Энн Кэрол Криспин - Трилогия о Хане Соло

— Рад видеть тебя, старик!

— А я тебя!

Еще не окончился день, а Хан с Чуи приобрели у Калриссиана свой новый корабль. Небольшой грузовичок типа «Вспышка» постройки «СороСууб», сильно модифицированный, размером в две трети «Сокола», обладал закрученным тупым носом, толстыми кургузыми стабилизаторами и плоской кормой. Обтекаемостью отличиться не мог и вообще, как позже сказал Хану один знакомый куаррен, напоминал «то, что мы выращиваем для закуски». Каждая плоскость завершалась сдвоенной лазерной пушкой; к тому же в распоряжении пилота находился целый набор лазеров на носу.

Хан окрестил свое новое приобретение «Брией».

— Повелитель Арук желает видеть вас, ваше превосходительство. Он ждет в вашем кабинете, — доложил Ганар Тос, дворецкий Тероензы.

«Опять выслушивать его критику! Я этого не вынесу!» — подумал верховный жрец, нехотя поднимаясь из своего гамака.

Повелитель Арук и его отпрыск Дурга прилетели два дня назад, чтобы провести инспекцию илизианских дел. Тероенза с гордостью показал начальству, каких успехов они добились: новые фабрики, хорошо работающих паломников, неуклонно растущий запас спайса, который они позже вывезут с планеты. Он даже смог показать им место, расчищенное для новой, восьмой колонии.

Но чем больше Тероенза показывал гостям, тем больше Арук придирался. В душу верховного жреца начало закрадываться отчаяние. И теперь, когда он шел по коридору здания правления в первой колонии, Тероенза придумывал ответы на все обвинения, которые Арук мог бы кинуть ему в лицо. Производительность росла; рабочие трудились эффективно; проводились исследования новых сегментов рынка — например, те нала-квакши... Киббик настаивал, что его дядя непременно должен их попробовать. Аруку они очень понравились. Дурга тоже попробовал и заявил, что вкус его не впечатляет, но Арук полюбил есть этих уродливых амфибий и приказал Тероензе проследить, чтобы на каждом корабле, идущем с Илизии на Нал-Хатту, был груз этих земноводных.

Тероенза вошел в собственный кабинет, изо всех сил стараясь скрыть нервозность.

— Я здесь, ваше великолепие, — сказал он Аруку.

В кабинете присутствовали только Арук и Дурга. Арук бросил хмурый взгляд на Тероензу.

— Нам нужно поговорить, жрец, — сказал он.

«Плохо дело, все еще хуже, чем я думал», — решил Тероенза.

— Да, ваше великолепие?

— Я отменяю твой отпуск, жрец. Я хочу, чтобы ты остался здесь и ввел Киббика в курс дела. Он абсолютно ничего не знает об операциях, проводимых на Илизии! И это твоя вина! Тероенза, ты забыл, кто настоящие правители Илизии. Ты стал надменным и мнишь себя главой. Это недопустимо. Тебя нужно научить знать свое место, жрец. Когда ты научишься служить, играть подчиненную роль в управлении этой планетой, ты будешь награжден. Только тогда ты сможешь вернуться на Нал-Хатту.

Пока Арук говорил, Тероенза не произнес ни слова. Когда хатт наконец завершил свою тираду, т’ланда-тиль вдруг понял, что ему хочется просто бросить всю эту нелепую затею. Киббик идиот, и как ты ни старайся, идиотом он и останется! А Тероенза не видел Тиленну уже целый год. Что, если она решит связать свою жизнь с кем-то другим только потому, что его так долго нет? Как он может требовать от нее верности в такой ситуации? Ненависть бурлила в нем, но огромным усилием воли он сумел не показать этого.

— Все будет сделано, как пожелаете, ваше великолепие, — пробормотал Тероенза. — Я сделаю все как можно лучше.

— Уж сделай, — грозно прорычал Арук. — Свободен.

Ярость распирала Тероензу, когда он шел в свои апартаменты, но, придя туда, он уже был спокоен. Странное ледяное умиротворение овладело им. Он опустился в гамак и отпустил дворецкого.

Если бы можно было выразить его мысли одним словом, это было бы слово «довольно».

После нескольких минут раздумий верховный жрец потянулся за комлинком. Пальцы сами отбарабанили код, который он помнил все эти месяцы. Затем он набрал сообщение: «Я готов разговаривать. Что вы можете предложить?»

Победным сильным тычком он нажал кнопку отсылки сообщения.

Тероенза откинулся в своем гамаке, и впервые за шесть месяцев он был в мире со Вселенной.

В темный, напоминающий пещеру зал дворца Джаббы Хат та на Татуине вошел человек в мандалорском доспехе. Когда то, много лет назад, он был наемным защитником. Еще до того, как он убил другого человека и заплатил дорогую цену за свое преступление.

За последние десять лет он стал самым известным охотником за головами в Империи, которого боялись больше остальных. Он не числил себя среди имперских охотников, хотя время от времени работал на Империю. Он не входил в Гильдию, хотя не гнушался брать заказы и там. Нет, Боба Фетт ни от кого не зависел. Он сам назначал себе рабочее время, сам решал, за какие дела браться, а за какие нет, и жил по своим собственным правилам.

На середине лестницы, ведущей в тронный зал, охотник остановился, чтобы оглядеться по сторонам. Огромное, похожее на пещеру помещение тонуло в полутьме и было наполнено грохочущей музыкой. Повсюду раскачивались в танце или валялись тела. Взгляд охотника проследил за движениями тви’лек-танцовщиц, пару секунд Боба позволил себе полюбоваться на их гибкие точеные тела. Впрочем, охотник в мандалорском доспехе был не из тех, кто тешит себя плотскими радостями. Он был слишком дисциплинирован для этого. Единственную радость, ради которой он жил, приносила охота. Ну а деньги были дополнением, необходимым бонусом, средством завершить начатое. Лишь охота воспитывала и выкармливала его, поддерживала в нем силы, уверенность и сосредоточенность.

Как только Фетт спустился по лестнице, управляющий Джаббы, тви’лек Лобб Геридо, протолкался сквозь толпу к охотнику за головами, кланяясь, елейно улыбаясь и бормоча приветствия на испорченном общегалактическом. Боба Фетт не стал тратить на него время.

Расставаться с оружием не хотелось, но, поскольку его ни за что не подпустили бы к хатту с винтовкой в руках, Фетт аккуратно положил бластеховский карабин ЕЕ-3 на нижнюю ступень. Охотник по-прежнему был достаточно опасно вооружен, чтобы убить Джаббу и сровнять с землей весь тронный зал, и Джабба об этом знал. Впрочем, еще он знал репутацию Бобы Фетта как абсолютно честного человека. Джабба заплатил, чтобы охотник пришел к нему и выслушал предложение. Если бы за голову Джаббы была назначена весомая награда, Фетт в жизни не согласился бы на встречу.

Оставив оружие на ступенях, Фетт прошагал через толпу к помосту, на котором возлежал хозяин дворца, возвышаясь над собравшимися. Воздушные фильтры шлема не спасали от вони, исходившей от Джаббы. Так могла бы благоухать вековая заплесневелая помойка...