Алексей Савченко - Киберсайд [litres]

Матильда смотрит на Джеймса, на бутылку, потом снова на Джеймса.

– Что, совсем безо льда?

Джеймс усмехается, когда они чокаются бокалами. Какое-то время они молча наслаждаются алкоголем. Матильда первой снова наполняет свой бокал:

– Молодец, дедуля.

Джеймс сгибает правую руку, прежде чем налить себе еще один.

– Матильда, нам надо поговорить.

Ведьма вздыхает и ставит свой бокал на стол.

– Да, я давно этого жду. – Она прикусывает губу.

Матильда надеется, что алкоголь поможет им.

Джеймс глубоко вздыхает.

– Я должен был сказать тебе кое-что давным-давно. Мне очень жаль.

Матильда широко раскрывает глаза. Она не думала, что у Молчунов есть навыки, необходимые для того, чтобы извиниться.

– Вообще-то я сожалею о многом, – продолжает он. – Прости за то, что не дал тебе больше самостоятельности. За то, как я вел себя в Шпиле. В любое время я заставлял тебя чувствовать себя неуютно из-за того, что ты Ведьма.

– Джеймс, ты не виноват. – Матильда поднимает руку.

Но Молчун продолжает:

– Нет, я знаю. Это путешествие было трудным. Я пережил эмоции, которых у меня уже давно не было. Я знаю, что могу быть настоящей занозой. – Джеймс неловко улыбается, и Матильда хихикает, качая головой.

– Да, но со мной тоже нелегко работать…

Джеймс тянется к своему бокалу:

– О боже, иногда ты просто чудовище.

Матильда выгибает бровь и бесстрастно смотрит на него, позволяя тишине заполнить комнату. Достаточно помучив его, она смеется.

Улыбаясь, Джеймс продолжает:

– Но посмотри на все, что мы сделали, – работорговцы, Вирджиния, Шпиль, чертов Джерсийский дьявол. Мы зашли так далеко вместе, и ничто нас не остановило. Я думаю, это и есть то, что я пытаюсь сказать… – Он поднимает свой бокал. – За нас! – Довольный, Джеймс откидывается на спинку стула и тянется за сигаретой.

Матильда поднимает свой бокал, чтобы встретить его, и тихо говорит:

– Джеймс, мне тоже нужно кое-что сказать. Это не имеет смысла, но… я думаю, что видела свою смерть. В реальном мире. Я получила доступ к своим воспоминаниям, и вот это была… автокатастрофа.

Джеймс просто смотрит на нее. Он медленно качает головой.

– Нет. Нет, это не имеет смысла.

Матильда смотрит на остатки напитка в своем бокале.

– Я не совсем уверена. Может быть, я ошибаюсь, но я знаю, что видела.

Джеймс затягивается сигаретой, прежде чем заговорить:

– Нет, если ты умрешь в реальном мире – тогда тебе нечего будет передавать.

Она допивает свой напиток, но не смотрит на него.

– Понимаю.

Молчун берет бутылку и щедро наливает ей еще.

– Может быть, это была иллюзия или ложное воспоминание. Или чьи-то чужие воспоминания смешались с твоими так или иначе. Ты сказала, что было много, э-э, голосов, когда ты надела браслет, так?

Матильда вяло пожимает плечами.

– Да, может быть, ты и прав. Забудь, что я об этом сказала.

Матильда наблюдает за тем, как Джеймс изо всех сил пытается осознать смысл услышанного.

– Может быть, это как-то связано с тем существом, с которым ты столкнулась. Ты же сказала, что оно вытащило тебя из воспоминаний – может быть, оно могло также манипулировать ими?

Матильда отрицательно качает головой.

– Нет, не думаю, что это то, что сделал бы Мэтью.

На лице Джеймса появляется замешательство. Он делает еще глоток и продолжает:

– Может быть, лучше рассказать мне все прямо сейчас.

Матильда потирает затылок.

– Это существо было маленьким мальчиком – по крайней мере, так он сказал. Он называл себя Мэтью, он вытащил меня из этого воспоминания. Из автокатастрофы. Если бы я осталась там – он сказал, что я бы умерла. Он повел меня в театр. Привел к своей пастве.

Джеймс склонился к бокалу.

– К пастве?

Матильда потерла виски.

– Это люди, погибшие во время Транзита, как он сказал.

Она заметила, что рука Джеймса начинает дергаться.

– Но это невозможно. Он сказал, почему помог тебе?

Она снова смотрит на бокал в руке, наклоняя его из стороны в сторону.

– Он сказал что-то насчет веры в то, что мы делаем. Сброс настроек Системы.

Она видит, что Джеймс совсем не рад этой новости.

– Мне не нравится мысль, что это существо знает о наших планах. Как он узнал об этом? Что, если он кому-нибудь расскажет?

Матильда отпивает из своего бокала.

– Я не думаю, что мы должны беспокоиться об этом. Доверься мне.

Джеймс откидывается на спинку кресла и закуривает сигарету. Он не выглядит убежденным.

– Ну, я просто рад, что с тобой все в порядке, – наконец произносит он.

Матильда ставит бокал на стол.

– Есть еще кое-что. С тех пор как я начала получать доступ к ключам, я чувствовала себя… другой .

Джеймс выпрямляется в своем кресле.

– Что ты имеешь в виду?

Неуверенность в себе снова закрадывается в сознание Матильды.

– Знаешь что, это действительно ничего не значит. У меня просто не было тяги к тому, чтобы быть Ведьмой. Я думаю, это хорошо.

Очевидно, Джеймс подозревает, что это еще не все, но она благодарна, когда он больше ни о чем не спрашивает.

Она продолжает пить, в то время как Молчун курит. Наконец он откашливается.

– Я бы сказал, что на сегодня хватит. Завтра нам нужно пробраться тайком на подстанцию.

Матильда встает и протягивает Джеймсу руку.

– Следующая остановка – Метрополис.

Джеймс хватает ее за руку, и она тянет его вверх.

– Метрополис. И больше никаких чертовых деревьев.

Метрополис, столица и центральный узел Анклава. Матильда ошеломлена масштабом всего происходящего. Вавилон был впечатляющим, но штаб-квартира Симмонса относится к совершенно другой категории. В то время как Донован воссоздал город наподобие Лос-Анджелеса, версия Нью-Йорка по Симмонсу была грандиозной.

Роскошные здания плавали в воздухе над шумным городом внизу, как безупречные заветы того, чего граждане смогут достичь, если последуют правилам Симмонса. Ховеркары дрейфуют по воздуху, сплетаются в замысловатые конструкции трубы. Если плавающие, элегантные дома являются кульминацией самых возвышенных видений Метрополиса, то город внизу – это все нечистоты из его самых темных снов.

Этот очень эклектичный город – плавильный котел для мириад регионов, находящихся под властью Анклава.

Город разбит на различные секторы под наблюдением массивных контрольных башен, которые парят в небе, каждая из которых действует как оперативный центр для анклавных вооруженных сил.

Семь Башен Свершения – это лучшее достижение Симмонса, с одним особо масштабным архитектурным ансамблем, вздымающимся в небо выше остальных. Пирамида, штаб-квартира Анклава – это место, откуда Симмонс руководит своими владениями. Матильда дивится этому зрелищу, разинув рот в благоговейном ужасе.