Антология - Сломанные звезды. Новейшая китайская фантастика [сборник litres]

У древних греков есть несколько мифов о Дельфине. История об Арионе – лишь одна из них.

Здесь я рассказываю историю Дельфина языком научной фантастики. Этот рассказ был опубликован в журнале «Мир научной фантастики», в разделе, известном как «серая зона». Сложно сказать, соответствуют ли вышедшие в этом разделе произведения определению научной фантастики.

Я благодарю Дэвида Брина; меня вдохновил его рассказ «The Crystal Spheres».

Окончив Пекинский университет, Баошу(псевдоним, который следует считать нераздельной единицей) получил диплом магистра философии в Лёвенском католическом университете (Бельгия), а затем жил в США и Европе. Сейчас живет и работает в Китае. С 2010 года у него вышло четыре романа и более 30 повестей и рассказов.

К числу его наиболее известных работ относятся «Возрождение времени» (авторизованное продолжение цикла «Задача трех тел» Лю Цысиня) и «Руины времени» (премия «Синъюн» 2014 года в категории «Лучший роман»). Он изучал философию, и, возможно, поэтому многие его сюжеты связаны со временем: в его произведениях оно сжимается, растягивается и режется на куски, которые соединяются в другом порядке. В своих произведениях он задает вопросы о природе времени, изменяет его суть, превращает во что-то чужеродное, но все-таки узнаваемое.

Переводы его произведений на английский язык публиковались в журналах «F & SF», «Clarkesworld» и других.

«Что пройдет, то будет мило» – тоже история про время. Хотя впервые она была опубликована на английском языке, она в каком-то смысле самая китайская во всем сборнике: чем больше читатель знает об истории Китая, тем более четким становится смысл произведения.

Особая благодарность моему другу Анатолию Белиловскому, который перевел стихотворение Пушкина, процитированное в тексте.

Мои родители назвали меня Се Баошен [13] Баошен – здесь «драгоценные воспоминания». Прим. переводчика. , надеясь, что в моей жизни будет много дорогих воспоминаний. Я родился в день, когда должен был настать конец света.

Мама и папа рассказывали мне, что в небе в разных уголках мира появились странные огни, что их сопровождали гром и молнии, словно небеса превратились в жуткое поле боя. Одна группа ученых считала, что прибыли инопланетяне, другие предполагали, что Земля проходит через галактическую плоскость. Другие утверждали, что началась гибель вселенной. Атмосфера апокалипсиса многих загнала в церкви, а остальные дрожали от страха в своих постелях.

Но в конце концов ничего не произошло: как только часы пробили полночь, мир вернулся к обычной жизни. Толпы людей в слезах обнимали друг друга, целовались и благодарили бога за этот дар. Многие призывали объявить этот день новым днем рождения планеты, чтобы человечество жило честно и достойно и высоко ценило жизнь.

Благодарное настроение быстро прошло, и жизнь, в общем, пошла своим чередом. Началась «арабская весна», а за ней – экономический кризис. Нам приходилось решать новые проблемы, большие и малые. Все были так заняты делами, что нелепую шутку о конце света никто больше не вспоминал. Я, разумеется, об этом ничего не помню: в тот день я родился. Воспоминаний о нескольких последующих годах у меня тоже нет.

Самое первое мое воспоминание связано с церемонией открытия Олимпиады. Тогда мне было всего четыре года, но я, тем не менее, тоже поддался всеобщему возбуждению.

«В Китае пройдет Олимпиада», – сказали мне родители.

Я понятия не имел, что такое «олимпиада», но чувствовал, что это событие, которое нужно праздновать. В тот вечер мама повела меня гулять. Улицы были набиты народом; мама подняла меня вверх, чтобы я мог увидеть в небе огромные следы, оставленные фейерверками. Они появлялись в небе один за другим, словно над нами шел какой-то великан. Это зрелище меня поразило.

В местном парке установили большой экран, и мама повела меня к нему смотреть прямую трансляцию. Я помню, что там собралось много людей, и все веселились, словно на вечеринке. Я посмотрел по сторонам и увидел Цици. На ней была розовая юбка и ботинки, которые светились. На голове у нее торчали две косички, похожие на рога козы. Она ласково улыбнулась мне и крикнула: «Бао, старший братец!»

Мать Цици и моя мама давно дружили, еще до того, как вышли замуж. Я был всего на месяц старше Цици. В тот вечер я почти наверняка много раз видел ее, но ничего не помню. Церемония открытия Олимпиады стала первым моим воспоминанием, в котором присутствовала Цици. Именно тогда я впервые понял, что значит слово «красивая». Когда мы встретили Цици и ее родителей, то стали смотреть трансляцию вместе. Пока взрослые разговаривали, мы с Цици сели рядом с клумбой и завели свой разговор. Немного погодя на экране появилась овальная, сверкающая огромная корзина.

– Что это? – спросил я.

– Это называется «Птичье гнездо», – ответила Цици.

Птиц в «Гнезде» не было, но был огромный свиток с красивыми анимированными изображениями. Нас с Цици они заворожили.

– Как делают такие картинки? – спросила Цици.

– На компьютерах, – ответил я. – Мой папа это умеет. Когда-нибудь я сделаю большую картину специально для тебя.

Цици восхищенно посмотрела на меня. Потом на экране запела девочка нашего возраста, и мне показалось, что она не такая красивая, как Цици.

Это был один из самых чудесных, самых волшебных вечеров в моей жизни. Я все время надеялся, что в Китае снова пройдет Олимпиада, но этого не случилось. Когда я стал отцом, то часто рассказывал сыну про этот вечер, но он отказывался поверить в то, что Китай когда-то был настолько процветающей страной.

Четких воспоминаний о детском саде у меня тоже нет. Мы с Цици ходили в один и тот же сад, в котором детям устраивали «погружение» в английский язык. Половина уроков в нем проходила на английском, но я их совсем не помню. Английский я точно там не выучил.

Но я помню, как вместе с Цици смотрел мультики «Милый козлик и Серый волк». Я сказал ей, что она похожа на Красавицу, симпатичную овечку из мультика. А она сказала, что я похож на Серого волка.

– Если я Серый волк, – сказал я, – тогда ты должна быть Рыжей волчицей.

Рыжая волчица была женой Серого волка.

Цици ущипнула меня, и мы подрались. Цици всегда была готова добиваться своего с помощью кулаков, при этом она быстро ударялась в слезы. Я легонько оттолкнул ее, и она зарыдала. Я испугался, что она нажалуется на меня, и побежал к холодильнику, чтобы принести ей ледяной стружки со вкусом адзуки. Цици заулыбалась. Потом мы стали смотреть «Чиби Марукотян» и «Приключения красной кошки и синего кролика» и есть ледяную стружку из одной миски.