Нил Стивенсон - Падение, или Додж в Аду. Книга вторая

Однако у Эла были свои легионы. Его ангелы, долго сдерживаемые Грозовьем, вылетели из Дворца, наверное, в тот же миг, когда ключ вошел в замочную скважину и ворота Твердыни отворились. На быстрых крыльях они покрыли расстояние от Столпа до Узла к тому мигу, как София испустила дух, Плутон начал заново лепить Землю, а Делатор принялся возводить укрепления. Ангелы появлялись в расчистившемся небе сперва по двое – по трое, затем целыми эшелонами. Их светозарные мечи были пока в ножнах. Сверкал лишь меч в руках у крылатого Войны – тот вылетел из Твердыни вслед за Ждодом и вытащил из земли ангельский клинок Бурра. Война стоил десяти ангелов, однако над ним их было уже больше десяти, и еще сотни приближались.

Трубы трубили, копыта стучали на севере и на востоке. Боевое знамя показалось над хребтом по другую сторону Бездны. Затем возник ряд копий, засверкали на солнце наконечники. То была конница автохтонов, и возглавляла ее женщина, чьи золотистые волосы под блистающим шлемом плескали на ветру, как стяг, – Истина Эла. Вероятно, автохтоны выехали в поход под действием странных эманаций Улья и скакали сюда много дней.

Так стекались к Твердыне армии Эла. Числом, стремительностью и красотой они многократно превосходили Ждодовых сторонников, которые в сравнении с ними казались жалким сбродом. Лишь колоссальная фигура самого Ждода, стоящего на каменной наковальне с крошечным комочком ауры в горсти, давала хоть какую-то надежду тем, кто радовался его возвращению.

Одинокая всадница скакала к урочищу Наковальни со стороны моста. Война отсалютовал мечом и низко склонился перед Весной, когда та во весь опор проносилась мимо. Ждод глядел на нее со смесью радости и печали. Однако, поскольку на него были устремлены взоры Эла и многих других, он заговорил резко и обратился не к Весне, а Самозване, кружащей подле него:

– Покажи ей, где встать.

Какое-то время урочище Наковальни бурлило приготовлениями к бою. Самозвана отвела Весну на позицию, где в случае схватки удастся остановить или хотя бы замедлить натиск автохтонов. Молниевые медведи следовали за Весной, а копалы – за медведями. За старым каменным валом они выстроились лицом на север, к мосту. Война расхаживал между бойцами, равняя ряды. Трубы Пана призывали к порядку, барабаны Пана горячили кровь.

– Ничто из этого тебе не поможет, – сказал Эл. – Можешь строить свои войска, как тебе угодно, однако небо наполнено моими ангелами.

Конница Истины проскакала по мосту и выстроилась в урочище Наковальни напротив копалов. Весна для забавы вырастила между двумя армиями густую траву. Автохтонские кони тут же принялись ее щипать, к большой досаде всадников. Наверняка они скакали много дней, так что смертельно изголодались.

– Что ж, зови своих ангелов на бой, – воскликнул Ждод и внезапно, захлопав крылами, взмыл в воздух.

Несколько ангелов дерзко выписывали петли прямо над ним; сейчас они стремительно прянули в стороны. Он полетел к Твердыне и опустился на высокий бастион, где все его видели и он видел всех. Внизу с грохотом затворили ворота. Эдду и других участников Подвига заранее провели внутрь.

Атаку возглавил Паладин Эла, за ним летели ангельские полки. Они клином низринулись с голубого неба, и острие клина указывало прямо на Ждода.

– Пли! – скомандовал тот.

Струи огня ударили с зубчатых стен Твердыни и ниже, из амбразур. Их извергали темные металлические трубы. Подле каждой трудился расчет из нескольких душ: сразу после первого выстрела они принялись готовить следующий.

На них, впрочем, почти никто не смотрел. Все взоры были обращены к Паладину Эла и его ангелам. Убитые или покалеченные, они рушились с небес в урочище Наковальни.

Новый строй ангелов занял позицию наверху, готовясь возобновить атаку. Паладин Эла лежал мертвым. Все смотрели на Эла, зависшего невысоко над землей на противоположном краю поля, возле широкого моста, укрытого густым растительным ковром.

– Жду твоего приказа, владыка Эл! – крикнул ангел, принявший на себя командование.

Мгновение спустя те же слова подхватила Истина во главе своей конницы. Она подняла меч, готовясь подать сигнал к атаке.

Эл медлил.

Земля содрогалась, но Эл этого не знал, поскольку не касался ее стопами.

Безднир выпрыгнул из пропасти за его спиной. Не обремененный теперь тяжелым щитом, он выбросил обе руки и ухватил Эла сзади. В попытке вырваться из великаньей хватки Эл обратился существом почти что из одной ауры. Двое сплелись в борьбе на краю обрыва. Потом медленно, словно подрубленное дерево, они рухнули и пропали в Бездне.

– Не стрелять! – крикнул Ждод и, снова взмыв в воздух, облетел по широкому кругу поле сражения. Вернее, просто поле, так как всем вдруг сделалось ясно: сражения в урочище Наковальни сегодня не будет. Первым делом он обратился к Истине: – Твоя задача выполнена. Не та, ложная, что назначил тебе Эл, но та, которую предустановил тебе я: увидеть то, что ты видела. Теперь исполните ее до конца – накормите своих коней сочной травой, скачите назад и расскажите всем, кого встретите: автохтонам, ульдармам, порожденью и всевозможным диким душам – о том, что здесь произошло.

Он сильно взмахнул крылами и взвился выше, туда, где ждали в строю уцелевшие ангелы. Их нестерпимое сияние померкло, когда Ждод приказал им вложить мечи в ножны.

– Ваше оружие похищено у Делатора. Спуститесь, и он его заберет. Если вам жаль отдавать свои мечи, пусть вас утешит знание, что они бесполезны против того, что Делатор создал со времени Падения. Когда-нибудь я вернусь осмотреть свой Дворец – позаботьтесь, чтобы там все было в порядке.

Спустившись к Твердыне, он обратился ко всем в ней и вокруг нее:

– У меня дела на Небосводе. Скоро я вернусь. Вы знаете, что делать.

И, взмыв выше, он сложил крылья и головой вниз нырнул в центр Твердыни. Те, кто стоял снаружи и не знал тайн этого места, наверное, ожидали услышать грохот, когда он врежется в землю. Но те, кто был внутри, видели, как он ушел в хаос, на котором стояла крепость.

Двери Твердыни отворились. Из них вышла дряхлая старуха. Ее поддерживали под руки две души помоложе. Неверными шагами она спустилась по лестнице, часто останавливаясь передохнуть. Двор усеивали тела павших ангелов. Вещество, из которого они состояли, потянулось к старухе, и та, вбирая его, начала вновь обретать силу и стать.

Зула забросила смотреть Битмир – там все мелькало так быстро, что ничего толком было не понять. Она гадала, впадает ли в старческое слабоумие. Или, по крайней мере, думают ли так окружающие. Ей помнился День благодарения, уже больше ста лет назад, когда все собрались на семейной ферме Фортрастов в Айове. Зула и несколько ее сверстников резались в компьютерную игру. В какой-то момент она увидела дядю Клода, вполне бодрого и любознательного в свои восемьдесят три. Он стоял в дверях, ошалело глядя на большой экран. Трудно было сказать, сколько времени он уже так смотрит, силясь понять, что происходит. Ясно было одно: некое сочетание возраста и культурного шока переключило дядю Клода на более низкую передачу, и его часы тикают куда медленнее, чем у всех остальных в комнате.