Алан Дин Фостер - Эпизод VII: Пробуждение Силы

— Нет… Верховный лидер, я добуду у девчонки карту, и на этом все будет кончено. Но мне нужна ваша помощь.

— Ты обещал, что не подведешь меня, когда придет время окончательно расправиться с Сопротивлением. — Зловещий силуэт подался вперед и навис над Реном. — Кто знает, сколько копий карты уже сделано и разослано по другим, мелким оплотам Сопротивления? Но те, кто понимает всю важность этой карты, сейчас наверняка собрались на главной базе. Уничтожьте ее, разделайтесь с ними, и у нас появится хоть какая-то уверенность, что Скайуокера больше не найти. Даже если копии и были разосланы, потеря всего командования разом охладит пыл оставшихся сопротивленцев. — Он снова откинулся на спинку трона. — Именно по этой причине я и приказываю уничтожить всю систему, пускай и нет никакой уверенности, что с проклятой картой будет покончено.

Он обернулся к Хаксу:

— Генерал, готовьте орудие! Надеюсь на повторение прошлого результата.

— Как прикажете, Верховный лидер!

Окрыленный похвалой, офицер повернулся и быстро покинул зал. Сноук снова обратил взор на одинокого собеседника:

— Кайло Рен, с насущными делами покончено. Теперь я покажу тебе мощь темной стороны. Приведи девчонку ко мне.

Подготовка на базе Сопротивления шла полным ходом. Несколько в стороне от основных ремонтных работ странная парочка занималась последними предполетными проверками старого, но на удивление шустрого грузовика. Чубакка и Финн спешно выполняли распоряжения Хана.

— Чуи, проверь горизонтальный усилитель!

Вуки что-то недовольно проворчал, и владелец «Сокола Тысячелетия» рявкнул в ответ:

— Мне плевать, что показывает бортовая диагностика! Надо все проверять самому, как будто ты не знаешь. Эй, Финн, поосторожнее с дентонами! А то все дружно взлетим на воздух, это же взрывчатка.

Парень остановился и уставился на ящик в своих руках.

— Взрывчатка? — Его голос дрогнул. — Почему вы раньше не сказали?

— Не хотел, чтобы ты нервничал, — «успокоил» его капитан. — Когда закончишь погрузку, пойди потолкуй с кем-нибудь из техников. Может, добудешь нам запасной тепловой регулятор.

В этот момент раздался голос, который всегда приковывал внимание Хана, чем бы он ни занимался. Он обернулся — к кораблю подходила Лея.

— Сколько бы мы ни ругались, — сказала она, — всегда ненавижу момент, когда ты улетаешь.

Кореллианин ухмыльнулся:

— Для того и улетал. Чтобы ты соскучилась.

Впервые за долгое время генерал Органа искренне и непринужденно рассмеялась. Это был заразительный, счастливый смех, столь редкий в последние дни.

— Что ж, в любом случае спасибо!

Соло погрузился в воспоминания:

— Ведь было не так плохо? Да, мы много спорили. — Он тепло улыбнулся. — Наверное, потому, что скромность и покладистость — не наш конек. Конечно, если бы ты делала, как я говорил…

— Или ты делал то, что тебя просят, — возразила Лея, продолжая улыбаться.

Хан хмыкнул:

— Но ведь были и хорошие моменты.

— Да, были, — кивнув, согласилась она.

— Не все в мире меняется.

— Точно. — Принцесса опустила глаза, погрузившись в прошлое, а потом снова встретила его взгляд. — Ты до сих пор сводишь меня с ума.

— В хорошем смысле или в плохом?

— В обоих, — признала жена.

Кореллианин положил руки ей на плечи, и тридцати последних лет как будто и не бывало.

— Лея, я очень давно хочу кое-что тебе сказать…

Уняв подступавшие слезы, женщина прижала палец к его губам.

— Скажешь, когда вернешься.

Соло поймал себе на мысли, что снова собрался возражать. Но за эти годы и без того было слишком много дебатов. В этот раз кореллианин действительно мог не вернуться, и ему вовсе не хотелось улетать после очередного спора, пусть и самого пустяшного. Поэтому, вместо болтовни, он просто обнял жену. Так они и стояли, крепко прижавшись друг к другу.

— Если увидишь сына, — прошептала Лея, — верни его домой.

Капитан лишь кивнул. Все же за тридцать лет он научился понимать, когда стоит промолчать.

Что же случилось?

Неподвижная, закованная в кандалы Рей лежала на наклонной платформе и размышляла над недавней сценой. Вначале возникли те же боль и страх, что и в лесу Такоданы. Когда Кайло Рен глубже проник в ее сознание и девушка попыталась сопротивляться, они только усилились. А потом она уже не просто пыталась, а действительно сопротивлялась, и мысленное дознание вдруг сработало в обратную сторону. На краткий миг Рей каким-то образом очутилась в разуме своего мучителя. Она отчетливо помнила его тревогу, шок и отступление. Рен отпрянул и поспешно убрался из ее головы, что говорило вовсе не о страхе, а о чем-то ином. Этот тип наткнулся на то, что никак не ожидал обнаружить. Какое-то предчувствие будущего? Он моментально потерял равновесие, лишился почвы под ногами и отступил. Без сомнения, Рен собирался не просто обдумать ситуацию, но и решить, как вообще действовать дальше. А это значило, что он еще вернется, и девушке нужно сообразить, как избежать новой встречи.

Если она смогла дать отпор темному рыцарю и вторгнуться в его разум, на что еще она способна? Например, если попадется противник попроще? Менее подготовленный, не владеющий Силой? Скажем, обычный охранник, дежуривший возле ее камеры?

— Эй, ты!

Солдат обернулся. Он скучал и казался совершенно безучастным. Рей пристально изучала его. Едва охранник собрался что-то ответить, как девушка, тут же сконцентрировавшись, четко и ясно произнесла:

— Освободи меня, оставь дверь камеры открытой и вернись в казарму.

Штурмовик молча смотрел на нее. Он ничуть не казался напуганным. Это поколебало уверенность Рей, и она заерзала в кандалах. Девушка повторила фразу, вложив в нее всю властность и решимость, на какие была способна:

— Освободи меня, оставь дверь камеры открытой и вернись в казарму. И никому об этом не рассказывай.

Подняв тяжелую черно-белую винтовку, охранник двинулся к пленнице. Сердце наблюдавшей за ним Рей готово было выпрыгнуть из груди. Солдат выстрелит, освободит ее или просто посмеется? Остановившись рядом с платформой, охранник посмотрел девушке прямо в глаза. Когда он заговорил, его голос был не грубым или насмешливым, а каким-то глухим и отстраненным:

— Я освобожу тебя, оставлю дверь камеры открытой и вернусь в казарму. И никому об этом не расскажу.

Механическими движениями он расстегнул оковы, потом остановился, поглядел на девушку еще мгновение и молча направился к двери. Ошарашенная Рей лихорадочно соображала, что делать дальше. Она была свободна! «Вернее, могла выбраться из камеры», — поправила она себя. О настоящей свободе пока не было и речи.

Но это только начало.