Нил Стивенсон - Падение, или Додж в Аду. Книга вторая

Это вскоре подтвердилось, Новоприбывшие держались особняком от обычных жителей Элгорода и называли себя автохтонами, что означает «родившиеся от Земли».

Пришельцы медленно ехали по улицам города, сопровождаемые толпой горожан, – все хотели увидеть их и потрогать мускулистые ноги и бока животных. Автохтон во главе колонны издалека приметил Адама. Этот автохтон (позже стало известно, что имя ему Предводитель) посмотрел на Адама без особых чувств, разве что с любопытством. Он обернулся что-то сказать душе позади него и при этом указал копьем на Адама. Слова передались по колонне, и все автохтоны посмотрели на него.

– Они здесь, чтобы нас заменить, – объявила Ева, выслушав рассказ Адама. – Мы не оправдали ожидания Эла. Он сам так сказал, когда выгонял нас из Сада. Мы никогда не станем такими, как ему хочется, потому что нас невозможно очистить от скверны альфа- и бета-миров. Можно было уже тогда угадать его следующий шаг: создать души нового рода, свободные от этой скверны, по подобию Эла, и поручить им то, с чем не справились мы.

Адам был настроен не столь мрачно, но и он признал, что в словах Евы что-то есть.

– Я все гадал, почему Эл не пришлет ангелов сделать со мной то, что Гонец Эла сделал с нашими мальчиками. Теперь я понимаю. Он может сотворить столько новых душ, сколько пожелает. Мы и наше потомство просто не важны. Нам позволят жить в глухих уголках Земли, как Каирн и другие старые души живут в Стане, но процветать и править будут автохтоны.

Адам и Ева давно не сходились, но в ту ночь они сошлись, и с тех пор это стало у них привычкой.

Автохтоны разбили лагерь на вырубленной земле под Элгородом. Она заросла жесткой травой, несъедобной и бесполезной. Однако скакуны автохтонов умели питаться любой растительностью. Когда они съели всю сорную траву, автохтоны не позволили ей вырасти заново, а засеяли землю семенами, которые привезли с собой в мешках. Жители Элгорода любопытствовали, что это за семена. Адам, не дожидаясь, когда они взойдут, знал, что это новые растения, изобретенные Элом для новых душ; они дадут больший урожай, чем обычные посевы и дикие травы, которые испокон веков собирали горожане.

Автохтоны продолжали прибывать, по нескольку за раз. По словам Маб, летавшей далеко за море травы, они каждый день десятками появлялись из основания улья, строились в колонны (каждая под началом собственного Предводителя) и разъезжались в разные стороны. Некоторые скакали прямиком в Элохрам, другие сворачивали в края, о которых Маб ничего не знала.

Вскоре Элгород со всех сторон, кроме берега реки, окружили расчищенные и засеянные поля. Теперь затея Руба стала для всех еще важнее. До сих пор жители полагали, что Элгород может бесконечно разрастаться вширь на вырубленные земли. Теперь они хотели больше строить на оставшемся месте, а значит, и бревен требовалось больше. Руб ускорил подготовку, замедлившуюся из-за чрезмерной грандиозности замысла. Он сказал, что строительство города на новом участке должно заинтересовать всех, кто чувствует, что их теснят автохтоны со своими конями и посевами.

Старые души в Стане не сразу осознали перемены, ведь их жизнь со времен Переселения текла одним и тем же чередом. Они думали и действовали медленнее других. Каирн, например, хоть явил проворство в схватке с Элом, по словам соседей, иногда простаивал неподвижно несколько лет кряду. Старым душам нравились двенадцать детей Адама и Евы, но им было не угнаться за играющими и бегающими малышами. Поэтому лужайку посреди Стана обнесли плетнем из веток и гибких лоз, а детям запретили через него перелезать.

Адам часто бывал в городе по делам, а когда возвращался, рассказывал жителям Стана о новых поселениях автохтонов и о том, как Руб припасает орудия и веревки. Души вроде бы слушали, но не особо понимали, пока однажды Адам не позвал их оставить привычный Стан хотя бы на несколько часов и спуститься с ним к реке.

Малышей поручили надежным душам вроде Маб и Пыли, которым хватало живости догонять убегающих детей и ума не поддаваться на детские хитрости. Адам спустился с холма вместе с Евой, Скитальцем, Зверем и Каирном. Они вышли из леса, опоясывающего холм, и посмотрели через реку на Элгород.

Раньше он частично скрывался за штабелями бревен, теперь их по большей части разобрали, и взглядам открылись дымы и огни горнов и печей, а вокруг – лагерь, разбитый новыми душами на открытом месте. Дальше стояли городские дома – они росли день ото дня, хозяева укладывали бревна на крышу, достраивая верхние этажи. К северу и к югу от города тянулись зеленые поля – там поднимались всходы из посеянных автохтонами семян. Автохтоны отделили их стенами из камней и пней, которые выкорчевали при помощи своих четвероногих. Стены были выше всего со стороны города, отчего казалось, будто жителей заперли внутри. У тех оставался только выход к реке, и здесь, перед огнями, они собирали флот из плотов, нагруженных веревками, дерюгой, топорами и всем прочим, что требовалось для затеи Руба.

Адам невольно поднял взгляд туда, где сливались две реки и на оголенном холме высилось исполинское дерево. Когда Руб поклялся его свалить, оно было голое, а сейчас уже зеленело молодыми листьями. На склонах под ним виднелись веревки, натянутые между колышками, флажки, палатки и навесы, воздвигнутые помощниками Руба.

Хотя Адам предупреждал об этом уже несколько недель, старые души очень удивились и опечалились.

– Много лет назад, – промолвил Скиталец, – когда в долине еще не было города, только лес, я стоял там, где сейчас высится Элохрам, смотрел вниз и напрягал взгляд, силясь различить большое дерево. Теперь оно воистину одиноко. Я хотел бы пойти туда, встать перед ним и…

– Поговорить? – спросил Адам.

– Понять, насколько сумею, есть ли там с чем говорить, – ответил Скиталец. – Про дикие души никогда толком не поймешь; они не такие, как мы.

Они спустились к старым домикам на своем берегу реки. За последнее время многие души перебрались сюда из Элгорода и прилепили свои лачуги где придется. Даже переправиться через реку стало трудно. Пока они протискивались между лачугами, многие души выбирались на них поглазеть. Многие из этих душ знали только Элохрам да Элгород и никогда не видели таких, как Адам и Ева, не говоря уж о Звере и Каирне. К тому времени, как обитатели Стана добрались до места, где Адам обычно договаривался с лодочниками, их уже окружали несколько десятков душ, которым больше нечем было себя занять.

– Молва бежит быстрее вас, – заметил Крепыш, лодочник, часто возивший Адама на другой берег. Он говорил о быстроногой душе, которая уже успела всех предупредить.

– Я не знал, что наш приход – такое примечательное событие, – ответил Адам. – Несколько обитателей Стана вышли прогуляться к реке, только и всего.