Юрий Силоч - То, что не убивает

Возле палаток меня встречал взлохмаченный и красноглазый из-за бессонной ночи лейтенант Вессен. От его внешнего вида — длинная курчавая борода, пропылённый камуфляж и красные кроссовки — любого начальника высокого ранга хватил бы удар.

— Всё готово? — спросил я, ковыляя мимо.

— Да, кэп. Ждём только вас.

Нас действительно уже ждали. Из парка пригнали три побитых жизнью бронетранспортёра, угловатых из-за кубиков динамический защиты. Под небольшим навесом собирались остальные скауты — надевали защиту и шлемы, заполняли магазины, проверяли оружие. Ударное отделение, которое мне предстояло возглавить, залезло в экзоскелеты и проверяло их работоспособность: парни ходили туда-сюда, подпрыгивали, поднимали-опускали руки. Вопреки обыкновению, не было слышно ни шуток, ни музыки — бойцы были мрачны и сосредоточены. Все понимали, куда мы собираемся и чем всё это закончится.

— Поддержка с воздуха?.. — поинтересовался я у Вессена.

— Да, мы договорились с Мигелем.

Я остановился и посмотрел на него, нахмурившись.

— С Мигелем?..

— Да, получилось только с ним.

Не так хорошо, как я предполагал.

— И что же это будет за поддержка?

— Стандартно для учений. Один лёгкий вертолёт.

«Вот чёрт».

— Этого хватит, — сказал я вслух настолько уверенно, насколько мог. Разумеется, я предпочёл бы договориться с кем-нибудь другим. Командир эскадрильи — круглый из-за живота и волосатый, как обезьяна, — Мигель Санчез был хитрожопым мудаком, а хитрожопых мудаков я терпеть не мог. Он явно понял, что к чему, и действовал строго по инструкции, чтобы обезопасить себя от обвинений в соучастии. Скорее всего, как только запахнет жареным, «птичка» исчезнет, оставив нас на растерзание бандитам.

— Кэп! — поприветствовали меня бородатые грязные рожи, похожие на моджахедов. В меня упёрлись три десятка взглядов. В них много чего читалось: затаённый страх, надежда, подозрение, но отчётливее всего в них виделось ожидание. Кажется, придётся толкать речь — и эта перспектива отчего-то испугала меня больше, чем буря, которая вот-вот должна была грянуть. Левое колено заныло сильнее обычного. Я открыл рот и понял, что в горле пересохло.

— Дайте кто-нибудь воды, — попросил я, отпил из материализовавшейся у лица тёмно-зелёной пластиковой фляги, откашлялся и оглядел бойцов, которые окружили меня полукругом и ждали. — Скаут помогает скауту. Это первое, что вы узнали, когда пришли сюда. Дружба, взаимовыручка, братство — именно эти вещи, а не пушки и тренировки, сделали нас самыми опасными сукиными детьми во всей Африке. И сейчас, когда четыре наших брата попали в беду, мы не можем остаться в стороне. Потому что это наши. Потому что, если мы бросим их, это будет значить, что скаут больше не помогает скауту. Что наш основной принцип больше не работает. Но мы не бросим своих, хрен они угадали! — бойцы кивали, я видел, как к ним возвращается уверенность, а сам я крепко сжал кулаки и стиснул зубы из-за внезапно нахлынувшей ярости. — И клал я на журналистов, гуманитарную миссию и прочее! Поэтому сейчас мы просто пойдём и освободим наших братьев! А если кто помешает — раздавим к чёртовой матери!

Бойцы одобрительно загудели, а я прикрикнул на них и пару раз хлопнул в ладоши:

— Ну?! Что стоим? Готовность две минуты и по машинам!

Скауты энергично взревели что-то бодрое и разбежались, а я похромал дальше — к штурмовикам.

— Сюда, кэп, — Вессен провёл меня под навес, где стоял последний экзоскелет. Все его бронепластины были раскрыты, как цветочный бутон.

— Подержи! — я протянул трость бородачу, и тот принял её бережно, как рыцарь принимает меч из рук короля, разве что на колено не встал.

Повернувшись к машине спиной, я сделал шаг назад и уткнулся в кевларовые подушки. Скелет пришёл в движение — сразу весь. Зажужжали сервомоторы, на голову опустился шлем с прозрачным забралом, на суставах затянулись плотные и широкие ленты, «лепестки» бронепластин сомкнулись с негромким щелчком. К ушам прилипли широкие чаши наушников, а к левому глазу — окуляр системы управления. На забрало спроецировалась целая куча информации: параметры скелета, карта, местоположение остальных бойцов и их состояние — температура, сердцебиение и ещё множество всего. Текст, графики, пиктограммы. Я раздражённо покосился влево и смахнул всё это.

— Оружие!

Вессен дёрнулся и сорвал брезент с ближайшего стола. Под ним лежал громадный штурмовой пулемёт. Скаут на мгновение замешкался, не зная, куда деть трость, и вопросительно уставился на меня.

— А, выкинь, — отмахнулся я.

Повисла очень неловкая пауза.

— Э-э… Кэп?

— Ты будешь заряжать или нет? — рявкнул я, и Вессен тут же, словно очнувшись, принялся бегать вокруг.

— Да-да… Сюда немного… Теперь спиной! — двигаться было очень легко, как будто я всю жизнь провёл в воде, а теперь вышел на сушу. Даже колено не болело: ленты очень хорошо зафиксировали ногу и поддерживали, не давая перенапрягаться.

Вессен нажал кнопку на коробе, который висел у меня на спине. Ноль реакции. Боец выругался, стукнул по корпусу кулаком и шторка, наконец, открылась, выпуская наружу патронную ленту в гибком резиновом рукаве.

Щёлк, бац, хрусть.

— Готово, кэп.

Я подхватил пулемёт стальной ладонью — продолжением моей настоящей руки — и поводил стволом туда-сюда. Восхитительное ощущение. Никогда ещё я не чувствовал себя таким всемогущим. В душе зажглось мальчишеское желание жахнуть куда-нибудь — просто так, без особой нужды.

Часы показали, что выделенное время почти на исходе.

— Всё, заканчиваем сборы. Пора!

Скауты послушно отошли от столов и побежали к бронетранспортёрам, на ходу распихивая магазины по подсумкам и затягивая ремешки на снаряжении. Все три отделения шустро залезли на броню и расселись, схватившись за выступающие части. Со стороны они очень напоминали мартышек, разве что блох друг у друга не искали. Я залез последним — мне уступили самое удобное место сразу за башней — и постучал по стальному листу, едва не согнув его:

— Поехали!

Вчерашнюю колонну разгромили совсем рядом с лагерем — всего двадцать минут езды. В том месте разбитая просёлочная дорога изгибалась широкой дугой: с одной стороны высокий и крутой каменистый холм, с другой — непролазный буш, корявые деревца и высокая жёлтая трава. На горизонте возвышались красные пологие горы, на которых зеленели кляксы какой-то растительности. Красивый пейзаж — натуральный «Король лев».

Стрелки расположились с двух сторон: на вершине холма и в буше, — и, когда колонна поворачивала, открыли огонь.

Уставшие бойцы возвращались с операции и были расслаблены из-за близости лагеря, — это их и сгубило. Многие отсыпались внутри бронетранспортёров — и мгновенно превратились в пепел, когда кумулятивные гранаты РПГ прошили лёгкую броню.