Джо Шрайбер - Дарт Мол: Взаперти

— Я пытаюсь, учитель. Это тяжкий путь.

— Как ты смеешь оправдываться?! — Голос Сидиуса ревел у него в голове. — После долгих лет, на протяжении которых я обучал тебя? Оттачивал умения, готовил к любым неожиданностям, учил способам выживания, стойкости и атаки? А как долго ты просил позволения играть хоть какую-то роль в Великом плане?

— И я вам признателен, — отвечал на это Мол. — Моя верность вам безусловна, и ручательством тому моя кровь, сама моя жизнь...

— Заявления о верности бесполезны без победы. — Слова Сидиуса сочились безжалостностью. — В данный момент меня не интересуют абстракции. Времени мало. Ты меня понял?

— Понял, учитель.

— Я в этом сомневаюсь. Или, быть может, мне пришло время найти другого ученика, более достойного этой чести?

Мол вскочил:

— Нет!

— Тогда докажи, чего ты достоин. Прекрати тратить мое время пустыми обетами верности и заверши возложенную на тебя задачу.

— Учитель, если бы мне только дозволили призвать мощь темной стороны...

Мысль угасла, не успев сформироваться. Мол ощутил, как невидимая рука хватает его за горло, сжимает трахею и перекрывает воздух. Пошатнувшись, он опустился на колени, на холодный пол морга.

— Тебе предоставлено все необходимое и даже более того. Ты обладаешь несказанными физическими преимуществами, о которых эти жалкие задиры могут только мечтать. И ты очень хорошо понимаешь, к каким последствиям приведет раскрытие твоих истинных способностей по управлению темной стороной, особенно теперь, когда ты продвинулся так далеко. Многие наблюдают за тобой. Ты не единственный в «Улье-7», кто ищет Айрема Радика.

— Да, мой учитель.

— Не заставляй меня ждать долго. Отыщи его и немедленно заключи нужные нам соглашения.

Мол сумел только раз неловко кивнуть в знак согласия, и давление сразу исчезло. Голоизображение пропало столь же внезапно, сколь и появилось, и бестелесный Сидиус исчез, поглощенный пустотой, из которой возник.

Мол упал на пол и уронил голову, прижав лоб к холодному металлу. Никогда темный владыка не оказывал на забрака такого давления, никогда Мол не видел в учителе такой глубокой и гнетущей целеустремленности, основанной на... на чем? Существовало ли нечто другое, беспокоившее учителя? Какая-то опасность для самого владыки Сидиуса, о которой тот не сообщил Молу? Это встревожило его — как всегда в подобных случаях.

Он лежал, прижимая лоб к полу, ожидая ответов, которые и не должны были прийти. Так он провел немало времени, пока в мышцах не собралось напряжение, кулаки не сжались, челюсти не напряглись и все тело не стало жестким. Внутри уже кипела алая ярость. И как всегда, он приветствовал ее, словно глоток чистого воздуха. В моменты, когда все его предало, гнев остался с ним, верный и единственный союзник.

Он поднялся. В груди клокотало, мышцы болели, в висках шумело, в легких поселился низкий хрип.

«Учитель. Я посвятил себя вам».

Люк распахнулся. Мол шагнул в него — за ним его уже поджидали, прямо у порога. Застигнутый врасплох, он едва ли успел осознать, что происходит.

«Что?..»

Огромный красно-черный взрыв вспыхнул перед его глазами — и больше он ничего не знал.

Мол очнулся от слепящего света: ярчайший поток бил прямо в глаза, скрывая под собой все остальное. Он попытался шевельнуться и обнаружил, что не может. Его руки и ноги растянули в разные стороны, подвесив в воздухе над... над чем? Невозможно сказать.

Из какого оружия его подстрелили? Какая-то разновидность парализатора, достаточно мощная, чтобы полностью его вырубить. Сделавший это явно разработал и способ укрыться от камер наблюдения — это могло бы объяснить болезненно-яркий свет, такой мощный, что он сумел скрыть все, что они планируют с ним сделать.

Наконец откуда-то слева он услышал звук: чье-то затрудненное дыхание. Бессвязное бормотание. Хрипы. Ужасающий скрежет расстройства дыхания. Мол еще вслушивался в него, пытаясь разобрать детали окружающего, когда уловил звук приближающихся шагов.

— Где старик? — спросил кто-то.

— В углу, — ответил ему другой, более знакомый голос. — За упаковочным прессом.

— Он сказал что-нибудь по существу?

— Он бредит. — Знакомый голос был тих, но не бесстрастен — в нем слышались нотки чего-то напоминавшего сочувствие. — Потеря ноги вызвала заражение крови. Инфекция уже затронула мозг. — Стоявший рядом с Молом обладатель второго голоса наклонился так близко, что забрак сумел различить его черты. — Привет, Джаганнат.

Мол поднял взгляд на стоящего над ним тви’лека:

— Зеро?

Зеро пристально смотрел на него.

— Ты произвел здесь настоящий фурор, — проговорил он. — Тебе, правда, не следовало убивать Баклана. Господин Радик щедро платил за то, чтобы он не участвовал в поединках.

— Выходит, ты его знаешь.

— Отправив нелваанца взламывать алгоритм, ты совершил первую ошибку. — Теперь на лице тви’лека появился налет озадаченности, словно он не мог понять, что заставило Мола совершить эту роковую для него оплошность. — Ты же понимал, что у этого поступка будут последствия. Серьезные последствия.

Он наклонился и приподнял лежащее у его ног тело, чтобы Мол смог рассмотреть его.

Это оказался Ижмаш. Сломанная челюсть нелваанца болталась в суставах, а рот и глазницы были забиты обломками электронных плат и обрывками проволоки — сообщение для тех, кто найдет тело.

Откуда-то слева раздалось слабое покашливание. Мол задергал головой, пытаясь высвободиться из толстой паутины кабелей, притягивавших его руки и ноги к стенам, которые он не мог разглядеть.

— Это он здесь с тобой? — спросил Мол. — Это Радик?

Зеро проигнорировал его вопрос.

— Охрана и заключенные найдут твой труп рядом с трупом нелваанца. — В голосе тви’лека продолжала звучать легкая озадаченность с примесью сочувствия. — Они поймут, что с вами стряслось. Подобные предупреждения необходимо посылать время от времени. Такова его воля.

Наклонившись ближе, чтобы иметь возможность понизить голос, он проговорил почти извиняющимся тоном:

— Никто не может угрожать господину Радику, Джаганнат. Ты ведь это понимаешь, да? Это просто деловой подход.

— У меня к нему деловое предложение, — настаивал Мол. — Скажи Радику...

— Прощай, Джаганнат, — произнес другой голос. Этот голос ситх слышал впервые. — Жаль, что твое пребывание в «Улье-7» закончилось как поучительная история. При жизни ты был любопытным экземпляром.

— Стой. — Мол снова поднял голову и различил фигуру рядом с Зеро. Это был виквай, и его ситх никогда ранее не видел. Или видел? По грубому, иссушенному солнцем лицу пробежали морщины, когда его обладатель нахмурился, изучая пленника. Высокий лоб виквая увенчивал пучок волос. Мол вспомнил этого узника: он видел его в первый день в тюремной столовой.