Юрий Силоч - То, что не убивает

Три шага, отпереть замок, открыть.

— Проходите, — сказал я и в ту же секунду мне в нос уткнулся пистолетный ствол. По другую его сторону кровожадно ухмылялся Эрвин с огромным багровым шрамом на лбу. За его спиной дрожала от страха чернокожая горничная.

— Привет, Маки, — поздоровался бывший скаут и взвёл курок. — Пока, Маки.

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами.

У меня она тоже пронеслась — и лишь этим можно было объяснить то, что я расслабился, закрыл глаза и приготовился к неизбежному:

— Стреляй.

— Леди, вы можете идти. Но не вздумайте возвращаться, тут сейчас такое начнётся… — горничную не понадобилось просить дважды: она взвизгнула и умчалась прочь, топая и всхлипывая.

Скаут затолкал меня вглубь номера, прошёл следом и закрыл дверь.

— И как ты меня вычислил? — полюбопытствовал я, усаживаясь поудобнее и принимая наиболее эстетичную позу. Почему-то в тот момент казалось очень важным, чтобы мой труп выглядел социально приемлемо и даже несколько героически. Мол, смотрите, детектив, это был храбрый малый, который не цеплялся за жизнь руками и ногами, а принял неизбежное с достоинством. Видите, как он сидит? Непринуждённо, с сигаретой между пальцев, закинув ногу на ногу. Этот парень мог бы сниматься в кино, если б не огромная дыра в черепе и стекающие по стене мозги.

— Когда ты тащил меня, я сумел прицепить жучок к твоим штанам.

Я рефлекторно потянулся, чтобы себя ощупать, но Эрвин издевательски засмеялся:

— Ты серьёзно поверил?.. Нет, жучки ни при чём, я тебя подъёбываю. Просто тебе надо получше работать над конспирацией.

— О чём ты? Мои документы идеальны. Они почти настоящие.

— Да, — легко согласился скаут. — Но принадлежат они мужику с бурскими корнями, бывшему военному, а затем бизнесмену — владельцу небольшой фирмы, торгующей какими-то мелочами. У тебя каждый раз почти одна и та же легенда, это тупо.

Я выругался:

— А я ведь каждый раз потребительский профиль продумывал, настраивал списки предпочтений, рекламу, сетевой слепок генерировал…

— Как видишь, не помогло, — приятель пожал плечами и оперся на тумбочку, которая жалобно заскрипела.

Пару секунд мы молчали и смотрели друг на друга.

— Пф, гейство, — Эрвин отвёл взгляд первым.

— Зачем ты пришёл? — раз уж беседа не завязывалась, пришлось начать её самому. — Ты ведь не собираешься меня убивать, иначе пристрелил бы ещё в дверях.

— А ты не торопишься произносить Слово, — ушёл от темы скаут. — Интересно, почему?

— Может потому, что ты как-то активировался сам, и это не поможет?

— А может потому, что ты сам хочешь сдохнуть?

Я попытался сделать вид, что это не так:

— Да брось. Просто как-то затупил.

— Хорошо. Потому что…

Я закричал Слово и метнулся за револьвером как тигр. Старый и неуклюжий тигр, у которого болели все суставы на уцелевших костях, и поэтому вместо грациозного прыжка хищника ожидаемо получилось что-то типа падения переполненного мусорного мешка — слишком медленно, некрасиво и бесполезно.

Эрвин навалился на меня, придавил к полу, дал по башке и выбил револьвер из руки.

— Тихо-тихо-тихо, спокойно, спокойно!.. — попытался он утихомирить меня, но неожиданно затих и издал странный смешок: — Хи-хи. Гейство.

Я взревел и принялся вырываться с утроенной силой.

— Да тише ты!.. Никакого гейства! Всё хорошо!..

Скаут ослабил хватку. Я отскочил, сцапал с тумбочки лампу и приготовился к броску. Сердце колотилось как бешеное.

