Нил Стивенсон - Падение, или Додж в Аду. Книга первая [litres]

– Руки-руки-руки, – сказал он. – Извините. Старый анекдот.

– Сейчас! – Эрик показал новенькую монтировку, выкрашенную в ярко-желтый цвет и обклеенную многочисленными предупреждениями о технике безопасности.

– Есть много связанных с распятием тонкостей, о которых, вероятно, никто не помнил, пока практику не возродили и не выяснили, как все происходит. Оказывается, ты умираешь от удушья, – сказал человек на кресте.

– Надо же! Никогда не знал! – с искренним интересом воскликнул Пит.

– Теперь знаете, – ответил человек на кресте. У него был странный акцент, который София не могла определить. – Так что, если прибьют ноги, вы умираете дольше.

– Потому что вам есть на что опереться? – догадалась София.

– Пять с плюсом, – сказал человек на кресте. – Вы из Принстона. Джейк про вас говорил.

– И вам не прибили ноги, потому что хотели… – начал Пит.

– Сократить мои мучения, наверное. Или так, или у них кончились гвозди.

На некоторое время все сосредоточились на том, как снять с креста Джейкова сотрудника. Крест был вставлен в опору из перфорированного стального профиля, доходящего Софии примерно до середины бедра, и никак не закреплен, так что его общими усилиями просто вытащили и поставили на землю, сперва вертикально. Дальше София придерживала ботинком нижний конец, пока остальные укладывали крест горизонтально. В этом положении распятый задышал свободнее. София присела рядом с ним на корточки, а мужчины принялись обсуждать, как вытащить гвозди, не изувечив ему запястья. Ибо гвозди были вбиты не в ладони, а в основание кисти.

– Если у вас есть ножовка или, еще лучше, болгарка, просто спилите гвоздям шляпки, и я попробую снять с них руки. Меня зовут Енох. Вы – София. Я бы пожал вам руку…

– Может быть, попозже, – ответила София. – Что это приколочено к вашей руке? На Библию не похоже.

– О, это может быть почти любая книга, – небрежно проговорил Енох. – У меня при себе не было ни одной – нехарактерно для миссионера и поставило их в тупик, – так что они взяли первую попавшуюся из школьной библиотеки.

– «Твоя первая книжка по радиоэлектронике» Альфреда Моргана, – прочла София.

– О, чудесная книга! – Енох повернул голову и покосился на свое левое запястье. – Вы видите, о чем я? – спросил он Эрика. – Они спорили, какое давление выставить на компрессоре.

– Они забивали гвозди строительным пистолетом? – изумился Пит. – Лентяи!

– Конечно, пистолетом! Замучаешься вручную забивать девяностомиллиметровые гвозди в клееный брус. То ли дело строительный пистолет: раз-два – и готово. Я, собственно, к тому, что, если выставить слишком высокое давление, гвоздь пройдет насквозь. Обратите внимание, они как опытные распинальщики забивают гвозди не до упора. Под шляпкой вполне достаточный зазор, куда вы сможете просунуть ножовку.

Через час они уже въезжали по мосту в Сиу-Сити. София думала, Еноха придется забирать вертолетом «Скорой помощи», но на самом деле пострадал он не так уж сильно. В обоих запястьях, разумеется, были колотые раны, но, видимо, гвозди прошли между косточками, повредив лишь мягкие ткани. Опухли руки страшно и были как в жестких багровых перчатках – бутылку с водой, которую ему дали в машине, он по-медвежьи держал между ладонями, – но собственно лечения ему почти не требовалось. Джейк по телефону вызвал врачей, и они для проформы отвезли его в травмпункт. Однако, если не считать запястий, он был вполне здоров.

– Куда дальше? – спросил Софию Енох, когда они сидели в приемной рентгеновского отделения. – Ах да, Джейк упоминал, что вы едете через страну. Что, если подумать, было бы очевидно, даже если бы он этого не упомянул.

– Ну, до того как это произошло, мы просто собирались ехать дальше на запад. Южная Дакота, Колорадо, Вайоминг…

– Мне не удастся уговорить вас на небольшой крюк к югу? – спросил Енох. – В Моав. – Он пожал плечами: – У меня там дельце.

Крюк добавлял к их поездке два дня. Напрашивались несколько очевидных вопросов. Почему Джейк не купит Еноху билет на самолет? Или не закажет целый самолет, если на то пошло? Почему о Енохе должны думать они? Чем таким он занимался среди америстанцев и не окажется ли он сумашаем, который за два дня в машине их доконает?

Они пошли выпить кофе в «Старбакс». В очереди Фил спросил Еноха напрямую:

– Кто вы? Явно не обычный человек с улицы.

София стрельнула в него глазами. Енох заметил это и шутливо поднял брови.

– Все хорошо! – заверил ее он. – Так редко слышишь прямые вопросы. – А Филу ответил: – Насколько я понимаю, я своего рода эмиссар другого уровня бытия.

Все рассмеялись.

– Расскажите нам про этот уровень, так интересно! – воскликнула Анна-Соленн, включаясь в игру.

– Беда в том, что я его почти не помню.

– У-у-у…

– Не надувайте губки. Это не моя вина. Тот уровень имеет иной состав, по-другому организован, так что никакие мои воспоминания не переносятся сюда непосредственно.

– Все равно как если вам нужно переписывать код с Питона на С++, – предположил Джулиан, проникаясь общим духом.

– Это вам, Джулиан, виднее, чем мне, – сказал Енох, – но суть в том, что могу я на самом деле только одно: по мере сил помогать в упорядочивании вещей на этом уровне. Мне большой флэт уайт, с цельным молоком, пожалуйста, – люблю жить опасно. – Он глянул на свои руки, обложенные пакетиками со льдом: – И соломинку.

Решив, что он не полный сумашай – или по крайней мере сумашай в хорошем смысле, – они согласились его подвезти. Общая идея состояла в том, что поездка все равно задумывалась как приключение без четкого плана и вроде как нехорошо отказывать симпатичному дядьке, который всего несколько часов назад был прибит гвоздями к кресту из клееного бруса. Так что все набились в машину – где теперь стало тесновато – и задали курс на Моав. Что в теории было так же просто, как задать курс в любую точку мира. Только интерфейс Софии выдал предупреждение, что существование Моава под вопросом. Есть мнение, что двенадцать лет назад его уничтожил ядерный взрыв.

София обалдела. Убрав предупреждение и подтвердив конечный пункт маршрута, она связалась со своим редактором, Дженин. Дженин работала с острова Оркас в заливе Пьюджет и была младшей помощницей Лизы, редактора Софииной матери. В этом имелся резон. Если у вас хорошие отношения с редактором, вы захотите оставаться с ним всю жизнь. Лиза могла к Софииным тридцати годам уйти на пенсию, а вот Дженин была всего года на два старше Софии.

– Как Небраска? – спросила она.

– Полный дурдом. Но я звоню сообщить об аномалии.

– Я вся внимание! – ответила Дженин. – Сейчас отмотаю назад, чтобы это было у меня перед глазами…

– Ладно, скажи, когда…