Андрей Черный - Total Dream

— Покупайте хлам, покупайте хлам! — выкрикивал прямоходящий конь с лицом мухи, стоящий на переходе.

— Кто это? — спросил я у Гилберта.

— А, это?.. Орнитолог, жалкий вор. Нашел способ красть эссенцию у Королевы, и ни с кем не хочет делиться своим секретом.

Мы шли к мосту уже целую вечность. Не то чтобы город большой… Просто показалось, что мы ходим кругами. И гигантский глаз все больше нависал над нами. Но другого выхода у меня нет — нужно доверять Гилберту, все же он мой «гид».

— Не волнуйся, нам только нужно найти проводника, — сказал Гилберт.

Не успели мы ступить и пару шагов как раздалось:

— Вот он!

Гилберт показал на волосатого одноглазого кентавра. На руках у кентавра-циклопа было ровно по два пальца. Тот стоял рядом с виселицей. Бред. Как это понимать? Мы подошли к парнокопытному:

— Тьма — тыльная сторона света. Физика — быррр. Логика — абыр, — сказал Гилберт и куда-то исчез.

— Принц, я полагаю… — неуверенно сказал кентавр. — Чем ты готов пожертвовать, чтобы попасть на ту сторону?

— Не знаю, у меня нет ничего ценного.

— Твоя тьма… Готов ли ты пожертвовать своей тьмой, чтобы попасть на ту сторону?

— НЕ ПОНИМАТ.

— Готов умереть здесь и сейчас?

— Но если я умру, какой в этом будет смысл?

— Не знаю, ты согласен?

Кажется, он говорит вполне серьезно. Что же делать? Гилберт еще куда-то подевался. Хотя постойте… «Тьма — тыльная сторона света», что бы это могло значить? Действительно! Кажется, понял!

— Я согласен.

— Хорошо, становись сюда, — кентавр показал на пластилиновую табуретку.

Я стал на нее, а кентавр затужил у меня на шее петлю. Это полное безумие, но если так подумать, здесь все — безумие.

— Прыгай, я не буду тебе помогать. Ты уже не маленький, — произнес кентавр.

Я спрыгнул с табуретки. Предсмертная агония длилась не долго…

Я обустроился на ободке садового фонтана, глаза слепило яркое солнце. Этот чудаковатый мир каким-то образом связан со мной. Если Дарксайд — это тьма, то, убив себя там, я попаду на светлую сторону. Точнее говоря — не убив, а выключив свою темную половину. Чтобы вновь вернуться в Дарксайд мне придется совершить очередное самоубийство. Гипотетически, это может работать до бесконечности.

Я находился на перекрестке троп. Посередине фонтан, а вокруг дома непонятной формы, вроде бы их лепил рукожопый скульптор. В отличие от Дарксайда, улицы города довольно людные, а люди похожи на людей. Вот только почему они все ходят в пижамах? Я подошел к одному из прохожих и спросил:

— Где я?

— Быррр… периферийный скунс кусает берлогу нейтронной мегалоплазмы… быррр…

— Прости, что?

— Паровоз дивергенции резиновой лампою пронзает синекдоху отвечания… быррр… — с этими словами из его рта потекла белоснежная пена.

Я отошел в сторону, а мужчина с синдромом Туретта, как ни в чем не бывало, продолжил победоносное шествие во имя периферийных скунсов. Боюсь даже подходить к кому-то еще, все они похожи на этого типа. Вон та девочка, играющая с плюшевым мишкой, выглядит вполне вменяемой. Я подошел к ней, и только хотел заговорить:

— Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомцами, — пробормотала девочка и отвернулась.

— Слушай, ты можешь сказать, что это за место? Прохожие изъясняются непонятным для меня образом.

— Это Брайтсайд, самый прекрасный город.

Опять двадцать пять, так нахваливают свои трущобы, хотя те выглядят как форменные антиутопии. Но, в отличие от Дарксайда, этот город более чем странный. Девочка кажется довольно жизнерадостной и совершенно не обращает внимая на проходящих мимо неадекватов.

— А можно у тебя еще кое-что спросить?

Девочка повернулась ко мне и показала на фиолетового плюшевого медведя:

— Спрашивай у него, — сказала она грозным тоном.

— Это шутка?

— А кто шутит? — прохрипел медведь и принялся громко хохотать.

Ну, дожили. Говорящие плюшевые медведи! Хотя если девочка не хочет со мной разговаривать, то может хоть медведь что-то прояснит:

— Хаюшки, меня зовут Маркус. Ты случайно не знаешь, что произошло со всеми этими людьми, такое ощущение, что у них не все дома?

— А что бы с тобой произошло, если бы твоя жизнь была нескончаемым периферийным бутербродом, а каждый новый день ничем не отличался от спиритуальных электрических вихрей ботинка. Чувак, у них затопило крышу, — медведь повертел лапой у виска, — ты понимаешь?

Медведь еще немного подумал и продолжил:

— Каждый получает эссенции столько, сколько может унести. Но без сложностей и вызовов горожане утратили смысл жизни, и просто сходят с ума от скуки.

— Почему же ты не сошел с ума?

— А мне не скучно.

— А ей?

— Ей тоже, — медведь улыбнулся. — Кстати, я — Вильгельм.

Девочка потянула медведя за лапу и пробурчала:

— Вильгельм, нам пора идти домой, мама ждет нас.

— Постой, — я остановил медведя, — а ты, случайно, не знаешь, что я здесь делаю? В Дарксайде мне сказали, что я прибыл отсюда, но и это место не похоже на мою историческую родину.

Медведь усердно почесал лапой затылок и произнес:

— Ты, что, был на той стороне? И как оно?

— Это трудно описать. Там повсюду вещи, о существовании которых даже не задумывался.

— Ты видел Черную Королеву?

— Нет.

Наверное, это та Королева, про которую рассказывал мне Гилберт. Медвежонок с девочкой отошли в сторону и начали о чем-то шептаться, а через некоторое время Вильгельм вернулся и громко заявил:

— Знаешь, тебе нужно встретиться с Белой Королевой, она знает ответы на все вопросы.

— Хорошо, я не против.

Едва закончив фразу, я начал погружаться в бездну. Земля медленно засасывала меня, подобно трясине. Мои глаза были открыты, но я ничего не видел…

— Освободившись от цепей материи, времени и пространства, ты сможешь преодолевать огромнейшие расстояния за считанные секунды, — умничала малявка.

— И где мы сейчас?

— А ты посмотри.

Мы стояли в тронном зале. В отличие от «стартового» дома, здешнее внутреннее убранство напоминало, скорее, о средневековых католических храмах. На троне никого не было.

— А где сама Королева? — поинтересовался я.

— А ты топни три раза ногой и три раза повтори «взываю к тебе, мать», — сказал Вильгельм.

— А это поможет? — ответа я не услышал. — Взываю к тебе, мать. Взываю к тебе, мать. Взываю к тебе, мать.

Три раза топнул ногой, но ничего не произошло. Я посмотрел на медведя, в надежде, что он знает, в чем проблема:

— Порядок не тот, — сообщил Вильгельм.

— Порядок правильный. Зачем вы меня призвали? — Да, это была она, Белая Королева: молодая бледнокожая дама, одетая в черное шелковое платье. В ее полностью черные глаза без белков было страшно заглянуть, а вокруг витала таинственная энергия, помогающая ей левитировать.