— У-у-у, как страшно, — Эрвин ухмыльнулся. — Мужик, это нелепо. Поставь эту штуку на место. Тебе нечего бояться.

— А я и не боюсь! Так какого хрена ты тут забыл?!

— Я… — приятель хохотнул и помотал головой. — Ты не поверишь. Я пришёл сказать огромное спасибо.

Мои брови сами собой поползли вверх.

— Серьёзно. Ты помог, вытащил меня из неприятностей. Правда, сперва ты меня туда затащил, но оно и к лучшему, ведь тот чмошник, которого слепили мозгоправы из Блю Ай Фармасьютикалс, теперь наконец-то ушёл на второй план.

Я поставил лампу на место, попутно немного запутавшись в шнуре и помяв пыльный оранжевый абажур.

— Не за что. Всего хорошего!

— Нет-нет, это не всё, — ухмыльнулся напарник. — Ты, Маки, большой мудак. И за тобой должок. Целых два, если мне не изменяет память.

Я скривился:

— Как чувствовал, что всё не так просто.

— Разумеется, — Эрвин кивнул. — Я тут твоей милостью влип в кое-какие неприятности. К сожалению, чмошник-я не додумался подготовить новую личность, и меня вычислили какие-то парни. Подозреваю, что те самые, в костюмах. Помнишь?

Я помнил.

— Вот и отлично, — скаут не был похож на прежнего себя. Уверенный, наглый, глаза блестят. Даже как будто выше ростом стал. — Так что теперь ТЫ поможешь мне. Надо говорить, что будет в случае отказа?..

— Уверен, что у тебя всё продумано, — развёл я руками, — но всё равно поведай.

— Я тебя прикончу, — ощерился напарник. — Сразу же, как только мне что-нибудь не понравится. Тормоза отключены, шутки кончились.

— Так просто?..

— Ну, я мог бы сказать, что есть почтовый ящик, на котором запланирована отправка в полицию письма с материалами по покушению на Юнгера. И что задание надо переносить на завтра каждый день, а если я опоздаю хотя бы на секунду, то копы увидят очень много интересного. Но нет, мне было лень заморачиваться. Да и зачем?

«Самодовольный сукин сын».

Очень хотелось вернуть чмошника-Эрвина и открутить ему голову, но поезд ушёл: теперь я оказался в ловушке и был вынужден выполнять приказы ненормального убийцы. Спасибо, жизнь, очень иронично.

— Окей, командир, — мне оставалось лишь повторно развести руками. — Какой план?

— План вот такой!.. — скаут отступил в сторону и театрально указал на вход.

Ничего не произошло.

Я приподнял бровь.

— В смысле? Ты хочешь, чтобы я вышел из…

— Да нет же! — раздражённо вскрикнул Эрвин. — Нет! Чёрт, они опазд…

Раздался оглушительный хлопок — и дверь, мгновенно превратившаяся в рой смертельно острых щепок, полетела прямо на меня вместе с рыжим сполохом огня.

Взрывная волна оглушила, отбросила назад и как следует приложила о стену. Я очень старался устоять на ногах, но всё равно медленно сполз на пол и ошалело глядел, как Эрвин мечется между тёмными угловатыми фигурами, раздаёт и получает удары, падает, поднимается и доламывает мебель, которой повезло уцелеть во время взрыва. Из-за шока и контузии я снова стал пленником собственного мозга. А Эрвин ничего. Эрвину всё было нипочём.

Он встретил нападавших практически голыми руками (пистолет против бронированных убийц был немногим эффективнее зубочистки), но сумел быстро повернуть ситуацию в свою пользу. Гремели выстрелы, трещали кости, искрил металл, а мой напарник двигался в этом дымном аду с пугающей математической точностью. Удары, захваты, уклонения, использование подручных средств. На моих глазах Эрвин вонзил ножку стула в затемнённое забрало шлема, а затем изломал следующего человека так, что тот сложился вчетверо, а конечности согнулись в самых неожиданных местах.