Алан Дин Фостер - Эпизод VII: Пробуждение Силы

— Это модель BB. Но не обычная. Он бело-оранжевый. Уникальный. Ему цены нет.

Финн повысил голос:

— Да плевать мне, как он выглядит! Хоть невидимый! Ни один дроид не стоит такого!

Пилот заговорщически хмыкнул.

— Этот многого стоит, приятель.

— Хорошо, допустим, это важно, — не унимался дезертир. — Но я тебе скажу, приятель, что намного важнее убраться куда глаза глядят от Первого Ордена, и немедля! Важнее дела быть не может. По крайней мере, для меня. — Он понизил голос: — Я спас тебе жизнь, По. С тебя причитается. Вернемся на Джакку — нам несдобровать.

— Придется рискнуть. — Голос Дэмерона был тверд. — Речь идет не о моей или твоей жизни. Прости, Финн, но на карту поставлено гораздо больше. В игру вовлечены многие силы, и, боюсь, я оказался в самой гуще событий. И я не могу — и не буду — бежать от них. Мне жаль, что ты попал из огня да в полымя, но ничего не попишешь.

— Мне все равно, какое значение имеет твой дроид и эти твои события! Если мы с тобой окажемся на Джакку — нам конец.

Пилот не мог отрицать, что штурмовик вообще-то прав, поэтому он просто пропустил его слова мимо ушей. По снова решил действовать вопреки здравому смыслу — как и тогда, когда помчался обратно в деревню в тщетной попытке спасти Лор Сан Текку.

Правда, вспомнил он, в тот раз все обернулось не лучшим образом… Но честность была его второй натурой: он дал клятву верности Сопротивлению, и нарушать ее не собирался. И не важно, насколько плох оказался расклад. Дэмерон глубоко вздохнул. Сейчас он нарушит все уставы, но Финн заслужил доверие.

— В моем дроиде карта, на которую нанесен путь к Люку Скайуокеру.

До Финна не сразу — далеко не сразу — дошел смысл слов пилота.

— Да ты шутишь! Скайуок… Зачем я вообще тебя спасал?

В этот момент очередной залп с разрушителя все-таки опередил их маневр уклонения. По кабине разлетелись искры, пополз едкий дым, заплясали язычки пламени. Загоревшиеся двигатели перестали слушаться. И поскольку машина летела вниз на Джакку, там ей и было суждено оказаться — теперь уже независимо от воли пилота.

Финн прекратил высматривать цели — приборы все равно полностью отказали. Заходясь в кашле и с трудом глотая воздух, он заорал через плечо:

— Оружейные системы отрубились! Ничего не работает! А у тебя как?

Ответом была тишина, и только беспрерывно завывал сигнал тревоги. Штурмовик отмахнулся от густеющих клубов дыма, перегнулся к месту пилота — и в ужасе отшатнулся.

Его новый друг лежал неподвижно. Глаза были закрыты, по лицу стекала кровь.

— Не-ет! По!

Летчик не отвечал. Глаза Финна слезились от дыма, дышать в узком пространстве кабины становилось все тяжелее, и парень не понимал, жив По или нет. Чернота космоса осталась позади, и в иллюминаторах все больше места занимала неуклонно приближающаяся поверхность планеты. Парень осознавал, что не посадил бы и исправный истребитель — что уж говорить про подбитый, — даже исхитрись он занять место пилота.

Зато он нашел, где находится рычаг для катапультирования. Оно могло запускаться вручную, что оказалось очень кстати при полном отказе электроники, и, по счастью, было четко обозначено. Финн что есть силы рванул за рукоятку, но ни мышечные усилия, ни адреналин не понадобились: ручка плавно, без сопротивления подалась — и через секунду его выкинуло наружу, в атмосферу, и перед глазами бешено завертелись, сменяя друг друга, то желтые пески, то небо с белыми облаками.

Тут сознание покинуло его.

На мостике «Добивающего» генерал Хакс наконец отошел от рабочего места Митаки и начал обход: он поочередно приближался к техническим специалистам и канонирам, задавая вопросы. Внутри росла тщательно скрываемая тревога, и поэтому он испытал громадное облегчение, когда ему доложили:

— Есть попадание!

На лице генерала не дрогнул ни единый мускул, но в глубине души разгорелась тихая радость. Он вгляделся в рабочий экран подчиненного, быстро просматривая данные. Они были вполне удовлетворительные, но даже девяностодевятипроцентная уверенность Хакса не устраивала: сейчас не время для умозрительных заключений.

— Цель уничтожена?

Ответ служащего подтвердил, что осторожность генерала была не лишней:

— Похоже, только повреждена.

Хакс придвинулся ближе.

— Может, притворяются, чтобы ускользнуть?

— Если так, то слишком уж натурально: датчики регистрируют, что машина разваливается и обломки отлетают прочь от корпуса. Такое представление невозможно устроить из кабины истребителя. Следовательно, это последствия серьезных внешних повреждений. — Подчиненный некоторое время помолчал и добавил: — Я придерживаюсь своего первоначального мнения, сэр. Никто по доброй воле не станет заходить на посадку таким образом.

— Что ж, прекрасно, — уступил Хакс. — Допустим, что они окончательно потеряли управление. Как вы думаете, судя по их нынешнему курсу, где они упадут на поверхность?

Служащий снова обратился к экрану:

— Истребитель рухнет где-то в Гоазонских пустошах. Но на таком расстоянии, учитывая рельеф местности, невозможно предсказать точный угол и скорость столкновения.

Генерал задумчиво кивнул.

— Они хотят забрать дроида. Иного разумного объяснения я не вижу. В противном случае, устав нас дразнить, они бы попытались уйти в гиперпространство. — Он слегка пожал плечами. — Но теперь это уже не важно. По крайней мере, станет не важно, когда придет подтверждение, что этот прискорбный инцидент исчерпан. Отправьте подразделение к предполагаемому месту крушения, и пусть они обыщут не только обломки, но и прилегающую территорию. Если не обнаружат тел, пусть землю носом роют, но найдут хоть что-то. Я буду считать, что летчик Сопротивления и предатель живы, пока не увижу доказательства их смерти.

Голос генерала был лишь немного строже, чем обычно, но подчиненный уже от всего сердца желал, чтобы старший по званию поскорее продолжил свой обход.

— Образцы тканей подойдут, — проворчал Хакс, — но лучше пусть это будут их черепа.

Финну казалось, что он пытался высвободиться из кресла дольше, чем падал на поверхность планеты. Зажимы и застежки, стропы и мягкий материал, которые, по мысли конструкторов, должны были сохранить его целым и невредимым, теперь, как назло, только и делали, что мешали ему двигаться. Нужно было сделать все по порядку: сначала нажать здесь, потом потянуть там, сдвинуть вот тут, и лишь после этого механизм сжалился и выпустил его на волю. Или, как подумалось дезертиру, он просто надоел креслу до смерти.

Наконец ему удалось выбраться из сделанных на совесть креплений. Пошатываясь, он встал на ноги и огляделся. Сердце упало: он остался в живых, но окрестности не оставляли надежды на то, что это продлится долго.