

– Что угодно, лишь бы согреться!

– Управление – там, слева.

Раздевшись, Линдсей ахнул – ледяной металл протеза коснулся обнаженного бока. Отставив руку подальше, он шагнул в клубящийся пар. Воздух при слабом притяжении загустел от капель воды. Закашлявшись, Линдсей судорожно зашарил вокруг в поисках дыхательной маски. Она оказалась заряженной чистым кислородом; он мгновенно почувствовал, что море ему по колено, и повернул рукоять – и тут же по нему шибанула струя мелкого снега. Закусив язык, чтобы не завизжать, он повернул рукоятки в прежнее положение, поварился некоторое время в мокрой жаре и вышел. Сауна автоматически подняла температуру до точки кипения, самостерилизуясь.

Окрутив мокрые волосы тюрбаном из полотенца, он машинально завязал его концы в пышный – по моде Голдрейх-Тримейна – бант. В шкафчике нашлась пижама его размера; ярко-синий цвет ее очень шел к меховым муклукам.

Грета тем временем успела сменить колготки и меховую куртку на стеганый ночной халат с огромным воротником.

Впервые он обратил внимание на ее руки – обе были оборудованы механическими имплантами. На правой располагалось нечто вроде оружия – ряд коротких параллельных трубок чуть выше запястья. Спускового устройства не наблюдалось – вероятно, эта штука приводится в действие нервным импульсом. Из левого рукава подмигивал красный биомонитор.

Механисты просто-таки фанатически поклонялись биологической обратной связи. Она входила чуть ли не в каждую программу продления жизни… Линдсей испытал некоторое потрясение – до сих пор он не думал о Грете как о механистке.

– Спать не хотите?

Линдсей зевнул:

– Немного.

Она привычным движением подняла правую руку. В ладонь ее прыгнул пультик дистанционного управления, и Грета включила видеосистему. Стена показала экстратеррариум, вид сверху, снятый из дворца Карнассуса.

Линдсей подсел к ней, сунув ноги в муклуках в подогретые стремена.

– Нет-нет, только не это, – сказал он, поежившись. Она нажала кнопку. Видеосистема потемнела, а затем на ней появилась поверхность Сатурна. Красные потоки сплетались с янтарными. Его заполнила волна ностальгии. Он отвернулся.

Она сменила изображение. На стене появился скалистый пейзаж, громадные ямы посреди выжженной, припорошенной хлопьями пепла земли, прорезанной двумя гигантскими ущельями.

– Эротика, – объяснила она. – Кожа, увеличенная в двадцать тысяч раз. Одно из моих любимых. – Она ткнула пальцем в кнопку, и изображение, поехав вбок, остановилось у подножия высокого столба с делениями. – Видите купола?

– Да.

– Бактерии. Ведь это кожа механиста.

– Ваша?

– Да, – улыбнулась она. – Вот это для шейпера тяжелее всего. Здесь вы не сможете сохранить свою стерильность; мы полностью зависим от этих крошек. У нас нет ваших внутренних перестроек организма. Мы этого не хотим. Придется и вам послужить жилищем для бактерий. – Она взяла его за руку. Ладонь ее была теплой и чуть влажной. – Вот это – заражение. Неужели так уж страшно?

– Нет.

– Лучше уж покончить с этим сразу. Вы согласны?

Линдсей кивнул. Обняв его за шею, она поцеловала его. Он коснулся губ фланелевым рукавом пижамы.